— Давай-ка я принесу зеркало, — сказала я. Мужчина средних лет хмыкнул в ответ. Я подошла к другой стороне маленькой кабинки и схватила одно из своих зеркал среднего размера. Я подняла его под углом к спине мужчины, чтобы отражение в маленьком зеркале отражалось в зеркале в полный рост перед ним.

— Это прекрасно, — сказал он. В уголках его глаз собрались слезы, но я притворилась, что не заметила. Я проделала все необходимые движения, перевязывая рану, одновременно бормоча инструкции по уходу. Он дал мне щедрые чаевые и поблагодарил за работу.

Когда я провожала его за боковой навес, отделявший нас от главного вестибюля, мои легкие сжались в груди. Мужчина с мышино-каштановыми волосами и невыразительными голубыми глазами ждал меня. Я неуверенно улыбнулась ему, вручая своему клиенту листок по уходу и наблюдая, как он уходит.

— Привет, Джон. Давно не виделись, — сказала я, прислоняясь к стойке, чтобы дать понять, что я расслаблена. Когда на самом деле я была какой угодно, но не расслабленной.

Джон был лучшим другом Джоша. Он был весь таким же логичным и прямолинейным, каким был Джош… до того, как все случилось.

Джон кивнул и глубоко, измученно вздохнул. Мешки у него под глазами подсказали мне, почему он был здесь.

— Рад тебя видеть, Руби. Ты выглядишь… хорошо. — Его глаза внимательно изучали мое лицо. Я не была уверена, были ли его слова саркастичными или добрыми.

— У меня все хорошо. Чем я могу тебе помочь? — Спросила я, сразу переходя к делу. Он выдохнул снова, и я почти подумала, что это был вздох облегчения. Возможно, это было разочарование. Я не лезла в его эмоции. Это всегда приносило мне неприятности: желание всё исправить.

Я знала, почему он был здесь, и ничего я ничем не могла ему помочь. Я могла только налгать, чтобы выиграть время.

— Джош пропал, — начал он. В отличие от Кендалл, здесь не было шоу в стиле «плачущая подружка», или же «стерва-садистка». Джон был просто Джоном. Он был простым человеком, который действовал без всяких скрытых мотивов.

— Я слышала.

— Послушай, я знаю, тебе, наверное, все равно. Он изменил тебе, и вы расстались. Потом он стал одержимым и начал вести себя как сумасшедший — я имею в виду, прости меня, Руби. Я сожалею обо всем том дерьме, которое он натворил. Я сказал ему, что это неправильно, но ему было все равно. Он просто сорвался… но теперь он пропал. — Он тяжело сглотнул, и это тронуло струны моего сердца. — У тебя нет причин переживать. Наверное, ты даже рада, и я не осуждаю тебя. Не после всего, что он мне рассказал, но ты должна понять: в глубине души он не плохой человек. Он просто… человек.

Человек. Почему-то все всегда возвращается к этому. Я винила Джона за то, что сделал Джош, не больше, чем себя. Все они были одинаковыми. Как будто признание недостатков было присущей человеку чертой характера и оправданием того, что он монстр.

Я не злилась на Джона, но, кажется, наконец-то начала понимать, что он имел в виду.

Они были людьми, а я нет.

Натянув струны своего сердца, я оборвала их. Отделяя себя не от человечности как такового, а от всех представлений о том, что я — то, кем я не являюсь.

— Я не знаю, что тебе сказать, Джон. Я понимаю, что ты его друг, но он совершил действительно ужасное дерьмо. Я не знаю, где он сейчас, и не хочу знать. Я просто хочу, чтобы все оставили меня в покое и позволили мне исцелиться.

Мои слова были полуправдой и полной ложью, но они сделали свое дело. Джон понимающе кивнул и начал пятиться, чтобы уйти.

— Конечно. Прости, мне не следовало приходить. Я просто… — Он замолчал и глубоко вздохнул. Горе запечатлелось в каждой черточке его лица, а Джош отсутствовал всего шесть дней. Этот ублюдок не заслуживал такого друга, как Джон. Он не заслуживал, чтобы по нему скучали. Я сказала себе это, когда приказала Райстену убить его, и я буду придерживаться этого мнения до того дня, пока не умру.

Джон остановился у двери и обернулся.

— Я прошу прощения за все. Я чувствую, что должен предупредить тебя: Кендалл сейчас много чего говорит. У нее есть фотографии и видео; бог знает, что еще. Я не знаю, что произошло, и имеет ли это вообще какое-либо отношение к тебе. Я надеюсь, ради твоего же блага, что нет. — Это было последнее, что он сказал мне, прежде чем выйти за дверь.

Я подождала, пока не увидела, что его машина отъезжает, прежде чем сделать хоть какое-то движение, чтобы уйти. Мойра уехала домой во второй половине дня, чтобы разобраться с окном, и никого из парней я не заметила прячущимися по близости, я никогда не могла быть слишком осторожной.

Я закуталась в две толстовки, прежде чем схватить сумочку, чтобы не замерзнуть. Сегодня небо представляло собой смесь лазурного и арктического синего: цвета, такие яркие и поразительные на фоне безоблачного неба. Это был первый день на этой неделе, когда на нас не обрушивался дождь, или мокрый снег. Я собиралась извлечь из этого максимум.

Я заперла магазин и прошла несколько кварталов вниз. Ветер завывал, проносясь по переулкам, унося с собой опавшие листья и крупинки песка. Раскрашенные магазины и боковые улочки были одной из моих любимых достопримечательностей во всем Портленде. Антикварные магазины, старые книги, художественные галереи и многое другое. На улицах перед ними музыканты усеивали квартал, играя на самых разных инструментах — обычно с таким мастерством, что заставляли стыдиться известных музыкантов. Еще одно доказательство того, что успех не всегда определяется талантом или способностями.

В конце квартала фудтраки стояли вдоль периметра площади, настолько тесно, что некоторые из них даже не могли вместить человека между собой. Запах жареной рыбы, гирос, весовых роллов и такос наполнил мои ноздри, когда я глубоко вдохнула, что аж слюнки потекли, пока я пробиралась сквозь плотную толпу людей к фудтраку на другой стороне площади.

Кто-то только что ушел от прилавка, когда я подошла к своему любимому тайскому фудтраку в городе. Женщина, принимающая заказы, улыбнулась мне.

— Давно не виделись. Чем ты занималась? — спросила она меня.

— Все тем же, как и всегда. Бизнес процветает. Из-за этого трудно уйти из салона, — я пожала плечами. Ложь легко слетела с моих губ, и она понимающе кивнула.

— Тогда, тебе как обычно?

— Да, пожалуйста. — Я расплатилась наличными и отошла, чтобы постоять на другой стороне тротуара в ожидании своей еды. Мимо продолжали проходить люди любого возраста и этнической принадлежности. Сегодня был особенно многолюдный день, учитывая количество людей с детьми. Напротив улицы находился парк, предназначенный для отдыха. Большинство людей шли со своей едой туда в такие дни, когда погода была хорошей. Родители отпускали детей бегать и гоняться за голубями. Мужчины и женщины, бегущие по утрам, выгуливали своих собак и останавливались на короткий перерыв. Даже студенты собирались возле бетонных ступеней, с книгами и наушниками в ушах.

Меня покачнуло, и я почувствовала зуд на затылке. Что-то в этом изображении было не так. Дети, родители, собаки, люди — все было в порядке. Но я не могла понять, что именно. Это было почти как…

Это было почти так, как будто за мной наблюдали.

— Руби! — Позвала девушка за стойкой. Как только я пошевелилась, я, наконец, заметила это краем зрения.

На расстоянии было трудно разобрать. Но, на них была непримечательная одежда и черные толстовки с капюшоном. Я могла бы поклясться, что под этим капюшоном я увидела глаз, наблюдающий за мной.

Красный, как рубин.

Я схватила свою еду и побежала обратно на свое место, чтобы посмотреть, смогу ли я получше рассмотреть.

Кто бы это ни был, он уже ушел.

Глава 9

В пятницу я ушла из салона раньше обычного, не забыв запереть дверь и по пути осмотреть окрестности. Никто не появлялся с тех пор, как Аллистер высадил меня, а я хотела добраться домой, пока еще светло. Я чувствовала себя параноиком после вчерашнего наблюдения, и зверь снова начала беспокойно шевелиться.