Но с мозгами ничего не произошло, так как в следующий момент в них раздался голос  капитана Неустроева. — Эгей, Исаев, не заснул!?

— Нет, товарищ капитан, жду от вас сообщения.

— Ждешь, ну так получай его, и записывай или запоминай!

— Говорите, у меня хорошая память, все запомню.

— Объект находится в поезде, который движется в сторону Москвы. На 14-20 московского времени поезд находится на середине перегона между станциями Койва и Вижай Куйбышевской железной дороге, в 4-ом вагоне от головы состава, ориентировочно, в третьем купе. Это все, давайте, организовывайте поимку агента, пока он не пересел на другой поезд, или не вышел из него.

— Есть, товарищ капитан, принято, огромное спасибо! Да, мы тем временем составили словесный портрет шпиона. Вам его передать?

— Нет, не нужно я же не буду его ловить, портрет нужно передать вашим сыщиком. Ну что, тогда прощаемся?

— Наверное, да товарищ капитан, только вот еще бы про то, как эта шпионская спецслужба узнала про наш секрет?

— А, ты про это. Извини, мне сейчас некогда, как-нибудь в другой раз. Единственное, что могу сказать, что они не спят, и они совсем не дураки и будут продолжать свою деятельность. Все, пока! В случае чего — вызывай меня.

— До свидания, товарищ капитан.

Николай записал на листке со словесным портретом все, что сообщил ему капитан и позвал Ивана Антоновича. —   Уравнение решено, неизвестные величины вычислены, теперь, подробнее. Кулон, который был на Гале, является шпионским, миниатюрным фотоаппаратом и он снял все, что происходило в КБ, и, конечно же, сборочный чертеж нашего «Изделия», который делала Галя. А человек, который его доставил — агент спецслужб какой-то, скорее всего, англо-говорящей страны. Вот здесь, на листочке, записан его словесный портрет, а также координаты, где он сейчас находится. Нужно его срочно задержать, иначе нашему секрету — грош цена.

— Да как же такое возможно, чтобы был такой фотоаппарат?

— Раз такой фотоаппарат существует, значит, это возможно.

— И как ты, Николай, это все выяснил, просто не верится?!

— Это выяснил не я, Иван Антонович, а Искусственный Интеллект.

— А это еще что такое? Озадачил ты меня, Николай, даже не знаю, что и сказать.

— Есть такой интеллект, но не время про него. Да вы вспомните, Иван Антонович, что говорил незабываемый Шерлок Холмс — если какое-то событие кажется невероятным, но имеющимися фактами нельзя подтвердить ничего иного, то оно является единственно возможным. И у нас то же самое. Если принять за аксиому то, что я вам сейчас рассказал, то они объясняют произошедшее событие, если сказать по-народному, «тютелька в тютельку».

— Да, получается, что все так, и что же мы будем делать?

— Нужно срочно звонить в Москву, чтобы задержали этого агента.

— И кому ты предлагаешь звонить?

— Ну, не знаю… А на кого у нас есть выход?

Иван Антонович подошел к письменному столу и поводил пальцем по записке, лежащей под стеклом. — Максимум, нашему наркому.

— Значит, нужно звонить наркому, а он разберется.

Иван Антонович тяжело вздохнул и поднял трубку. — Нужна срочная связь с Москвой по паролю. Какой пароль? Пароль  Волна-32. Связь в течение 5 минут, — сообщил Иван Антонович, и, положив трубку, стал внимательно читать записанное Николаем,  чтобы подготовиться к разговору.

Ждать пришлось совсем недолго, вскоре послышался длинный звонок, и Иван Антонович поднял трубку. — Здравствуйте, товарищ Нарком! У нас, скорее всего, произошла утечка информации по новому, секретному Изделию.

И Иван Антонович кратко и доходчиво рассказал обо всех произошедших событиях, включая сведения, подготовленные Николаем. — Всю эту информацию добыл, можно сказать, Николай Исаев, — закончил он свое сообщение. — На, отвечай, тебя спрашивают, — сказал он, передавая трубку Николаю.

— Да, здравствуйте, товарищ Нарком. Эту информацию я получил от капитана Неустроева, помните, мы с моим комбатом рассказывали о нем на совещании в Ставке.

— А как же вы с ним связывайтесь, разве это возможно?

— Я даже не знаю, товарищ Нарком. Некоторое время назад он дважды останавливал меня, когда я чуть не проговорился по важному вопросу. Вы знаете, я его не слышу, я имею в виду ушами, его голос просто возникает у меня в голове, а я ему отвечаю, просто думая, ничего не произнося. А сегодня, когда я пытался разрешить эту задачу и понял, что мне с ней не справиться, просто взмолился, обращаюсь к нему за помощью, и он немедленно ответил. И я ему все рассказал, и он начал действовать, как он сказал, с помощью своего Искусственного Интеллекта. Вот и все, товарищ Нарком.

— Вы ему верите, доверяете, товарищ Исаев?

— Да, конечно, как можно не верить — ведь именно он со своим отрядом спас Москву.

— Хорошо, теперь повторите все данные про поезд и словесный портрет агента, мне нужно записать. Ждите информацию, не отлучайтесь, — сказал нарком, записав, и отключился.

— «Ну и пострел, этот Исаев», — подумал Иван Антонович, — «везде поспел, и с Наркомом и с Верховным знаком, и на совещании в Ставке успел побывать. Не дай бог, с ним что случится, он молодой, горячий, с меня голову снимут».

Иван Антонович с Николаем некоторое время посидели, молча, а потом начали обсуждать — сколько же времени им придется ждать, и пришли к выводу, что никак не менее трех-четырех часов.

Но ждать пришлось совсем недолго, и когда прозвенел звонок, они недоуменно переглянулись и Иван Антонович поднял трубку. — Снова тебя, — пробормотал он, передавая трубку, — теперь Верховный.

— Здравствуйте, товарищ Исаев, — услышал Николай знакомый глуховатый голос.

— Здравствуйте, товарищ Сталин.

— Вы отдаете себе отчет, вы уверены в том, что сообщили наркому?

— Да, товарищ Сталин уверен.

— Хорошо, но я все-таки решил вам позвонить, и окончательно убедиться, так как нам нужно провести полномасштабную операцию по задержанию шпиона. Вы пока не отключайтесь, подождите, я сейчас распоряжусь, чтобы срочно начинали операцию, а нам с вами нужно еще будет переговорить.

Николай слышал, как Верховный поговорил по другому телефону, а потом продолжил разговор. — Скажите, пожалуйста, товарищ Исаев, обсуждали ли вы с товарищем Неустроевым — каким образом произошла утечка информации, в чем мы недорабатываем? Или, может быть, вы сами обдумывали этот вопрос?

— Да, я сам обдумывал, но не до чего не додумался, и с товарищем капитаном тоже обсуждали, в последний раз я спросил его об этом несколько минут назад, но он ответил, что очень занят, и мы обговорим это в другой раз. Да, еще до этого он намекнул, что мы сами виноваты, что плохо храним секреты и еще добавил, что в этом вопросе немаловажную вещь играет социалистический реализм в жанре журналистики, но я этого тогда не понял.

— Хорошо, тогда у меня к вам будет просьба — если вы сами до чего додумаетесь, или будете обсуждать это с капитаном, прошу вас немедленно позвонить мне в любое время. Договорились? А насчет социалистического реализма мы тоже сами подумаем.

— Да как же я вам позвоню, товарищ Сталин? Ведь даже с наркомом мы связываемся по паролю, а с вами ни за что не соединят.

— Да, конечно, запомните мой пароль, не записывайте, запомните, — и Верховный назвал свой пароль.

— Да, я запомнил, у меня память хорошая.

— Может быть, вы бы хотели еще что-нибудь обсудить, товарищ Исаев?

— Да, товарищ Сталин. Иван Антонович Соколов, который сейчас замещает начальника КБ, как-то в разговоре высказал такую мысль, что наше новое Изделие стоит сделать многофункциональным, придав ему дополнительные функции. Например, осколочную, фугасную и даже, может быть, зажигательную. Разумеется, противотанковая функция должна быть основной, с включением в состав боекомплекта гранат другого действия.  Он еще сказал, что такая вещь может быть очень полезной, например, в бою в населенном пункте, когда невозможно быстро подтянуть артиллерию. Например, забросить гранату в окно опорного пункта противника с расстояния 100-200 метров, чего противник не ожидает.