Я просидела на крыше соседнего со штаб-квартирой змееводов дома около часа. Наблюдала, как они покидают логово. По одному. Расползаются. Даже не как крысы. Как тараканы. Напуганные. Готовые отказаться от дела всей жизни.

— Мне стоит знать, где она? — спросила я, когда Амэй спустился ко мне.

— В одной коммуне очень далеко отсюда. О даме позаботятся. Прошлое она не вспомнит. Узнать же ее никто не сможет. На лице маскировка.

— Хорошо, — кивнула я.

Чувствовала ли я себя виноватой? Немного. В каком-то смысле я уничтожила эту женщину. Ее личность полностью стерта. Разве это не равносильно смерти? С другой стороны, новая она получила второй шанс. Змееводы такое творили! Уничтожали всех, кого считали опасными для сохранения тайны. Во имя своего божества. Только недавно по душу Гая целой толпой приходили. Пусть одна из них стерта, а остальные живут в страхе. Не такая уж большая плата за грехи.

Только б мне самой не забыть, что игры с чужими судьбами до добра не доводят.

Сделала один раз и всё на этом.

— Иногда приходится принимать трудные решения, — проговорил Амэй, догадавшись, о чем думаю. — Главное, не перейти черту.

Я посмотрела ему в глаза. Такие знакомые, родные.

Наверное, он прочел что-то во взгляде. Потому что сделал то, чего обещал не делать. Прошел сразу несколько шагов по мосту. Притянул меня к себе и поцеловал. Впервые за много-много десятилетий.

Странно, но я ответила на поцелуй. Представила себя юной девушкой, которая танцевала в прилипшем к телу платье на глазах у взрослого возлюбленного. На несколько секунд даже испытала те же эмоции. Аж голова закружилась.

Какой же я тогда была счастливой…

— Я тороплю события, да? — спросил Амэй, когда я отстранилась.

Я ответила не сразу. Несколько мгновение смотрела в светло-карие глаза — глубокие, мудрые, усталые. Была в них и печаль, которую неплохо прятали.

— Мне страшно, — призналась хрипло. — Когда-то это были просто мы. Прятались от всех. Хранили тайну. А теперь… Если мы пойдем по мосту, окажемся у всех на виду. Будто под микроскопом. Я не уверена, что справлюсь. А еще я пытаюсь абстрагироваться от тех лет, которые… Небо! Я просто жила человеческие жизни. А ты… ты был Высшим. Видел и делал всякое. А я…

— За что ты меня винишь, Лора? — спросил Амэй прямо.

Он умудрялся меня читать.

Потому что знал. Действительно, знал.

— Уж точно не за Филиппа. И не за Аскольда. Думаю, во втором случае тебе самому было противно присутствовать при казни.

— Определенно, — по лицу прошла тень.

— Но был еще и… — я запнулась. Но потом решилась. — Был еще архивариус Никас, который скрыл, что Сара исчезла из хранилища душ, а меня отправил в Мир Гор и Тумана. Знаю, по официальной версии он отправился на заслуженный отдых. Но мало кто в это верит. Говорят, ты уничтожил его в капсуле. За некую ошибку. И уж я-то представляю, как ты был на него зол. За меня. Я трижды себя убивала. И это была вина Никаса.

Амэй закрыл глаза. Стоял так с минуту, а потом посмотрел на меня грустно и снова притянул к себе. Нет, целовать не стал, просто крепко обнял, а вокруг поднялся ветер. Я поняла, что он переносит меня. Куда? Хороший вопрос. Сердце бы ускакало в пятки, если б присутствовало в ангельском теле. А так… Так я просто зажмурилась.

— Можешь открыть глаза, — проговорил Амэй, когда под нашими ногами появилась твердая земля. А точнее, асфальт.

— Где мы? — спросила я, оглядываясь.

— Это городской парк в Мире Грёз и Обманов. Приятное местечко.

С этим было трудно спорить. Аккуратные клумбы, живые изгороди, дорожки из разноцветных кирпичей. Поодаль начиналась рябиновая аллея. А в нескольких шагах от нас подстригал газон машинкой мужчина в летах, что-то напевая под нос. Он был необычным. Я это почуяла нутром. Внешне ничем не отличался от остальных людей вокруг. Но лицо было та-аким одухотворенным, что я открыла от удивления рот.

— Это же не…

— Никас, — подтвердил Амэй. — На заслуженным отдыхе. Правда, понятия не имеет, что отдыхает от многовековой работы в архиве Поднебесья.

— То есть, он не знает, кем является? Считает себя человеком? Но как?

— Дело техники, — Амэй коснулся моей щеки. — Это всё ещё я, Лора. И ни в какое чудовище не превратился. Ты права, я был зол на Никаса. Хотелось его на куски порвать, когда права раскрылась. Но я остановился, опомнившись. В каком-то смысле, Никас перестал существовать. Но я не мог оставить ему воспоминания о вас с Сарой. О тебе.

— Прости, — пробормотала я, чувствуя себя ужасно виноватой. — Следовало спросить, а не… додумывать.

— Ты имеешь право на сомнение.

— Но не на дурость, — я чуть по голове себя не постучала, злясь на собственную бестолковость. — А знаешь, мы думаем одинаково. Ты изъял Никаса, я — фанатичку. Точно два сапога… хм… — я не решилась закончить фразу.

Амэй улыбнулся уголками губ. В его глазах я увидела облегчение. И надежду.

— Значит, ты подумаешь? Про мост?

— Подумаю, — я позволила ему сжать мою ладонь. — Но у меня есть просьба.

— Говори.

— Это будет очередным нарушением незыблемых правил Поднебесья.

— А как же иначе? — он засмеялся. — Мы же сами — сплошное нарушение.

— Клянусь, если ты это сделаешь, больше никакой личной выгоды! Правда!

Он закатил глаза. А я приблизила губы к его уху и зашептала то, что боялась произносить вслух. Но с каждым словом приходила к выводу, что это вовсе не нарушение правил, а восстановление вселенской справедливости…

Четыре месяца спустя

Сара: настоящее

— Ты приедешь сегодня в офис? — спрашивает Коул — мой помощник.

Я подавляю тяжкий вздох, но отвечаю не сразу. Смотрю на новую картину, которую закончила полчаса назад. Она никак не писалась. Я возвращалась к ней несколько раз и снова бросала. А нынче ночью снизошло вдохновение. Проснулась будто от чьих-то шагов и больше не смогла уснуть. Поднялась в студию, которую устроила на чердаке, и творила-творила, пока не взошло солнце.

— Я так сильно нужна? — спрашиваю Коула. Теперь мне ужасно хочется спать, а не работать. Тем более с клиентами.

— Вообще-то нужна! — парирует помощник. — Ты на звонки клиентов по мобильному не отвечаешь. Они досаждают меня. Грозятся найти другого агента. Подозреваю, угрозы пустые. Ты нынче столь популярна, что реально уходить никто не хочет. Ещё бы! Восстала едва ли не из пепла. Сама теперь крутая художница. О тебе столько пишут. Но Сара! Прости за прямоту. Ты знаешь, как сильно я тебя уважаю. Но ты либо завязывай с агентской работой, либо ее делай. Я — твой помощник. Моё дело — встречи назначать, задабривать клиентов, пока они ждут в приемной. Ну и так, по мелочи проблемы решать. Я не могу делать твою работу.

— А, знаешь, пора начинать учиться, — протягиваю я задумчиво. И тут же весело добавляю, ибо «на том конце» испуганно кашляют: — А что? Ты — парень умный и находчивый. Не всю же жизнь оставаться на уровне «подай-принеси-позвони». Начну тебя обучать. Постепенно возьмешь на себя часть моих обязанностей. А я больше времени буду уделять творчеству. Ну же, Коул, не молчи.

— Я подумаю над твоим предложением, — бурчит парень. — А пока приезжай в офис.

— Завтра приеду.

— Но…

— Завтра, Коул. Я плохо себя чувствую. Всем, кто звонит, назначай встречи на завтра. Будет у меня приемный день. А коли хотят решать вопрос по телефону, записывай имена и причину звонка. Позже всех облагодетельствую. Так что за дело, Коул. И запомни, я говорила серьезно. Начинай готовиться к обучению.

Не дав парню ответить, я отключаю связь. Он удивлен, это понятно. Но ничего. Обдумает и осознает, что это отличная возможность. Во всех смыслах. В том числе, с финансовой точки зрения. А мне необходимо больше свободы.

Я снова смотрю на картину.

На ней ангел. Не Лора. Кто-то другой. Мужчина. Он спускается с неба. В город.