— Что делать? — Торр медлил с решением, хотя понимал, что вариантов не предлагается.

— Ты знаешь, — пробормотала я, продолжая смотреть на девушку.

Было в её облике нечто, заставляющее меня дрожать.

— Что с ней⁈ — громко спросил врач у санитаров.

— Глубокий сон, почти запредельный, ранения брюшной полости, сломано четыре ребра, пробито левое легкое, — отчитался тот скороговоркой. — Машина сбила. В момент погружения. По дороге была остановка сердца. Удалось запустить…

Торр поморщился и нажал указательным пальцем нужную кнопку на браслете. Меня пробрал озноб, хотя ангелы по определению не должны мерзнуть. Девушку, освящаемую невидимым для людей красным ореолом, увозили в операционную. А я стояла не в силах пошевелиться и смотрела вслед каталке. Не понимая, почему хочется повалиться на колени, обхватить горячую голову ладонями и кричать, срывая голос: «Одна! Одна! Одна!»

Ноги сами понесли в операционную. Туда, где суетился медперсонал, и обреченному человеку оставалось жить считанные минуты. Наставник однажды рассказывал, что душу, готовую покинуть тело, можно разглядеть заранее. Она мечется внутри, желая поскорее обрести свободу. Так случилось и в этот раз. Бледная субстанция бурлила в умирающей девушке. Словно в сосуд загнали пар от кипящей жидкости, и теперь он не мог вырваться или раствориться. Оставалось только бесноваться, мечтая о воле.

— Не уйдешь! — приказала я душе, не успев осознать, что творю.

Искалеченное тело затмило всё — и наставления Тайруса, и учебные пособия, читаемые и перечитываемые с экрана, и крохи здравого смысла, хранящиеся в подкорке (или другой части головы ангела). Сейчас я знала только одно — мне нельзя отпускать душу. Я должна разбиться в лепешку, уничтожить саму себя, если потребуется, но спасти эту светловолосую девушку, приговоренную к смерти.

Она просто уснула и не может проснуться. Моя задача — разбудить…

Я не запомнила, как включила на браслете режим передачи и положила ладонь, растопырив пальцы, на живот раненной. Только почувствовала поток энергии, хлынувший от меня к ней. А потом что-то случилось с глазами. Операционная исчезла. Пришла иная картинка. Её обрывок я видела однажды. В капсуле, когда из огонька души рождалось новое существо — ангел-стажер Ларо.

Я стояла на подоконнике и смотрела на простирающийся внизу город. Волосы трепал злой ветер. В лицо хлестали жесткие струи холодного дождя. Но мне было всё равно. Я подчинила тело своей воле, оставался последний шаг. Одно мгновение до свободы. До призрачной надежды вернуть то, что было украдено…

— О, Небо и Миры! Что ты творишь, Ларо⁈

Чужое воспоминание растворилось, и я увидела в дверях Тайруса с перекошенным лицом. Но не от гнева, а отчаянья. И испуганного Торра рядом. Потом собрат-стажер расскажет, что я напомнила ему могущественное божество с дьявольским огнем в глазах. Особенно в миг, когда объявила громогласно:

— Убирайтесь прочь, предатели! Её вы не получите!

Ларо: прошлое

В тот памятный день мы гуляли по городу. Держались за руки и болтали о пустяках. А еще я жалела, что заканчивается лето, а с ним и каникулы. Скоро учебный год в университете, а, значит, нам придется проводить меньше времени вместе.

— Это не страшно, — заверил любимый мужчина. — Учеба важна, а я никуда не денусь. Буду ждать твоего прихода и рисовать. Много рисовать.

Мой портрет он закончил, и теперь тот висел на стене. Потрясающий портрет, между прочим! Я смотрела с него уверенным взглядом. И немножко загадочным. Правда, выглядела красивее, чем в жизни. Волосы лежали на плечах тяжелой волной, а лицо освещали лучи утреннего солнца. Я напоминала божество, сошедшее с небес на землю, чтобы повелевать, и никак иначе.

— А давай завтра… — начал он и замолчал на полуслове, уставившись на эффектную брюнетку в уличном кафе.

Она сидела за столиком и читала газету. Не замечала нас в упор. Вот уж кто достоин называться королевой. Я еще не видела женщины привлекательнее. Идеальные черты, потрясающее тело, удачно подобранная одежда, подчеркивающая все достоинства фигуры. Ножом по сердцу резанула ревность. Мой возлюбленный ее знал. Точно знал. Возможно, был неравнодушен, ибо смотрел с тоской и обреченностью.

— Кто она?

Как я ни старалась задать вопрос равнодушно, ничего не вышло. В голосе явственно прозвучала обида.

— Старая знакомая. Пойдем отсюда.

— Она тебе дорога?

Глупый вопрос жалкой девчонки. Но куда этой девчонке до опытной и чертовски красивой женщины? Истинной богини?

— Нет. Ни капли. Клянусь. Это просто знакомая. Но такая знакомая, которую лучше обходить стороной. Способна организовать вагон проблем каждому встречному.

Он потянул меня прочь, и в этот самый миг «старая знакомая» оторвалась от чтения газеты. Помахала нам и улыбнулась, но отнюдь не доброй улыбкой. По спине прошел холодок, будто я встретилась взглядом не с богиней, а с самой дьяволицей…

День оказался безнадежно испорченным. Мой возлюбленный погрузился в собственные мысли, отвечал невпопад, а едва я попыталась прояснить ситуацию, попрощался, сославшись на плохое самочувствие.

— Встретимся завтра, хорошо? Сходим в кино или устроим пикник на пляже. А можно организовать и то, и другое. Что скажешь?

Я кивала, понимая, что возражать бесполезно. Он всё уже решил. За нас обоих.

Он решил гораздо больше, правда, я еще не подозревала об этом.

«Сюрприз» ждал на следующий день.

Мы договорились встретиться у кинотеатра. Я стояла у ярких афиш, поглядывая на часы, и нервничала. Мой любимый прежде не опаздывал. Всегда приходил на свидания раньше меня. Начался сеанс, а я всё стояла и стояла в одиночестве, а в голове стучал молот. Жестокое воображение рисовало вчерашнюю брюнетку в постели моего мужчины. В постели, где мы провели столько невероятных дней и ночей.

Фильм закончился, зрители вышли, обсуждая сюжет. Парочки уходили в обнимку или держась за руки. Я провожала их взглядом побитой собаки. А потом побрела прочь. Не домой зализывать раны. В студию, в которой опасалась застать соперницу. Но я должна была проверить. Выяснить всё раз и навсегда.

Брюнетку я там не обнаружила. Как, впрочем, и любимого мужчину. Исчезли и его вещи. Только на столе осталась записка с одним коротким словом: «Прости».

Сара: настоящее

— Здравствуй, золотце.

Я всегда его так называю. Из-за огненно-рыжих волос. И не только. Он во всем смыслах золотце. Невероятно талантлив. А еще приносит отличный доход агенту, то есть, мне.

— Доброе утро, Сара, — он делает шаг навстречу, чтобы обнять, но останавливается, озадаченно взирая на мокрое платье.

— Прогулялась под дождем, — объясняю я весело.

— Под дождем? — не верит он. — Ты?

— Было хулиганское настроение, — я смеюсь, а он никак не может понять, это шутка или нет. — Как у тебя дела, Крис? Что привело сюда с утра пораньше?

Кристофер Саттон — один из давних клиентов и, что греха таить, самый любимый. Любовь я, правда, держу при себе. Иначе дьявол в обличье ангела его уничтожит. Крис пришел ко мне по рекомендации тайной любовницы — известной актрисы, годящейся ему в матери. Сам он только делал первые шаги в кино. «Благодетельница» не могла помогать ему открыто, потому отправила ко мне — начинающему агенту. Исключительно для прикрытия. Кто бы знал, что я легко раскручу дело. Впрочем, она не возражает против моего успеха. Знает, что нахожу для Криса лучшие предложения и при этом держу руки при себе.

— У меня к тебе просьба, — Крис улыбается, и я млею, готовая исполнить всё на свете.

Почти всё.

— Через два дня прием у мэра и… — он сделал эффектную театральную паузу, — мне нужна спутница. Правильная спутница.

Я закатила глаза. Всё ясно. На прием к градоначальнику абы с кем не придешь. Это не клубная вечеринка, где можно тусоваться с кем угодно. Сюда полагается приводить официальных дам. Официальная у Криса его «мамочка» — Тина Кроуфорд. А с подставной невестой он недавно расстался. Точнее, рассталась с ним она. Девочке хорошо платили, чтобы играла отведенную роль на публике. Но она встретила «того самого» и намылилась замуж. Так что Крис остался «один». Новую подходящую «подружку» Тина ему еще не подобрала, а прием уже на носу. А я… я — агент. Неплохая пара на вечер.