Я

Урвал у судьбы

Трофейную жену.

У римских собак

Жила она в плену.

И нежность, и война

В ней переплетена.

Узоры пестрят

От головы до пят.

(Лёдъ — «Фракийка»*)

Народ начал расходиться. Тут и там на улицах звучала музыка. Волынки, барабаны, скрипки. Я глубоко вдохнула. Казалось, сам воздух был густ и тягуч. Князь обернулся с тёплой улыбкой.

— Как ты?

— Благодарю, отец! — Князь вернул мне ножны, в которые я аккуратно убрала клинок.

— С этим будет удобнее. — Из-за спины вышла Элейна, держа в руках пояс, чтобы прикрепить ножны. Обернувшись, увидела, что остальные в холле вообще-то по прежнему молчат и ждут.

— Да будет праздник! — Огласила я и отступила в сторону, потому что под слаженный счастливый вопль люди стали выходить на улицу.

— Идём проводить этот самый праздник. — Усмехнулся князь.

Практически с общим потоком мы вышли на поляну у озера, где уже всё было приготовлено заранее. В каких-то зонах пели и танцевали, в других проводились соревнования силы, необходимо было поднять камень руды с большим весом, чем противник, где-то так же соревновались в стрельбе из лука.

— К чему всё это? Воины и так в большинстве случаев это делают? В чём резон?

— Ну начнём с того, что если ты выстрелил в противника из лука, арбалета или попали в него копьём, то он уже мёртв и там не докажешь двигался он или нет, ровно как и повезло стрелку или нет. Здесь во-первых все равны, что воин, что селянин. Во-вторых, абсолютно равные условия для всех. Лучше поспешим открывать скачки.

Пока я с интересом крутила головой, рассматривая всё вокруг, мы пришли к навесу, где были привязаны лошади. От него шли ровные ряды, отделяемые деревянными балками. В самом центре виднелись ярко-красные отметины. Далее выставлены лавочки для зрителей. Судя по двум выделенным местам в первом ряду — это для нас. Хоть люди ещё только подходили, но места быстро заканчивались. Стало любопытно. У самого навеса с лошадьми, ровно как и с противоположной стороны стояли по два человека, держа в руках по небольшой яркой тряпице каждый. Когда мы заняли места, князь медленно кивнул тем, что стояли у навеса. Те взмахнули лоскутами в первый раз и восемь человек, которые казалось просто смотрели со стороны устремились к лошадям, отвязывая их от привязи и запрыгивая в седло. Новый взмах лоскута и все восемь лошадей сорвались с места, набирая скорость. Дойдя до красной отметины, всадники спрыгивали с седла и оттолкнувшись от земли проделывали всевозможные движения, держась за седло исключительно руками, но пребывая всем телом в воздухе. Перекидывая корпус и тело с одной стороны седла на другую продолжали свой путь.

— Это же опасно! — Обернулась я к князю. — А если они упадут?! Они же покалечатся!

— Это соревнования. В битве не ты, так себя. Здесь же воины могут показать свои навыки мирному народу.

— И в чём смысл состязания? Наездники соревнуются с лошадьми кто продержится дольше?

— Не совсем. — Хохотнул отец. Лошади и всадники к тому времени окончили путь и лоскутами махнули уже по другую сторону. Всадники дождались, когда все дойдут до конца и приготовились на новый забег. — Сейчас всадники показывают своё мастерство, кто как держится в седле. Видишь, те двое явно слабее. Нужно всегда давать второй шанс, поэтому есть ещё путь обратно. После этого уже будут сражения. Без оружий, надо будет на скаку скинуть противника и так, пока не останется победитель.

— Жутковато. Хотя чем-то очень похоже на турниры Крэйвола. Только там наоборот всадники вставали друг против друга с длинными копьями. Задача сбить противника.

— Вот там точно смертельная опасность.

Дальше пошло как и описал князь. Сначала остались только шестеро самых сильных. Разогнавшись, они старались сбить друг друга. Было и правда зрелищно, ведь даже падая на землю они успевали группироваться и приземляться позади лошади, а не под ней. Досмотрев до финала, решила развеяться и пройтись по другим местам праздника. Как мне сказал князь, мы должны проявить внимание к каждому. Повсюду царила весёлая и лёгкая атмосфера и даже проигравшие не расстраивались, понимая что это всего лишь игра. К вечеру начала мёрзнуть и вернулась во дворец за приготовленным алым плащом. Он был без рукавов, только на завязках, но легко струился по подолу. Когда вернулась к празднованию, действие сменилось и повсюду начали жечь высокие костры. Музыкантов, как и танцоров, стало в разы больше. Как раз основное веселье только начиналось. Сейчас будем провожать изобильное лето и принимать плоды осени. Люди разместили на местах бывших состязаний бочонки с вином и элем. Глубокой ночью вместе с танцующими отдыхала и веселилась возле одного из костров. Он уже потухал и его хотели либо потушить полностью, либо добавить дров. Я остановила общие размышления, войдя в него не прерывая танец. Сначала все охнули и попытались сдвинуть меня, но быстро отступили. Я кружилась не месте, затаптывая пламя, но искры при этом взметались высоко ввысь, поджигая лёгкую ткань плаща. Продолжила крутиться ещё быстрее, от чего плащ раскрылся в разные стороны, отделяясь от платья и не успевая поджечь. Когда пламя начало подступать к завязке на груди, то вспыхнуло ярче, так как там были кладки. Быстро, не останавливаясь, развязала шнуровку. От продолжительного движения ткань слетела в сторону, сгорая воздухе. К концу моего танца костёр был окончательно потушен, а от плаща не осталось ничего. Одним словом — веселилась.

Всю следующую неделю всё убирали обратно, возвращая поляне и окружению её первозданный вид. Наплясавшись, напевшись и насмеявшись в тот вечер снова стало жить легко и комфортно. Не заметила, как пролетел месяц. После увиденного на празднике я иногда просила Кетиля потренировать меня в верховой езде. Конечно, сложные манипуляции делать мне ещё рано, но хоть просто смело держаться в седле на большой скорости и уворачиваться от стрел — уже хорошо.

После прогулки во дворец я вошла в приподнятом настроении. В просторном холле сидел один Алан, отрешённо глядя в горящий камин. Перед ним лежали бумаги, с которыми он явно уже успел ознакомиться.

— На улице прекрасная погода! — Решила я разбавить тишину. Проходить просто так мимо отца посчитала грубым, но на мои слова князь лишь рассеянно кивнул, даже не обернувшись. — Всё хорошо? Какие-то новости?

— Подскажи, кто такая Мэрианн? — Князь наконец отвёл взгляд от камина, взяв со стола пергамент и внимательно его рассматривая.

— Смотря откуда ты узнал это имя.

— Клэр принесла сегодня два письма. В силу возраста она не слишком разбирается в каких случая кому нужно отнести письмо. Тем более, если на нём печать и подпись короля Герфельда.

— Я называлась Мэрианн, скрываясь от преследования Крэйвола. Так что король Герфельда знаком со мной изначально по этому имени. Только добившись аудиенции с глазу на глаз раскрыла кто я. Какое из писем моё? — Князь резко дёрнул рукой к себе, обозначая, что именно оно у него в руках и что он его просто так не отдаст. — Что хочет король? Разве в последний визит мы не пришли к единому мнению?

— Выходит, что нет. В письме, адресованном «Князю Фрайфола» король говорит, что согласен на новую аудиенцию, ради которой готов явиться уже на наши земли. Сообщает, что у него есть условия, в которых он не только продолжит поддерживать с нами торговые взаимоотношения, но и объединится против Крэйвола.

— Это же прекрасно! Надо отправить ответное письмо.

— Я уже отправил. Не спросишь, что в письме «Княгине Фрайфола»? Отвечу. В письме обращение к некой Мэрианн и просьба, переходящая в требование отдать ему то, что предначертано давно. Говорит, что прибудет к нашим берегам и покинет Фрайфол когда «то, что мне дорого, покинет родные просторы вместе со мной». — Последнюю фразу князь считал с письма. — Всегда считал язык Герфельда сложным и излишне витиеватым. — Хохотнул отец, вставая с места и подходя к горящему камину.

— Что ты ответил королю? — Даже дышать было страшно. Сейчас боялась издать любой звук и тем более действовать.