— Пожалуйста, милая… — взмолилась я, пригнувшись почти к самой голове лошади и продолжая поглаживать по шее.
Расстояние между лошадью и воротами стремительно сокращалось, но так же стремительно солдаты закрывали две створки ворот. Подняв голову, увидела людей, вращающих механизм и поднимая цепью мост. По нему ещё можно было проскользнуть, но створки деревянных ворот закрылись всего в нескольких метрах перед нами. Хотелось завопить от нахлынувшего ужаса. Я потянула на себя поводья, тормозя лошадь. В ответ на моё действие животное подняло голову, но продолжило движение, Не только расталкивая на скорости двух пограничных солдат, но и выбивая грудью не до конца скреплённые ворота. Всё произошло так быстро, что я даже не успела что-либо предпринять, просто отпустив поводья. Лошадь продолжила путь. От ворот буквально с десяток метров до моста, поднимаемого с каждым разом всё выше. Дав ускорение лошади, мы продолжили путь. Сам мост животное преодолело всего в несколько больших прыжков. Примерно представив, что будет дальше, я крепко ухватилась за седло. Наконец оттолкнувшись от свободного края моста, лошадь прыгнула вперёд. От ощущения свободного полёта захватило дух. Было бы прекрасно, не будь так страшно. От жёсткого соприкосновения с брусчаткой выбило дух и меня чуть не стошнило. Хотелось остановиться и перевести дух как самой, так и дать отдохнуть животному, но над головой просвистела стрела, врезавшись в ствол дерева передо мной. Сглотнув, я тронула поводья, призывая к движению. Лошадь недовольно заржала, но продолжила путь.
— Я знаю, милая… Потерпи… — Я снова наклонилась вперёд, оборачиваясь назад из-за плеча. Мост снова опускали, видимо позволяя солдатам пройти. Вверху ворот увидела человека, снова заряжающего арбалет. — Вперёд!!! — Крикнула я. Повторять не пришлось, лошадь сменила лёгкую поступь на галоп.
Ситуация повторилась. На этот раз хоть дорога была широкая и поворачивала далеко не так часто как улочки порта. Из минусов — преследователи имели такие же вольготные условия. Решившись на отчаянный ход, повернула лошадь в лес. В первый раз кобыла сбилась с шага, но продолжила путь по главной дороге. На второй раз и вовсе сменила галоп на простую поступь и недовольно заржала. На третий всё же поняла, что я от неё хочу и повернула меж деревьев. Остановив кобылу, я спрыгнула на землю, поморщилась. Всё же верхом я не ездила уже достаточно давно, а так агрессивно так и вовсе никогда. Однако разминаться и нежиться времени не было. Погладив лошадь вдоль морды взяла под уздцы и повела вглубь деревьев. Кобыла сопротивлялась, но нехотя шла. Отойдя так далеко, чтобы дорогу не было видно, остановилась. Почти сразу послышались приближающиеся лязг доспехов солдат и стук множества копыт о землю. Дождавшись, когда шум и возгласы стихнут вдали, выдохнула. Поняла, что не дышала всё время, пока они были рядом. Постояв для достоверности ещё пару минут, мы двинулись обратно. Вернувшись на главную дорогу, я вновь запрыгнула в седло. Ехали мы тихо пока не увидели узкую тропку, уходящую в сторону. Туда лошадь повернула с первого раза. Позже позволила даже ускориться. Хотя тут под вопросом, кто кому позволил. Узкая тропка вела вперёд, практически не петляя. Лошадь ускорялась. Соответственно по лицу меня то и дело хлестали ветки, регулярно цепляясь и в волосы. Наконец кобыла резко затормозила, опуская голову. Не удержавшись, я выпала вперёд после недолгого полёта, приземлившись в воду. Отфыркиваясь и вбирая ртом воздух, я огляделась. Кажется, лошадь знала эти места гораздо лучше меня. Скинула она меня в небольшую запруду. Совсем малую, но здесь явно брала исток какая-то речушка. Вода была прозрачная и ледяная. Подозреваю, что и вовсе родниковая. Лошадь тем временем спокойно подошла к воде и начала пить.
— А ты полна сюрпризов.
Вспомнив, что лошади пьют только пресную воду, я решила напиться сама. Лицо всё горело от мелких ранок, но это была ерунда. Главное, что мы на свободе. Подойдя к спасительнице, начала отстёгивать сумки и седло. Всё же надо её почистить после такой нагрузки. Совсем скоро я начала мёрзнуть. Солнце клонилось к закату и совсем скоро опустятся сумерки. Привязав лошадь к стволу недалеко от ручья, подошла к сумкам и достала яблоко. Всё же надо угостить её, она много для меня сделала. Углубившись ещё в сумки, достала сухие брюки и тёплую рубашку. Помню, как я ругала Илин за покупку этого комплекта, возмущаясь, что даме не пристало так ходить не зависимо от статуса. Смотри-ка, пригодились. Начала раскладывать сумки. Думаю, придётся остаться здесь на ночлег. С одной стороны, не безопасно в такой близи от порта, но с другой — лошадь и так устала со мной сегодня. В одной из сумок увидела свёрнутый клок бумаги. Почерк был кривой со множеством ошибок, но общий смысл был понятен. Судя по всему, это Илин. Я тепло улыбнулась. И тут позаботилась. Из записки выходило, что кобыла приведена из Герфельда, да ещё и воспитана как военная лошадь. Это многое объясняет. Имени в записки не называлось. Вздохнув, я потянулась за ещё одним яблоком.
— Так кем же ты будешь? — Подойдя к кобыле, протянула ей новое яблоко, погладив по широкой щеке. В первую встречу, ещё у дома, мне показалось что у неё белый только лоб, но сейчас стало понятно что белая у неё практически вся морда. — А, милая? — Кобыла фыркнула и отвернулась. — Ну не ври, тебе же нравилось когда я тебя так называла. Хорошо. Ты рыжая, не такая медная как я, но очень красивая. И бесстрашная… как огонь. Будешь пламенем? — кобыла обернулась и толкнула носом меня под локоть. — Флэм… Просто «Пламя» как-то грубо для тебя, а вот на манер герфельдов — вполне. — Я провела ладонью по морде животного.
Промыв ещё раз платье в родниковой воде, повесила его на ветки сохнуть. Разводить костёр я пока побоялась, всё же мы были слишком близко к порту и не нашли нас на простом везении. Главное самой высохнуть до ночи. Глядя на заходящее солнце и закусывая пирожком размышляла о том, что теперь делать дальше. Всё же не могла не отметить, что хоть такое движение мне импонировало гораздо больше, чем спокойный и монотонный труд в уходе за домом. Как сказала Илин — у нас разные роли. «Надеюсь править ты будешь лучше, чем готовишь.» Усмехнувшись, зачерпнула хрустящей воды, запивая пирожок и пошла за пледом. Всё же пора готовиться ко сну.
Тем не менее, проснулась затемно. Холод был такой, что не просто свернулась калачиком, а казалось холодно было от каждого вдоха. Я подняла голову, всматриваясь в небо меж деревьев. Ведя хозяйство и имея в соседках Илин с ночным образом жизни, научилась примерно определять рассвет. Выходило, что он будет часа через полтора. Выходить на главную дорогу сейчас было категорически опасно. На сколько помню, именно сегодня на рассвете должны прибыть подкрепление с Крэйвола. Значит, придётся продолжать через лес. Покосилась на дремлющую Флэм. Думаю, если идти вдоль ручья, то куда-то но можно выйти. Всё же все селенья строятся возле водоёмов. Встав, всё так же кутаясь в плед, начала собирать вещи. От моих передвижений кобыла проснулась, недовольно покосившись на меня.
— С утром, милая. Нам пора собираться. — Флэм фыркнула и начала лениво щипать молодую зелень под ногами. Я подошла к воде. Надо бы привести себя в порядок. — Брр! Как холодно! Ты не мёрзнешь? Дожили, разговариваю с лошадью…
Так или иначе, но от движения и деятельности стало теплее. К тому моменту, как солнце озарило чащу мы уже степенно пробирались меж деревьев вдоль воды. Ручей то расходился вширь, то и вовсе скрывался под землёй. В такие моменты казалось что он и вовсе обрывается. Приходилось оставлять Флэм и ходить искать где родник продолжает свой путь. Вообще кобыле было довольно проблематично перемещаться в густом буреломе, но выхода не было. Регулярно я вдали слышала голоса. Каждый раз в такие моменты у меня возникало только два вопроса. Во-первых, почему вообще солдаты идут к порту со стороны Герфельда? О том, что это были именно они я не сомневалась, так как выверенный шаг и лязг лат были узнаваемы даже издали. Второй вопрос — неужели всё это ради одной маленькой меня? Подумаешь девица сбежала, подумаешь рыжая… подумаешь княжна враждующего княжества…
