— У нас все в порядке, без происшествий, Казика, который по распоряжению директора, встретил старший лейтенант ЛОВД Гаврюшин, — отчиталась дежурившая в ночную смену старший администратор Олеся и неожиданно хихикнула: — А этот Казик такой забавный, на медвежонка похож. Неужели он какой-то важный полицейский? Если его из ЛОВД встречали? Ну прям не верится.

«Вероятно, он из московской команды, — предположила Ольга, — только появился позже и не из Москвы». Впрочем, ее это не волновало. Гораздо больше ее беспокоило, чтобы все было образцово к появлению губернатора.

Все и было образцово. Даже явившийся заранее директор, въедливо оценив обстановку, не сделал никакого замечания. Хотя Егорова давно поняла, что директор способен подмечать даже сущие мелочи.

За два месяца Ольга так и не смогла сформулировать свое отношение к Валерию Леонидовичу Огородову.

«Нормальный карьерист, — без всякого осуждения констатировала Нина Кондакова, приятельница и начальница клининговой службы. — Работал замом в задрипаном аэропорту, стал директором в нашем, вот и старается показать, что он — супер. А чего такого? Все правильно. По крайней мере, ведет себя толково, за берега не выходит и сволочизм не устраивает».

А ведь опасались… И когда аэропорт частным стал, и когда нового директора прислали… Старый-то руководил много лет, к нему все привыкли.

В принципе Огородов не вызывал никакого отторжения. Весьма симпатичный внешне, элегантный… Деловой, спокойный, взвешенный в словах… Ну да, пытается влезть во всякую щель, все проконтролировать… Ну так это потому, что человек он новый, хочет во всем разобраться до мелочей. Совершенно разумно.

Сразу после своего приезда Валерий Леонидович собрал аэропортовских руководителей — не только самых главных, но и среднего звена. Четко обозначил свои основные принципы:

Во-первых, аэропорт — важнейший инфраструктурный объект. И все, что от него требуется, будет четко выполняться.

Это все приняли как само собой разумеющееся.

Во-вторых, аэропорт теперь частный. И если государство спокойно относилось к существующим экономическим показателям, то новый собственник рассматривает аэропорт как коммерческое предприятие, которое должно развиваться в соответствии с требованиями эффективного бизнеса.

Это тоже все поняли.

В-третьих, новый директор не намерен махать шашкой и все резко менять, в том числе делать серьезные кадровые перестановки. Изменения, конечно, будут происходить, но по мере необходимости.

Это всех обнадежило.

Впрочем, одну кадровую перестановку Огородов продемонстрировал тут же — нового замдиректора по экономике Екатерину Александровну Малафееву, о которой кому надо уже узнали заранее: все-таки новый директор не в одночасье с неба свалился, информация уже просочилась и о нем, и о Малафеевой, работавшей прежде в «АвиаАльянсе».

За два месяца никаких принципиальных изменений не произошло, но Ольга по-прежнему была в напряжении. Понимала: это замдиректора по производству, всю жизнь работавшего в аэропорту, знавшего и умевшего все и вся, трудно уволить, а начальницу VIP-зала — запросто. Ну каким уж надо быть особым специалистом, чтобы командовать небольшой по численности обслугой привилегированных пассажиров? Таких можно найти без излишних проблем. Ольга же за свое место держалась…

Губернатор, как обычно, подъехал к самому финишу — когда пассажиров, и даже VIP-зала, уже загружали в самолет. Поздоровался со всеми разом, персонально пожал руку директору, прошел (по всем правилам) через рамку металлоискателя, предварительно выложив на стол для досмотра плащ, губернаторский помощник поставил на ленту багажного сканера небольшой чемодан. Параллельно дежурная оформила регистрацию, и в этот момент поступило сообщение: рейс откладывается на сорок пять минут. Губернатор досадливо посмотрел на часы, а директор широким жестом указал в сторону кресел, расположенных в тихом углу.

Вид у губернатора был утомленный (то ли не выспался, то ли в принципе устал), и Ольге показалось, что ему хочется просто посидеть, может, подремать, но никак не разговоры разговаривать. Однако же директор, судя по всему, считал себя обязанным составить компанию и предложить гостеприимное общение.

Ольга, заняв позицию в стороне, но в зоне видимости начальства, наблюдала, как директор что-то непрерывно говорил, а губернатор, чуть прикрыв глаза, покачивал головой. Помощник, пристроившись у окна, поглядывал на них со странным прищуром — то ли скептическим, то ли усмешливым. Минут через десять Огородов, равнодушно скользнув взглядом по стоящей у барной стойке официантке, сосредоточился на Егоровой и распорядился:

— Ольга Валерьевна, скажите, чтобы нам принесли две чашки крепкого черного чая с лимоном.

— Надежда, пожалуйста, две чашки крепкого черного чая с лимоном, — повторила Ольга то, что официантка не только уже услышала, но и изготовилась выполнять, и подумала: а ведь Огородов чай не любит, и это уже хорошо известно, однако чего не выпьешь за компанию с губернатором.

Наконец, сообщили, что можно отправляться на посадку, помощник передал чемодан дежурному, а директор отправился провожать губернатора до стоящей на перроне машины.

На обратном пути он задержался около Егоровой:

— Ольга Валерьевна, передайте в кафе, что чай был недостаточно горячим. За этим надо следить.

— Хорошо, Валерий Леонидович, я передам и впредь буду специально за этим следить.

— Надеюсь, — бросил директор и прошествовал на выход вместе с губернаторским помощником.

Следующие часа два были достаточно спокойными, Ольга занималась текущими делами в своем крохотном кабинетике. А затем разразился скандал. Причем последовательно сразу два скандала.

Сначала в большом волнении прибежала администратор Света.

— Ольга Валерьевна, в зал буквально ломятся два пьяных мужика. Их дальше порога не пускают дежурные САБа, но, мне кажется, надо вызывать полицию.

В отличие от общего терминала, в VIP-зале полицейские постоянно не присутствовали, а вот теперь их надо было вызывать, правда, появились бы тут же.

Мужики действительно были пьяными и не то, чтобы пытались силой преодолеть препятствие из двух сотрудниц САБа, но весьма громко качали права.

— А чего нам-то нельзя?! — орали они. — Мы че, чумазые какие?! А тут у вас графья с князьями, богачи-толстосумы, а мы, типа, грязь подзаборная?!

Ну и дальше в том же духе, распаляясь от собственного возмущения.

Ольга никогда не позволяла себе грубостей, но быть жесткой научилась. Выдвинувшись вперед, она грозно уставилась на мужиков и приказала каменным голосом:

— Немедленно покиньте помещение. В противном случае сейчас вызову полицию.

— Ха! — отреагировали мужики.

Ольга сунула кулак под пиджак (пола пиджака оттопырилась) и сказала:

— Я имею право стрелять на поражение.

— Че?! — обалдели мужики и буквально вывалились на улицу.

— Как вы их! — поразилась Света, а Ольга, которой никакое оружие не полагалось, вытащила кулак наружу и вздохнула:

— Главное — конфликт урегулировали.

Но она ошиблась. Потому что наглые, но пугливые мужики спровоцировали нехорошую реакцию у пышно разодетой женщины, которая вместе с мужем и взрослой дочерью ожидала рейс на Сочи.

Поначалу женщина просто тихо ворчала: дескать, как это можно, чтобы невесть кто совался в VIP-зал. На нее никто не реагировал. Тогда она возвысила голос. На нее стали молча коситься сидящие рядом пассажиры. Ольга поняла, что надо мягко вмешаться, и вмешалась, начав успокаивать. Это вызвало совершенно обратный эффект — женщина принялась орать, вываливая на окружающих все, что она думает об особом сервисе, о сотрудниках зала и в целом об окружающей действительности. Более энергичные, но подчеркнуто вежливые старания Ольги возбудили семейство скандалистки, которое тут же ринулось в бой. В ответный бой вступили несколько пассажиров, и в результате разразился пусть локальный, но весьма бурный скандал — совершенно недопустимый в респектабельном VIP-зале.