— Возможно. Но возникает второй, и очень принципиальный, вопрос. Если Марадинский оказался в туалете в общем-то случайно, то и убили его случайно?

— Да, у вас есть такое предположение. И я в некотором смысле его сейчас подтвердил. Но… Может, эта случайность не так уж и случайна? Может, она тонко подстроена? Только вы пока еще не разобрались?

— Наши спецы синхронизируют записи и попытаются очертить круг лиц, которые могли так напугать Ма-радинского, — сказал полковник. — И мы постараемся выяснить, кого он встречал.

— Причем не только нервничал перед этой встречей, но, полагаю, был ее инициатором, — заметил Аркадий Михайлович. — Потому что, заметьте, приехал в аэропорт загодя, наверняка опасался пробок на дорогах и никак не хотел опоздать.

— У нас есть список всех пассажиров питерского рейса, пока никто не вызывает особых вопросов…

— Однако же Марадинский должен был как-то условиться об этой встрече? Понятно, что его телефон пропал, но вы ведь получили распечатку всех его звонков?

— Получили, — подтвердил полковник. — Там нет ничего хоть отдаленно необычного. Все совершенно очевидные абоненты. У Эдуарда Борисовича, в отличие от большинства бизнесменов, был только один телефон. Но он мог связаться с нужным ему человеком и другими способами. Через мессенджер, к примеру. А это уже просто так не отследишь.

— Мне кажется, есть одна зацепка. Вполне возможно, вы, Олег Романович, ее уже обнаружили, однако в такой кипе дел могли и упустить… — Казик улыбнулся с легким налетом покаяния, дескать, простите, ежели чего…

— Бросьте, Аркадий Михайлович, церемонии разводить, — поморщился Купревич. — Я ведь вас не для реверансов пригласил. И вы правы, в кипе дел легко потерять какую-нибудь мелочь. Поэтому говорите.

— Ну представьте: прилетает некий гость из Питера, которого, как нам думается, должен встречать Марадинский, а того нигде нет. Что будет делать гость? Ну, для начала осмотрится — вдруг случайно разминулись. Затем позвонит. А Марадинский не откликнется. Что дальше? Гость наверняка станет ждать и периодически звонить. Куда он потом денется, другой вопрос. Но что этот человек быстро покинет терминал, сомнительно. То есть надо изучить звонки, которые несколько раз поступали из соты терминала, но на них никто не ответил. И посмотреть по камерам — кто из питерских задержался в терминале.

— Что касается пассажира, который просто болтался в терминале, вы правы, — согласился полковник. — Мы упустили этот момент. И со всеми, кто безответно пытался куда-то дозвониться, тоже придется разбираться. Но вот что касается телефона самого Марадинского, то мы точно знаем, сколько прошло времени между тем, когда Марадинский спустился в цоколь, и когда отключился его телефон. Семь минут. Но, увы, мы не можем точно определить, кто в это время поднялся из цоколя. Я вам уже рассказывал: мы обнаружили за колоннами «мертвую зону» для видеокамер. То есть преступник мог спуститься в цоколь, выйти оттуда и остаться незамеченным.

Казик понимающе покивал. Да, мог, а значит, имел возможность заранее познакомиться с аэропортовским видеоустройством. И значит, вполне может быть связан с кем-то из аэропортовских работников.

— Гадаете, откуда преступник узнал про «мертвые зоны»? — уловил чужие мысли Купревич. — А я вам отвечу: камеры не скрытые, и грамотный по этой части человек способен все нормально вычислить. Наш специалист вычислил «мертвую зону». Правда, до него ее обнаружил начальник САБа, но после того, как внимательно видео изучил. В любом случае для нас совершенно ясно, что преступник — настоящий профессионал и ко всему заранее подготовился. — Полковник несколько секунд помолчал. — Так вот о звонках. У телефона Марадинского есть функция: даже если он отключен, все равно фиксируются поступающие вызовы. С момента, когда телефон отключился и до момента, когда ему пришел полный конец, — за час десять минут — было три звонка: один от жены и два из офиса.

— В каком смысле «пришел полный конец»? — не понял Казик.

— Скорее всего, его разбили. Вы же понимаете, телефон недостаточно отключить, выбросить «симку». Можно найти и по трубке. Так вот последнее место, где трубка фиксировалась, — Индустриальный район, окраинный и самый ближний к аэропорту.

— А зачем преступник таскал с собой телефон Марадинского больше часа? — озадачился Казик. — Это ведь в некотором смысле опасно… для него самого.

— Никакой опасности, — отмахнулся полковник. — Это в кино: нашли труп, а через три минуты — обнаружили его телефон в двадцати километрах. В жизни-то совсем иначе. Пока вызовут полицию, пока будут разбираться, пока определят телефон… Уйма времени пройдет. А преступник и тут умно поступил. От аэропорта до Индустриального района по нормальной дороге, а в то время пробок не было, проверили, двадцать минут езды. А остальные пятьдесят минут преступник потратил на то, чтобы запутать следы. В то время ведь друг за другом пришли московский и питерский рейсы, народа много, уезжали кто на такси, кто на машинах, кто на разных автобусах — пойди разбери, когда и на чем уехал убийца и где сошел: может, в самом Индустриальном районе, а может, проехал дальше и потом вернулся… Но в любом случае на телефон звонили только три раза и вполне конкретные люди, никакого отношения к питерскому гостю не имеющие.

— Но питерский гость обязательно должен был звонить! — уперся Казик.

— Вполне вероятно, — не стал отрицать Купревич. — Но второго телефона у Марадинского не было. В принципе не было. Мы проверяли, в том числе узнавали, нет ли на него еще зарегистрированных «симок». Нет, только одна. И у жены одна, и у детей, они уже с паспортами. Обыск, конечно, в его квартире не устраивали, но осмотр сделали, жена не возражала. И компьютеры изъяли, домашний и рабочий, а также планшет. В домашнем компьютере ничего особенного, он даже не запаролен. А вот с рабочим наши еще возятся, там очень серьезная защита. Секретарша рассказала, что полтора года назад пытались дистанционно вскрыть компьютер Марадинского, так приезжали спецы из Москвы, из головного офиса, устанавливали защиты и Марадинскому, и главному бухгалтеру, и еще некоторым.

— Но в любом случае, насколько я понял, в аэропорту у Марадинского с собой ни компьютера не было, ни планшета — ничего в руках не было, — заметил Казик. — Значит, остается только телефон.

— На который можно было выйти через интернет, что нам теперь вряд ли удастся отследить.

— А если нет? Если Марадинский все-таки имел второй телефон, о котором никто ничего не знает, либо вторую «симку», оформленную, естественно, на кого-то другого. В его телефоне вторая «симка» предусмотрена?

— Возможно, вы правы… Н-да… Питерский гость должен был с Марадинским как-то связаться. Уточним: не звонил ли кто-то незнакомый в офис или домой, пусть не искал конкретно, но интересовался… И посмотрим: какой номер в последние дней десять регулярно фиксировался рядом с номером Марадинского, а особенно в день, когда его убили. Попробуем разобраться, был ли второй телефон. — Полковник помолчал, покачал головой: — Мы многие версии отрабатываем, разные линии проверяем, но… линия питерского гостя у нас как-то по самому краю прошла.

Понедельник — день тяжелый… Банальная сентенция, но ведь справедливая.

Накануне вечером Ольге Егоровой сообщили: утром в Москву улетает губернатор. Соответственно, начальнице VIP-зала надлежит быть на посту, причем минут за сорок до появления главного пассажира. Так повелось еще с прежнего директора аэропорта, а уж нынешний, разумеется, ничего подобное отменять не стал. Более того, в отличие от прежнего, нынешний и сам непременно являлся проводить губернатора.

А еще накануне Ольге сообщили, что ранним утром прилетит и пойдет через VIP-зал, причем без оплаты, Казик Аркадий Михайлович. Кто такой — не понятно, но на заявке стоит отметка «р.д.», то есть «распоряжение директора». Никаких указаний встречать его лично не было, и Ольга порадовалась: губернатор вылетал рейсом в 9:30, так что в аэропорт ей предстояло явиться по сути к началу своего обычного рабочего дня.