Летом мечтала, что будет ужинать уже дома, с мужем… но потом поняла, что это может стать причиной скандалов. Он наконец-то может заниматься делом, которое любит. У него огромная лаборатория, куча заказов, он варит сложнейшие зелья, пытается что-то усовершенствовать и изобрести, публикует статьи, переписывается с коллегами… Хогвартс не давал ему полноценно заниматься всем этим. Северусу нужно наиграться. Да, иногда становилось немного обидно, что муж может начисто забыть о времени, окопавшись у котла, но она же не пятнадцатилетняя девчонка уже. Это важно для Северуса, а значит должно быть важно и для нее. А покапризничать можно по другим поводам.

Поэтому Нарцисса ввела правила, которые Северусу категорически было запрещено нарушать. Первое, и самое главное — с полудня субботы до раннего утра понедельника никаких зелий, учеников и коллег. У них театры, ужины, прогулки и занятия любовью. Без обсуждений. Второе — спит он каждый день и с ней в одной постели, а не бдит сутками в лаборатории, иногда позволяя себе вздремнуть на кушетке. Нарцисса прекрасно знала, почему дядюшка Альфард так и не женился — он слишком сильно любил свои артефакты, ни одна женщина не смогла заинтересовать его больше. С Северусом Нарциссе повезло. Как бы он не любил свою профессию, жену он любил заметно сильнее. Обычно заканчивал свои испытания к десяти часам вечера, а иногда и вовсе — требовал, чтобы Нарцисса явилась домой раньше, на романтический ужин.

И Нарцисса была счастлива. И сама удивлялась тому, что ее все устраивает. У них небольшой дом с огромной лабораторией, их общение иногда ограничивается пожеланиями доброго утра и вечерними признаниями в любви, они могут провести целые выходные, просто сидя в одной комнате и занимаясь своими делами… но она счастлива. Потому что каждую секунду чувствует себя любимой.

В остальное время Нарцисса подрабатывала шпионом. Наняла на эту ответственную должность она себя сама — но кто-то должен же присмотреть за Дамблдором и этой странноватой Амбридж. К тому же, отношения Северуса и директора существенно разладились еще летом, когда кое-кто стал вассалом рода Блэк. Это, видимо, очень нарушило планы старого мага, так что с тех пор Северус к директору на чай не заглядывал — его больше никто не приглашал. Нарциссу на чай тоже не звали — ей-то вдвойне не доверяли, но зато МакГонагалл охотно делилась тем, что знала сама. Знала она немного, потому что Дамблдор ей никогда настолько не доверял. Что поделать, эта женщина всегда была немного себе на уме, пусть обычно и поддерживала его решения.

И к октябрю Нарцисса отчетливо поняла — Амбридж так и вьется вокруг Гарри и компании. Она все пытается позвать их на чай, все елейным голосом интересуется делами, старается понравиться. И она знает, что дети состоят в Ковене. Эта информация не то чтобы была прям совсем-совсем секретной, но ее старались не разглашать. Во-первых, потому что дети еще мелкие, а Ковен — это ответственность. Во-вторых, потому что желающих воспользоваться такой силой немало, а времени детишкам и так не хватает. И в-третьих, потому что такие вещи вообще лучше бы не знать противоборствующей стороне. Если они будут знать, насколько сильно ударит смерть любого из детей по Гарри… нет, информация о Ковене была распространена только среди своих.

Разумеется, что-то просочилось наружу, что-то можно выяснить косвенными методами, но в основном на уровне слухов. Вот Северус, например, сам разгадал. Но он-то видел детей, он знает кто с ними занимался и чем они интересуются. Но даже при этом, он лишь догадывался, а не утверждал. А Амбридж? Кто ей сказал? Почему она так уверено говорит об этом? Министр не знает: разведка у него хуже, чем медицина в центральной Африке; из сторонников остались лишь те лизоблюды, которые не смогли пропихнуться к Сириусу. И поэтому становилось непонятно, что Амбридж забыла среди сторонников Фаджа. Она не так уж тупа, хоть и умной ее сложно назвать, она всегда демонстрировала невероятную гибкость, умея подстраиваться под обстоятельства. Поэтому жутко смущало, что такая женщина все еще работает на Министерство.

Нарциссу не покидало ощущение, что что-то нечисто с новым профессором защиты, но и прочесть ее не могла. Незаметно не могла. Неизвестно откуда, но амулет защиты разума на Амбридж был, пусть и не самый сильный. Разумеется, его можно обойти. Одна беда — сделать это незаметно просто не получится. Амулет нагреется, а может даже вспыхнет, самым громким способом выйдя из строя. И даже если Амбридж не знает о таланте Нарциссы, то будет неудобно перед коллегами. Это может усложнить общение — никто не любит знать наверняка, что их в любой момент прочтут, словно открытую книгу.

— Может ли быть так, что эта плюшевая женщина — Пожирательница смерти? — щурилась Нарцисса, смотря на огонек спиртовой горелки.

Северус варил зелье в крошечном котелке — что-то очень дорогое, но явно не слишком сложное, иначе бы он не пустил жену в лабораторию. А так — попросил подождать, пока он закончит.

— Пожирательница? — фыркнул он в ответ. — Ты своим предположением заставила меня стыдиться прошлого еще больше, чем пять минут назад.

— Ты хочешь сказать, что у Пожирателей есть правила для входа — типа принимаем только харизматичных засранцев? — едко поинтересовалась Нарцисса. — Или, быть может, у вас там дресс-код — никакого розового?

Северус изумленно отвлекся от зелья:

— Ты что, обиделась на что-то? — изумленно спросил он.

За пока еще недолгую супружескую жизнь он научился разгадывать эмоции Нарциссы даже не заглядывая в ее мысли. Это ведь для нее читать своего мужа — так же естественно, как дышать. А ему вот приходится напрягаться.

— Да. Ты несерьезно отнесся к моему предположению, — ворчливо заметила она в ответ, — и я у тебя в мыслях прочла, что ты даже думать о подобном не стал, сразу откинул идею.

Северус глубоко вздохнул, словно собирался разразиться долгой нотацией… а потом выдохнул. Он, на самом-то деле, удивительно быстро привык к капризам жены — главное было уловить логику ее претензий. Вопреки расхожему мнению о женском бессилии практически во всех сферах жизни, Нарцисса могла похвастаться по-настоящему острым умом. И сейчас она была права. Не настолько права, чтобы извиняться и посыпать голову пеплом, но все же верно уловила суть: Северус даже не раздумывал над ее словами. Оскорбило бы подобное пренебрежение его самого? Без сомнения. Поэтому он снова глубоко вздохнул и спросил у нее:

— Ну хорошо, почему ты так думаешь?

Нарцисса победно улыбнулась, но тут же задумалась и выдала нечто совсем нехарактерное ей:

— Не знаю. Женская интуиция?

Северус кашлянул, с иронией посмотрел на жену и бросил в котелок отмеренный на весах порошок. Мешать по часовой три раза, потом один раз против, и так до тех пор, пока зелье не станет полностью прозрачным. Главное — не увлечься за разговором и не испортить финальный этап.

— Ты же сама высмеивала Беллу, когда она так говорила, — напомнил он. — А теперь пытаешься раздуть из своего предположения огромную проблему?

Нарцисса задумалась на минутку, но потом все же нашла что ответить:

— Я не понимаю ее мотивацию. Почему она помогает Министру? Нет ответов. А вот если ее зачем-то подослал в школу Волдеморт…

— Зачем? — спросил Северус, не отвлекаясь от котла. — Ты не подумай, я не придираюсь. Я правда не вижу причин, по которым Волдеморту сейчас был бы нужен шпион в Хогвартсе. Темный… Волдеморт хочет знать, что ест на завтрак Гарри Поттер? Или его интересует — что Дамблдор наливает в свой бокал?

Нарцисса машинально отметила, что Северус все еще не привык называть своего прежнего господина по имени, если это вообще можно именем назвать. Но она отбросила эту мысль, потому что Амбридж сейчас важнее.

— Кто знает? Слабости врага отражены в его привычках. Так Сириус говорит.

— Ты теперь цитируешь кузена? — Северус не выдержал, хихикнул.

Прежняя ненависть прошла, но он все еще не мог воспринимать Сириуса серьезно. С трудом верилось, что этот клоун станет Министром Магии. Это же Сириус Блэк. Он с Поттером катался в котле с лестницы, пьяный танцевал с Пивзом ирландский рил и как-то целую неделю проходил в розовом парике, потому что что-то там проспорил. Его нельзя цитировать. И Министром ему быть нельзя.