— Сто процентов! Они её так никуда и не дели. Мы её уже опробовали…
— Прыгать будем, что ли? — слегка испугался Серго, и тут кусты кончились, началось поле, и Витгенштейн припустил стреляным зайцем, прижимая к груди колбасу. Мы, естественно — за ним, какие уж тут разговоры! Тем более, что у стен общежития, кажется, начались какие-то крики.
Ангар прикрыл нас от звуков, доносящихся от спального корпуса, Петя нырнул в тень забора:
— Сюда!
— Мы сэрьёзно, прыгат будэм? — Серго, кажется, не совсем верил в план.
— Именно!
— А призэмляться как⁈
— За приземление костюмы ответят! — успокоил нас Пётр. — Там ма-аленький одноразовый…
— Их три… — вставил Иван.
— Чего это три? Один, стандартная комплектация! — возмутился перебитый на самом интересном месте плана Пётр.
— Так и я нестандартный студент, да!
Петр помолчал.
— Есть такой факт! Нестандартный! Ладно, примем за данность. Три артефакта гасящих падение. И вуаля!
Меня интересовало другое:
— А как мы эту бандуру развернём-то?
— А она на колесиках!
— А чэрэз лэс? — не унимался Багратион.
— А там тропинка подходящая есть!
Похоже, у Петра были ответы на все наши вопросы. По любому, он этот план не прям щас выдумал. Такая подготовка — она дорого стоит. В прямом и переносном смысле. Сдаётся мне, кто-то прорабатывал экстренную эвакуацию из университета. И как бы не со службой безопасности рода.
А потом мы толкали эту колоду на колёсах. Вообще-то «Воевода» — это комбинированный СБШ, средний бронированный шагоход. И то, что конструкторы заставили его хоть немного прыгать — это уже инженерный подвиг. Ага.
И вот четыре весьма нетрезвых студента с матами разворачивают эту бандуру в сторону забора. Я так подозреваю, что этим самым инженерам ОЧЕНЬ сильно икалось этим вечером.
— Стоп! Всё, достаточно. — Иван потихоньку снова начал командовать. — Ты, Петя, в следующий раз свои гениальные идеи сначала на кошках протестируй, а?
— Сам такой! — Витгенштейн стоял, упёршись ладонями в колени и пытался отдышаться. — Вот же здоровая дура! Ну, кто первый?
— Ты! Твоя идея, ты и полетишь первый!
Пётр с трудом выпрямился.
— Хорошо, щас передохну, полетим. Давай, куда там садиться надо?
— А никуда, — я развёл руками. — Это ж ножной манипулятор с приводом. Сюда вставай, она тебя лягнёт, ты и полетишь…
— Ты щас пошутил несмешно?
Я уставился на него.
— Э-э-э, нет. А ты как думал это работает?
— Он никак не думал, — Иван подтолкнул Витгенштейна к механизму: — Вставай Петя, будем на тебе твою задумку испытывать.
— Ребята, а может не надо? Чего-то я передумал…
— Не ссы, всё нормально будет. В костюме компенсаторы есть.
— А давай ты первый? — Витгенштейн совсем не горел желанием испробовать свою же идею.
— Поздно, батенька! — Иван вытащил его на «стартовую площадку» и отошёл. — Махмуд! Запускай!
— В смысле — поздно? — огромная железная нога лягнула Петра, и тот с воплем: «Су-у-уки!» — улетел за забор.
— Ты смотри, работает! Я следующий! Серго, давай провиант! — Иван встал перед станиной. — Как она взводится?
— Щас… Там просто всё, вот за сюда дёргаешь… — «…ля-а-а-ать!» и Сокол улетел вслед Петру.
— Давай мнэ остатки жратвы, — Багратион настороженно встал на стартовое поле. — Ты послэдний полетишь, я с этой хрэновиной нэ справлюсь, чё там, куда жать?..
— Ну, с Богом!
Очередное «А-а-а!» прервалось визгом с той стороны. Чего там вообще происходит? У «Воеводы» тройной сегмент прыжка, и нужно было немного подождать, пока он перезарядится. А на той стороне какая-то фигня творилась. Чую, нездоровая…
20. МАЛЬЧИШНИК ПРОДОЛЖАЕТСЯ
В ТЁМНОМ ЛЕСЕ…
— Ну, дава-ай же! — я поскорее встал перед прыжковым механизмом. — Понеслась!
Ка-ак он меня треснет! Осознал я себя уже сидящим по уши в перепаханной земле. В ушах гас собственный крик. Сверху падали сбитые веточки и сосновые иголки. Остро пахло раздавленной травой и почему-то свинячим говном. В принципе, компенсатор и артефакт гашения сработали нормально, но повторять этот эксперимент меня не тянуло.
А на полянке творилась вакханалия.
В узких лучах тактических фонариков по лесу метались… э-э-э… свиньи? А за ними гонялись пьяные князья. Визг, гогот, треск сучьев.
— Чего расселся⁈ — провопил пробегающий мимо Иван. — Помогай! Кабанчика поймаем, с подарком к девчонкам приедем!
Какой, нахрен, кабанчик? Откуда он тут взялся⁈ Это Иван пояснить забыл. Пока я вставал, пока понял, что к чему, из леса раздался глухой утробный визг, которому больше подошло бы определение «рёв».
Опа! А вот и папаша-кабан пришёл.
Из-за деревьев вылетела здоровенная коричневая туша и врезалась в Витгенштейна. Длинный красивый полёт завершился в каких-то кустах — и слава Богу, что «подушек» было три, а не одна…
Следующее что помню — это Багратиона, успевшего накинуть звериный облик и рычащего в рыло вожаку. Только зря он. Правильный кабан-секач в лесу не боится вообще никого. А этот оказался по всем понятиям правильным. Неуловимый рывок — и Серго улетел в кусты к Петру.
— Ну его нахрен! — а ничего так у Сокола тактическое отступление на дерево отработано, практически взлёт!
Все эти идиотские мысли я додумывал, уже сидя на сосновой ветке. Нет, по здравому размышлению, я (да и любой из нас четверых), этого секача легко бы уработали. Ильин огонь или ледяной шип — и все дела. Но зачем? Это ж тебе не молодой поросёнок. Кабана есть — тут привычка нужна, мясо-то воняет самцом.
— А давайте я его! — предложил Иван. Судя по всему, не мне одному пришла в голову идея шмальнуть в секача магией.
— А давайте, без «давайте», а? — висевший на соседней ветке Багратион прям порадовал рассудительностью. — Тут, вокруг университета, очень специальных животин разводят. Лучше отпугнуть его, и свалим. Я вообще в шоке! Чтоб кабан оборотня не испугался?
— Это да-а… — я прицелился и метнул малый огнь перед мордой кабана. Ну, не может же животное огня не бояться?
Оказалось — может. И вообще не боится. Всего и реакции — рассерженный храп, и тварь забегала кругами. Пришлось повторить, но уже в загривок.
Раздавшийся взвизг, наверное, перебудил вообще всех, кто в лесу ещё не спал — если таковые после погонь за свиньями ещё были. Но, слава Богу, больше искушать судьбу секач не стал и убежал в лес, вслед за своим стадом.
Немного посидев на ветке я поинтересовался:
— А жратву всю растеряли?
— Ты сейчас реально о этом думаешь? — индифферентно спросил Петя.
— Ну а что? Я б и выпил ещё, после такого-то…
— Бутылки прямо под твоим деревом.
— Ага.
Короче, пока собирали разбросанное, употребляли невыпитое, выяснилось: кабанов-то сначала никто не видел, пока Серго не рухнул на затаившуюся свинью. С поросятами! Подросшие кабанчики прыснули во все стороны. Кому пришла в голову «светлая» идея принести девчонкам подарочек, уже и не понятно было.
— Коллективно придумалось, — вынес вердикт Иван.
— Коллективные балбесы! Это повезло вам, что у вас костюмы с «подушками» были!
— Не обзывайся, Коршун. Весело же было, согласись? — хохотнул Пётр и сделал длинный глоток из бутылки. — Хотя, конечно, папа кабан — это обосратушки!
— Зато у кого ещё на мальчишнике кабан-секач был? А? — Серго отобрал у Петра бутылку и тоже приложился.
— Э-э-э, мне оставьте! — Сокол протянул руку в коньяку, но Багратион резко убрал бутылку в сторону.
— Это нам с Петро, у вас с Коршуном своя есть!
— Да он же выпил её уже почти!
— А вот не надо врать! — возмутился я. — Ещё половина есть! Держи, пострадавший, употреби!
— А чего это? — с подозрением ткнул пальцем Серго в мелькающие в отдалении световые пятна.
Похоже, наш яркий выход с кабанами не остался незамеченным. Хорошо, что это рассказываю я долго, а на деле-то всё очень даже стремительно получилось. Но теперь кто-то (или что-то) довольно быстро приближалось, шаря по подлеску фонарями.
