Иван Федорович не спеша прошел через кабинет и вновь сел в свое кресло.

— Теперь самое время еще раз хорошенько подумать, где они могли взять эти артефакты, — сказал он и брезгливо посмотрел на три фигурки, стоявшие у него на столе. — Какие будут мнения?

— В лавках Белозерска они бы такое купить не смогли, — сказал Дед Мороз и провел рукой по своей густой бороде. — Во-первых, им бы никто не продал такие мощные артефакты призыва. Во-вторых, там такое не продается. Даже если предположить, что они связались с каким-нибудь мутным типом с черного рынка…

— Никита Львович, вам, как заведующему кафедры артефакторики, должно быть известно, сколько может стоить артефакт подобного уровня, — ответил на это Орлов. — Это очень дорого даже по меркам более обеспеченных родов, чем Москвин и Биркины. Они не могли купить ничего подобного даже в одном экземпляре, не говоря уже о трех. Да и потом… Для чего им это понадобилось? Какие цели могли преследовать два первокурсника, когда тащили в школу эти вещи? Вы же не думаете, как майор Воробьев, что это обычная шалость?

— Только такой болван как он может так думать, — недовольно прорычал Громов. — Я с ним разговаривал. Первоклассный дуболом, который думает, что у нас здесь может произойти все что угодно.

— Скорее всего, кто-то снабдил их этой дрянью, — сказал Щекин.

— В таком случае кто? — спросил директор. — Неужели кто-то из их близких в это воскресенье? Не думаю. Вы бы стали давать в руки своему ребенку нечто подобное?

В этот момент Борисов засопел и все повернулись в его сторону.

— Иван Федорович, я тут подумал… Давайте запретим ученикам вообще носить артефакты в школе? Вечно из-за этого всякие неприятности… То взорвется что-то, то еще чего… Вот гидра, опять же…

— Глупости это все, Егор Никитич, — нервно ответил ему Орлов. — Как вы себе это представляете? Родовые артефакты тоже им запретим носить?

— Ну или запрещать их выносить и вносить, — не сдавался Борисов. — Или досматривать их… Хотя нет, это точно не получится… Скандалище будет ого-го…

— Версия Бориса Алексеевича кажется мне наиболее вероятной, — сказал Громов и посмотрел на Компонента, который сидел мрачнее тучи. — Как это ни печально, но я думаю, что им эти артефакты дали и объяснили, как ими пользоваться. Может быть, кому-то одному, а второй оказался возле школьного озера за компанию. Других вариантов нет. Купить они их не могли, школьные артефактные склады не взломаны…

— Да там и нет ничего подобного, — сказал Дед Мороз. — Дракон есть, парочка колец с призывом виверн… Ну еще немного по мелочи…

— И мне кажется, получили они их не от своих родителей, — сказала вдруг Островская, которая до этого сидела молча и о чем-то думала.

Орлов немного помолчал, а затем сказал:

— Всем спасибо, за исключением Щекина и Громова. Вас, Никита Львович, я еще раз попрошу осмотреть территорию школы. Хочу быть уверенным, что под каким-нибудь деревом не валяется еще какая-нибудь дрянь. Я думаю, с таким магическим фоном, который должен идти от таких мощных вещиц, это будет не сложно.

— Само собой, Иван Федорович, — кивнул Дед Мороз, а затем они вместе с Островской ушли.

Следом за ними вышел и Борисов, который продолжал что-то бормотать себе под нос насчет бестолковых учеников. Как бывший полицейский, мастер-смотритель придерживался того мнения, что во всем виноваты именно они. Всем известно, что каждый ученик только и думает о том, как бы в свободное от учебы время устроить какую-нибудь шалость.

— Борис Алексеевич, вы проверяли башню? — спросил у Компонента Орлов, когда они остались втроем.

— Первым делом проверил. Защита в полном порядке, никаких подозрительных следов рядом нет, — ответил он. — Правда в такую погоду их и заметить было бы сложно, но это не столь важно. Барьер в порядке. Мне тоже пришла в голову мысль, что на территорию мог проникнуть кто-то чужой…

— Как по мне — это глупость, Иван Федорович, — твердо сказал Громов и поправил свою черную повязку на глазу. — Они не работают уже несколько сотен лет, с чего бы им включиться вновь?

— Возможно… — задумчиво пробормотал директор. — Однако, это не значит, что не следует проверять целостность барьера. Запечатали ее не зря… В таком случае, остается один вариант — эти артефакты оказались у кого-то из мальчишек после родительского воскресенья. Хреново, конечно… Это означает, что кто-то хотел устроить в «Китеже» катастрофу, после которой вполне могли бы закрыть школу.

— Вот эта версия мне больше всего нравится, — поддержал Орлова мастер темных классов. — Желающих хоть отбавляй.

— Ну не знаю… — с сомнением в голосе сказал Щекин. — Родители приезжали к своим детям, не забывайте об этом, господа. Кто знает, как могло обернуться? Вдруг пострадало бы собственное чадо злодея?

Иван Федорович вновь поднялся со своего кресла и начал расхаживать по кабинету, как он всегда делал, когда ему нужно было о чем-то поразмыслить. Намотав с пару десятков кругов, он наконец остановился.

— И все-таки, это самая вероятная версия, а значит нужно ее проверить, — он посмотрел на Громова. — Если предположить, что родители учеников вряд ли пошли бы на такой шаг, то значит вариант всего один — это сделал кто-то из их друзей. В этот день не только близкие родственники навещают своих детей, так ведь?

— Очень правильная мысль, Иван Федорович, — вновь согласился Громов. — Если затевается большая игра, то чужих детей уж точно никто жалеть не будет.

— Роман Артемович, я попрошу вас заняться этим вопросом вместе с Борисовым. Нужно проверить все записи с камер видеонаблюдения и получить список тех, кто приезжал в качестве гостей, сопровождающих родственников учеников, — распорядился директор.

— Что вам даст эта информация? — спросил Щекин и нервно развел руками. — Надеетесь по ней что-то выяснить?

— Даже пытаться не буду, — ответил Орлов. — Передам ее Голицыну, а он уже пусть разбирается. Василий Юрьевич больше моего в таких делах соображает.

Он подошел к столу, взял одну из гидр и покрутил ее в руках.

— Если повезет, то и автора этих поделок он найти сможет. Может быть, от наших гостей к этому мастеру ниточку провести получится.

После случившегося в школьном парке, в «Китеже» поселилась какая-то тягостная и унылая атмосфера. Такое ощущение, что какая-то злая колдунья вытащила из сердец ребят всю радость и поселила туда стужу. Никакого тебе веселья в общаге, хохота в общих залах, да и вообще… Все даже смотреть друг на друга немного иначе стали, с каким-то подозрением и опаской. Такое себе, конечно…

Зато в кои-то веки ребята вспомнили, что, оказывается, в общих залах у нас навалом всяких настольных игр, и теперь они не пылились без дела. Скорее наоборот, чтобы поиграть хотя бы во что-то, нужно было дождаться своей очереди. Даже в лото. Когда такое было?

Ну а кроме настольных игр в качестве развлечений была учеба, походы строем в столовую и обсуждение сплетен, куда без них. Первое время нам с Рахманиновым просто прохода не давали, всем интересно было знать, что там случилось и кто прикончил Москвина — я, Аркаша или чудовище?

Вот мне всегда было интересно, если никто не рассказывал ученикам про гидру и в школьный парк никого не пускали, то откуда все знают, что там случилось? Самое удивительное, что в «Китеже» так происходило практически всегда и любые слухи расходились мгновенно. Фантастика просто…

Хотя вчерашним происшествием я был порядком расстроен, то, что в этот раз я оказался возле школьного озера вместе с Рахманиновым, меня очень радовало. По крайней мере, было меньше тех, кто считал, что я снова придумал какую-то штуку, чтобы привлечь к себе внимание.

Аркадий хоть и считался местной звездой фехтования, во всяких подозрительных историях замечен не был. Поэтому все произошедшее не выглядело моей личной авантюрой.

Я думаю, отчасти именно по этой причине в этот раз возникла вся эта тягостная обстановка. У нас ведь не первый раз в школе случаются чрезвычайные происшествия, но всегда это было немного иначе. Да и в общаге на такой долгий срок нас запирали впервые за почти два с половиной года, которые я здесь провел.