Кстати, во время прогулки я видел Мишку Шуйского. Выглядел он вполне сносно. Видимо уже отошел от моего последнего проклятья и на время подзабыл свои гениальные теории насчет совершенствования гадательных практик. Ну ничего, это временно. Совсем скоро его ждут новые яркие впечатления.

Я помахал ему рукой, а он в ответ плюнул в мою сторону, и мне даже немного легче стало. Ну хоть какие-то вещи в жизни не меняются…

— Кто этот молодой человек? — спросил отец, который шел рядом со мной и заметил реакцию княжича на мое приветствие.

— Мишка Шуйский, — ответил я. — У него на меня аллергия.

— Я заметил… — сказал в ответ отец и нахмурился. — Надеюсь, друзей у тебя тоже хватает?

— Угу, — кивнул я. — Есть немного. Поменьше, чем врагов, но мне достаточно.

Ну а еще время от времени нам навстречу попадались преподаватели, которые прохаживались между шатрами и с удовольствием отвечали на вопросы родителей об их детях. В родительское воскресенье это тоже было своего рода традицией.

Мои про меня ничего не спрашивали, но этого и не требовалось. Завидев меня, большая часть наставников сами подходили к нам и рассказывали про мои школьные достижения. В какой-то момент я даже почувстовал себя почти гением… Неудобно как-то…

Хорошо хоть Щекин остался в своем репертуаре и сообщил моим родителям, что я остолоп каких мало. Удивительно, как я вообще смог доучиться до третьего курса. Хотя в конце все-таки сменил гнев на милость и сказал, что несмотря на это, я все же посмышленее большей части учеников «Китежа», которым, по мнению Компонента, вообще было не место в этой школе.

Ярким финалом нашей большой прогулки стало знакомство с моими друзьями — Борисом и компанией, которые в этот день вообще не были обделены вниманием. Вокруг них было столько народа, что казалось, все эти люди приехали сюда специально, чтобы познакомиться с нашими местными достопримечательностями.

В тот момент, когда Борис расхаживал с Софьей на плече, к нам присоединился Ибрагим, который явился в своей эфирной форме, понятное дело, да еще в сопровождении всей нашей призрачной команды.

Турок долго извинялся за то, что прибыл не ранним утром к деду, и сказал, что у них там были какие-то срочные дела, поэтому они сюда пожаловали, даже не заезжая на базу. Как же я рад был их видеть сегодня здесь на этом празднике! Пока это было самое лучшее родительское воскресенье из тех, что у меня были, и я очень надеялся, что мне его никто не испортит.

На торжественном обеде у Нарышкиных было уже не так весело. Я видел, что пока мои родители чувствуют себя за княжеским столом не очень комфортно. Хотя князь и старался максимально сократить дистанцию между ними, особых успехов он не добился.

Да и как иначе, если каждые двадцать минут к шатру Нарышкиных подходила очередная делегация желающих, так сказать, засвидетельствовать свое почтение Лешкиному отцу. Не дадут поесть спокойно…

В результате Николай Федорович то и дело уходил из-за стола, чтобы на ходу обсудить с гостями какое-нибудь дело, без которого никто не приходил. Время от времени князь махал рукой Жемчужникову, и тогда дядя Игнат тоже выходил из-за стола и присоединялся к беседе. Несколько раз он даже подзывал к себе Лешку, чтобы тот тоже поздоровался с кем нужно.

В общем, сложное это дело быть князем Нарышкиным, вот что я скажу… Несмотря на призывы Дориана к тому, чтобы я тоже стремился к этому, пока мне что-то не очень хотелось…

Ближе к концу обеда пожаловала Настя со своим отцом. Это был единственный раз за сегодня, когда я видел Лешкиного отца злым. Вместе с графом Дашковым и Жемчужниковым они зашли внутрь шатра, откуда вскоре послышался резкий голос князя.

Мне показалось, что я даже услышал несколько крепких словечек, которые обычно Нарышкин-старший старался избегать. Спустя несколько минут из шатра пулей вылетел красный как рак Дашков, схватил под локоть свою дочь и спустя минуту их след простыл.

Однако, рано или поздно все заканчивается, как и этот прекрасный день, который мне хотелось продлить как можно дольше… Дело шло к вечеру и когда начало темнеть, князь Нарышкин дал отмашку для начала своего последнего сюрприза для нас.

Грандиозный фейерверк, который окрасил небо разными цветами и продолжался несколько минут, заставляя зрителей то и дело вскрикивать от восторга. Последний раз нечто подобное здесь происходило в прошлом году, на Новогодней вечеринке. Хотя сегодня, по-моему, было даже круче… Когда в небо взмыли последние ярко-красные огни, я почувстовал, что мне на плечо легла мамина рука, а затем она прижала меня к себе.

— Ну такое себе… — сказал Дориан, когда в небе потух последний огонь и сегодняшний праздник можно было считать законченным. — Такие фейерверки я себе каждую пятницу устраивал. Вот если бы ты увидел, что такое настоящий фейерверк! Ты бы до утра ослеп!

Какой же сегодня особенный день…

После того, как все закончилось и все наши гости разъехались, мы с Лешкой решили прогуляться перед сном, как в старые добрые времена. Давненько такого уже не было. Раньше у нас это было обычной ежевечерней традицией, которую мы старались соблюдать.

Однако с тех пор, как Дашковой пришло на ум приворожить княжича, это стало происходить нечасто. Лишь в те редкие моменты, когда юная графиня учила уроки. Черт бы ее побрал…

Какое-то время мы шагали по школьным дорожкам и беззаботно шлепали по лужам, вспоминая лучшие моменты сегодняшнего дня, которых было достаточно. Хотя у меня было все-таки больше эмоций.

— Зачем отец Дашковой приходил, не знаешь? — спросил я, когда все самое важное мы уже обсудили и возвращались назад.

— Спрашивал у отца, что он может для него сделать, чтобы исчерпать инцидент и восстановить нашу с ней дружбу, — ответил Лешка и усмехнулся. — Странный человек, с отличным чувством юмора. Надо же было придумать такое. Пусть скажет спасибо, что мне удалось уговорить отца не действовать слишком жестко. Если бы он реализовал хотя бы часть угроз, которыми сыпал дома, род Дашковых еще долго вспоминал бы этот, так сказать, инцидент.

Дойдя до общаги, мы решили еще немного посидеть на лавочке. Никто из нас не устал, поэтому хотелось подольше продлить этот вечер. Правда было прохладно, и мы были похожи на двух нахохлившихся воробьев, которые кутались в свои перья, только в нашем случае это были куртки.

По комнатам разошлись, когда на часах уже было без четверти одиннадцать. К этому времени мы уже окончательно продрогли, да и тянуть уже дальше было нельзя, иначе можно было угодить в журнал штрафников.

С самыми лучшими мыслями я забрался под одеяло и заснул спокойным безмятежным сном. По-моему, даже с улыбкой на лице, и возможно так и продрых с ней до самого утра. Потому что, когда утром пошел умываться, я по-прежнему улыбался, что для меня было достаточно странно. Обычно я просыпался в менее благодушном настроении.

— Согласен, это и правда необычно, — согласился со мной Дориан. — Ты выглядишь как полный идиот. Последний раз у тебя была такая же глупая физиономия, когда ты за Алисой начал увиваться.

За завтраком я заметил, что кое-что определенно изменилось. Лешка впервые за несколько лет вообще не посмотрел в сторону стола, за которым сидели Дашкова с Цветковой. Поначалу я решил, что это, наверное, к лучшему. Однако, очень скоро понял, что это не так…

Оказывается, девчонки в «Китеже» довольно быстро поняли, что между Нарышкиным и Настей пробежала кошка, и они окончательно разругались. Поэтому теперь была немного иная ситуация. Княжич никуда не смотрел, зато на него девушки пялились со всех сторон и строили ему глазки.

Эх… Чувствую я, что пройдет совсем немного времени, и вместо Дашковой появится какая-нибудь другая… Остается надеяться, что на этот раз он будет выбирать более осмотрительно. Хотя, зная своего друга, слишком сильно на это надеяться не стоит. Скоро опять будет мне рассказывать, что теперь уж точно нашел самую лучшую…