— Мне можно, вот мои документы.

Протягиваю свой паспорт. Полицейский взял документ и сравнивает со списком. Отдаёт мне документы назад.

— Проходите, Гаврилов.

— Задержись, Андрюша, поговорить надо. А вы, старший лейтенант Недосека — молодец, так держать.

Другие два полицейских поздоровались со мной за руку и улыбнулись. Они уже караулили палату с Алиной, поэтому меня знают.

Мы с начальником отошли в сторону.

— Андрюша, плохо выглядишь. Поседел даже. Это из-за последнего случая с твоей девушкой? — Спросил меня главный полицейский.

— Да, Николай Николаевич. Я думал, что моя Алина умерла. Самому в тот момент жить расхотелось. Очень испугался. Но её спасли, а я вот чуть копыта не откинул. Но я справлюсь. Сейчас посмотрю на неё и дела поделаю. Как у вас дела? Говорят, что Галину невозможно допросить?

— Тайна следствия, Андрюша, ничего не могу рассказать. Мы с ней занимаемся.

Как-то не весело озвучил это всё начальник участка. Я не стал сильно давить, так, для профилактики.

— Но вы же найдёте тех наёмников, Николай Николаевич? Я, конечно, не думаю, что они бесплатно пойдут добивать Алину, но хочется уже спокойствия.

— Не переживай, Андрей, справимся.

И отпустил меня.

Я зашёл в палату, посмотрел на мою девочку, поцеловал ей пальчики. Возле неё крутится медсестра.

— Да не переживайте вы так, Андрей Сергеевич, она сейчас спит, пульс нормальный, дыхание в норме, цвет лица восстанавливается. Алина спать будет долго, ей отдохнуть надо и успокоиться. Я с ней буду. Вы отдохните идите.

Я мотнул головой, ещё раз поцеловал свою девочку.

Почему все говорят, что я плохо выгляжу? Да, седая прядь. Кстати, я ещё себя не видел, надо посмотреть. Вошёл в уборную, посмотрел на себя в зеркало. Да-а… Действительно, плохо смотрюсь. Лицо серого цвета, под глазами круги, волосы взлохмачены. Ещё эта белая прядь в волосах, такая яркая, непривычная.

Умылся, расчесал волосы пальцами, улыбнулся сам себе. Нормально выгляжу, как мужик после обморока.

Мне надо в душ сходить и переодеться. Потом в ЗАГС поеду, успею ещё. Я, кстати, домик снял недалеко. В гостинице очень дорого жить.

Выхожу в дверь больницы. Оп-па-на… А ко мне на встречу Богданов, собственной персоной. Мы с ним в Африке служили. Это его я собой закрыл. Он тоже был ранен, но не сильно. Его то сразу в Москву увезли, а я на месте остался. Мне тогда за него капитана дали.

— Подполковник Богданов.

Отчеканил я твёрдо и уверенно. Что он здесь делает? К кому приехал?

— Капитан Гаврилов.

Поприветствовал меня мой бывший начальник и мотнул головой. Я выше него, но смотрится Богданов отлично. Халёный такой, ухоженный, шикарный. Не то что я. Но мне плевать.

— Каким судьбами в нашу глушь, Игорь Игоревич? Кого-то навещаете? — спрашиваю я, боюсь, что он по душу Алины. Я то знаю, что она от него сбежала. Но зная Богданова, он бы Алину давно нашёл.

— Как дела, Андрей? Выглядишь не очень… — и качает головой из стороны в сторону.

— Всё хорошо, Игорь Игоревич. У вас как? Так к кому пришли, — настаиваю я.

— Андрей, осточертели мне эти происшествия с Алиной. Сколько можно? Я заберу её с собой в Москву, положу в лучшую клинику, за ней смотреть будут по высшему разряду. Вертолёт ждёт, только команду дать.

— Значит, всё-таки, Алина. Когда вы её нашли?

Меня это даже не бесит. В капельнице успокоительное было, что ли? Но отпускать от себя Алину я не намерен. Я на ней женюсь, Галину арестовали, наёмников найдут, и всё будет хорошо.

— С полгода уже присматриваю за вами. Сразу хотел забрать, да только моя не разрешает. Пошли, посидим где нибудь, поговорим. Всё расскажу. Я не хочу Алину пугать, пусть сама откажется, тогда не буду настаивать.

Мы зашли в ближайшее кафе. Богданову оно не понравилось. Простите, ресторанов нет. Сели за столик и заказали только чай. Богданов не пил, а я с удовольствием выпил чашечку с пирожным.

— Ох и дыра у вас здесь, Андрей. А Семёновка — вообще глушь. Как можно жить во всём этом? Никакой цивилации, даже ресторанов нет.

— Расслабились вы, Игорь Игоревич, рестораны вам подавай. А нам и здесь хорошо. Мы и здесь счастливы. Осталось тех подонков найти, которые Алину почти до смерти запинали.

— Не найдут.

— Почему не найдут?

— Я их приказал найти и… наказать.

— Убили, что ли? Вы кто такой, Богданов? Кто вам разрешил людей убивать? У вас власть какая-то? Прокурор, судья, президент?

Вот тут меня уже точно всё бесить начало. Я завёлся от беспредела своего бывшего шефа.

— Андрей, успокойся. Они живы. Пока. Им хорошо… пиздюлей вставили за Алину. Выздоровеют, рабами пойдут на мои плантации.

— Не пойдут. Вы их отдадите. Пусть их посадят, или расстреляют. Суд решит. Я хочу, чтобы моя девочка была спокойна. Понятно?

Богданов уже психует, вены на лице наливаются, руки в кулаки сжимаются.

— Ты слишком борзым стал, я посмотрю. Я не хочу тебе вредить, ты мне жизнь спас. Но под твою дудку я плясать не буду. Выживут — пойдут рабами. Услышал меня?

Я не отстаю. Мои нервы тоже на пределе. Я такое пережил в последнее время, что мне теперь не страшно.

— Нет это вы меня услышьте! Вам придётся их вернуть, пусть доживут до суда, а там что хотите, то с ними и сделаете. Ради Алины.

— Ты ради неё на многое готов, да, Андрей?

— Ради неё я мир готов перевернуть. И вы мне должны.

АНДРЕЙ

МЫ РАСПИСАЛИСЬ

Просидели с Богдановым в кафе часа три. В ЗАГС не успел, зато поговорили о многом. Я успокоился, Богданов тоже. Он рассказал, что он "частный" предприниматель. У него свои рестораны, несколько заводов и даже свой порт на Чёрном море. Хорошо поднялся после армии. Я вот пить начал, чуть всё на свете не пропил.

Богданов Алину нашёл чуть больше полугода назад. Начал сюда летать, смотреть на неё. Но его женщина, Марина, кажется, не хотела, чтобы Богданов ездил к Алине. Ревнует сильно. А ей нельзя волноваться, она беременна. Так Игорь здесь завод купил в районе, типа по работе катается.

Когда Алина уехала, Богданов психовал сильно, громил всё вокруг себя. Марина его утешила. Так и захомутала его. Они не расписались, живут отдельно. Она не хочет к нему переезжать.

Когда на Алину напали эти ублюдки, то Богданов их почти сразу нашёл и… наказал. А теперь отдавать не хочет.

Про себя я тоже рассказал. Правду, конечно. Мне скрывать нечего. Богданов предложил помощь, я отказался.

— Я пойду, мне к Алине надо. Уже завтра буду свои дела решать, сегодня опоздал. — Встаю из-за стола, собираюсь уйти.

— Какие дела? Давай помогу.

Богданов тоже встаёт, но уходить не хочет. Держит меня за локоть, не отпускает.

— Спасибо, я сам управлюсь. Только отморозков этих отдайте.

Вырвал локоть из захвата.

— Знаю про тебя всё, справки навёл. Знаю, что со всем справишься. Про Алину знаю. — Рычит бывший шеф. — Дай хоть чем-нибудь помогу.

— Спасибо, обойдусь.

И пошёл на выход.

Я рад был видеть Богданова. Мы хорошо с ним дружили во время службы. Но что он стал бандитом… Это его дело. В наших жизнях многое изменилось.

Алиной он был просто одержим, сам признался. Доставал её до последнего, ходил по пятам, подарки делал, предложения. Но она отказалась и сбежала. Он даже чуть её заведующую детдома не посадил. Вернее, посадил, но через два месяца одумался, отпустили.

Клавдия Сергеевна не хотела говорить адрес бабушки Алины. Но Богданов всё равно нашёл, случайно. Не хотел искать. Марина запрещала, просила оставить девочку в покое. Ревновала очень. Тем более, забеременела. Стала крутить Богдановым, как булавами. Что у них там с Мариной — не знаю. Сами пусть разбираются.  К ни го ед . нет

На следующее утро пришёл к Алине. Она ещё спала. Подождал, когда проснётся. Не хотел уходить, пока не поговорю. Моя девочка хорошо себя чувствует, выспалась, отдохнула.