— Просто нет слов, Павел Силантьевич! Божественное сочетание! — не поскупился я на похвалу, справедливо предположив, что даже излишние и те мне никак не повредят, а наоборот.

— Велю самовар нести, — засуетился хозяин, отдавая распоряжение слуге.

— А мы с вами сейчас попробуем с Петром Абрамовичем связаться. Он сегодня в Печоры выехал, так что мне самому интересно, как его слышно будет, — закатал я рукав камзола, спустив браслет пониже к запястью.

Кононов внимательно наблюдал за моими действиями, как за каким-то внеземным откровением.

— Пётр Абрамович.

— Александр! Что-то случилось? — раздался встревоженный голос деда, перекрывающий едва слышные звуки дороги.

— Переговорник проверяю. Вы где сейчас?

— Только что из Печор выехал. Не зря съездил. Считай весь мой кальвадос до весны частями продам. Про твою долю тоже спрашивали, но я за тебя решать не стал. Вот вернусь, там и поговорим.

— Слышно меня хорошо?

— Не хуже, чем мы в Пскове разговаривали. Надо же. Работает твоя магия. Добрая штука получилась.

— К ночи успеешь вернуться?

— Должен успеть. Вёрст двадцать тут дорога весьма неплоха, получше чем тракт на Ригу.

— Тогда не прощаюсь. Вечером поговорим. Пока, — разорвал я связь и повернулся к Кононову, — Какое расстояние до Печор, не подскажете?

— Смотря по какой дороге поехать…

— Нет, мне бы по прямой узнать. Представьте, что мы голубя из Пскова в Печоры отправили.

— Трудно сказать… — задумался помещик, запустив пальцы в реденькую бородёнку, — Полагаю, вёрст сорок выйдет.

— Тогда испытания можно назвать успешными, — порадовался я, принимаясь за чай, — Сорок вёрст, а слышно не хуже, чем если бы мы в паре вёрст оказались.

— Да уж. Сумели удивить, — пробормотал помещик, и замялся, не зная, как бы ему половчее перейти к вопросу приобретения такого же устройства, но всё-таки собрался с духом и осторожно спросил, — А заказать у вас такой же прибор связи возможно?

— Чисто теоретически, так почему бы и нет, если вас цена устроит, — улыбнулся я в ответ, подбадривая потенциального клиента к продолжению разговора.

— А велика ли цена?

— Если кольцо или браслет будут вашими, то моя работа за четыре перла и их настройку обойдётся всего в пятьдесят тысяч ассигнациями. Но сразу хочу предупредить — пользователи прибора связи должны уметь работать с перлами, и у меня есть определённые трудности. Согласно имеющейся лицензии я не могу пользоваться колодцами, учтёнными государством. Только теми, что сам найду. А у меня пока на ваш комплект перлов не наберётся. Разве, что в покупаемом мной имении что обнаружу, но это опять же, дело не ближайших дней, а то и недель.

— А вы сами умеете колодцы видеть? — прищурился Кононов.

— Представьте себе. За свой первый найденный колодец я, ещё будучи лицеистом, золотые часы от Императрицы получил, — вытащил я из кармана вещественное доказательство, которое окончательно убедило помещика.

— Так проедьтесь по моим землям. У меня там сроду государственных лозоходцев не бывало. Опять же, далеко ездить не придётся. Одно именьишко, на полторы тысячи десятин, у меня в семи верстах от города расположено. Желаете, я с вами казачка верхом отправлю. Он и дорогу покажет, и насчёт обеда в моей усадьбе всё организует.

— Съездить-то можно, вот только для верховой езды у меня лошадки нет, а она бы кстати пришлась, — посетовал я, размышляя, влезет ли в меня ещё одна ватрушка с маком, или это уже перебор.

— Я вам своего Орлика дам! — с каким-то восторгом откликнулся Кононов, — Чудо, а не конь! Иноходец, хотя на галоп иногда срывается! Признаюсь, не смог удержаться, купил, как только его увидел. Даром, что здоровье у меня уже не то. А коня до слёз жалко. Застаивается. Так вы его и выгуляете заодно!

— Павел Силантьевич… — с укоризной покачал я головой, — Вы же деда моего на балу видели? Как он резво с губернаторшей кадриль оттанцевал, а? Но лет-то ему куда как поболе, чем вам. Так может мы с вами, дорогой вы мой, с лечебного перла начнём? Поверьте, пятнадцать тысяч ассигнациями — это смешная цена за то, чтобы очень скоро вы смогли почувствовать себя лет на десять моложе и надолго забыть про всякие мелкие болячки, насморки и простуды.

— Александр Сергеевич, неужто такое возможно… — пробормотал Кононов, и у него аж щёки затряслись от старательно сдерживаемых гримас лица.

— При чём здесь я. Я лишь Формирователь той магии, которая пришла к нам в мир и не более того, — добавил я пафоса в нашу беседу, понимая, что клиент созрел полностью и терять время дальше — только портить уже достигнутое, — А казачка и Орлика под седлом завтра поутру присылайте. Скажем, часам к десяти, — откланялся я с некоторым трудом поднимаясь из-за стола.

Всё-таки, переел.

Не успел я зайти в дом, как следом пожаловали два брата-акробата. С запашком, мятыми лицами и двухдневной щетиной, но в целом невредимые. В принципе, я догадывался, что они обмывали свои Малые серебряные звезды «За храбрость» среди военных, которых в Пскове не мало, но то, что в городе в течение пары суток на удивление тихо, внушало опасение.

— Вы где пропадали? — полюбопытствовал я.

— Ты не поверишь, князь, — начал Пётр Исаакович, тяжело опустившись на один из стульев у стола, — Но мы двое суток у цыган жили.

— Откуда в Пскове цыгане? — прыснул я, не поверив дяде.

— А где их нет? — послышалось в ответ.

— Логично, — согласился я с железобетонным доводом. — Надеюсь за вами табор не припрётся? Цыганских девок не трогали?

— Не-е, к цыганкам не приставали, но я кажется, — взгляд Петра забегал по сторонам, — У них медведя саблей до смерти покромсал. Как думаешь, племяш, сколько нынче медведь стоит? Мне сказали, что не меньше ста рублей серебром. Это правда?

— Понятия не имею почём нынче медведи, — ответил я и посмотрел на Павла.

Тот с постным лицом стоял за Петром и вдруг озорно подмигнул мне правым глазом.

— Сашка, а ты можешь перл сделать, который на человека наведёт иллюзию медведя? — уже с мольбой в глазах вопросил Пётр.

— В теории можно, — начал вслух размышлять я. — Если использовать перл Света и с его помощью спроецировать на тело человека изображение медведя, то должно получиться. Только тот, кто будет играть роль медведя не должен на корячки вставать — иначе подмену быстро обнаружат. Медведь хоть и похож по строению на человека, но походки получатся разные.

— Ну, всё. Сил моих больше нет терпеть, — заявил Павел Исаакович, не в силах сдерживаться. — Пошутили мы с цыганским бароном над тобой. Проспал ты пьяный почти сутки, а мы тебя медвежьей шкурой укрыли, да сказали, что это ты его порубил.

— А как же медвежье сердце, которое я кушал? — с сомнением посмотрел Пётр на брата.

— Да бычье то сердце было. Успокойся уже, — заявил Павел Исаакович. — И вообще, проспаться тебе нужно, братец. Ну и за глупую шутку прости.

— Надо завязывать с вином, — потупил Пётр очи в стол.

— Угу, зарекалась свинья жёлуди не жрать, — хмыкнул Павел. — Князь, у тебя есть на чем поспать? Ну, или хотя бы сеновал какой-никакой?

— Рядом с залом в комнате две кровати для вас приготовлены. Устраивайтесь, — кивнул я в сторону их спальни. — Я пока с другой стороны зала себе спальню присмотрел. Потом разберёмся, как лучше комнаты распределить.

Никогда не запоминаю сны, но сегодняшняя ночь была исключением. Весь сон под улюлюканье цыган я убегал от медведя. Закончилось всё тем, что я взобрался на липу, и подо мной обломилась ветка. Очнулся я, как и полагается, на полу.

— Саша, у меня либо галлюцинации, либо во дворе человек-невидимка ходит, — склонился надо мной Серёга.

— Как у галлюцинации могут быть галлюцинации? — проворчал я. — Это ты меня с кровати скинул?

— Ни за что не воспользовался бы твоим телом без спроса, но тут случай экстраординарный, — прошептал тульпа. — На земле сегодня изморозь, так во дворе человеческие следы появляются, а на уровне головы пар виднеется, как при дыхании.