Под одной рукой Монк нес поросенка. Свинья была таким же уродливым представителем рода свиней, как и Монк - представителем рода человеческого. Это был лысый поросенок с ногами, длинными, как у собаки, и такими большими ушами, что они напоминали крылья.

Хэм приближался к Монку по пятам, опираясь на свою трость-меч в ножнах. Он был в ярости.

— Ты, волосатое недостающее звено! — завывал он. — Я сдеру с тебя кожу живьем! Я выдолблю тебя до тех пор, пока эта свинья не сможет использовать тебя в качестве гаража! Я...

— В чем проблема? — спросил Док.

Монк с невинным выражением лица почесывал огромные уши своей свиньи. — Похоже, что этому стяжателю не нравится Хабеас Корпус!

Хэм взвизгнул: — Ты нарядил свинью в мой лучший галстук!

— Хабеас Корпус любит кукурузу, — ухмыльнулся Монк. — Галстук был банально желтым, а Хабеаса немного укачало, поэтому галстук вызвал у него аппетит...

— Я тебя уделаю! — прорычал Хэм.

Ренни разразился громоподобным хохотом. — Где ты раздобыл это недостающее звено свиной расы, Монк?

— В Бустане, — усмехнулся Монк. — У него есть задатки отличного борова, Хабеас Корпус. Я нашел его, когда он преследовал собаку, достаточно большую, чтобы сразиться со львом.

— А ты, наверное, его украл! — усмехнулся Хэм.

— Нет! Я заплатил его арабскому хозяину один кирш за него! Это примерно четыре цента на американские деньги. Этот араб сказал, что Хабеас Корпус стал ходить в пустыню и ловить гиен. Монк бросил на Хэма многозначительный взгляд. — Он притащил к дому араба столько мертвых гиен, что это стало помехой, и арабу пришлось от них избавиться...

— А разве в Аравийской пустыне водятся гиены? — спросил Ренни.

— Я забыл спросить у араба, — усмехнулся Монк.

Док спустился вниз и достал пару мощных биноклей. Это всегда происходило примерно так. Хэма, обидчивого на свиней со времен военного инцидента, из-за которого он получил свое имя, ждало тяжелое занятие. Монк наверняка сделает из своего нелепо выглядящего свина дрессированное животное, просто чтобы помучить Хэма.

Вернувшись на палубу, Док взглянул в бинокль. Солнце уже взошло. Он затенял линзы.

— Возьмите окуляры, братья! — предложил он. — Вот на что стоит посмотреть!

Монк и Хэм забыли о своей ссоре. Все бросились к биноклям. Они направили их в ту сторону, которую указал Док.

— Яхта Мохаллета! — прогремел Ренни.

На берегу возвышалась гряда невысоких гор, отвесно поднимавшихся из воды. Растительности не было; местность казалась сплошной скалой. Более того, не было ни одного достаточно ровного места, где могло бы что-то расти.

Прямо впереди было небольшое углубление в хмурых высотах. Оно было окаймлено светлой полосой песчаного пляжа. Насколько хватало глаз, вдоль берега не было ни одного пляжа.

В этой открытой бухте стояла на якоре черная яхта с золотой отделкой. Длина судна превышала сто футов. На ней были заметны линии скорости. На ней не было ни флага, ни вымпела, ни какой-либо другой атрибутики.

На борту не было никаких признаков жизни.

Костлявый Джонни вскарабкался на руль и направил субмарину к мрачной яхте.

— Полегче! — предупредил Док. — Возможно, они используют старую военную хитрость - исчезающую пушку. Один фугасный снаряд во внутренностях этой лодки, и нам действительно будет о чем беспокоиться!  

Бронзовый человек не сводил глаз с яхты. Он увидел, что на черном корпусе нет никакого названия.

— Готов поклясться, что на борту никого нет! — пробормотал Ренни, чьи глаза по остроте уступали глазам Дока.

Море было стеклянным. Едва двигаясь, "Хеллдайвер" пробирался вперед. Он был похож на стальную рыбу, преследующую какое-то темное плавающее насекомое. Но насекомое было мертво. Ничего не произошло.

Они подошли к борту. Джонни ловким движением подвел нос "Хеллдайвера" на расстояние нескольких футов к якорной цепи яхты.

Пружинистым прыжком, который по легкости исполнения свидетельствовал о выдающемся мускульном развитии Дока, бронзовый человек ухватился за якорную цепь. Держась руками, он помчался вверх, как паук по паутине.

Когда-то доски палубы могли быть чистыми и вычищенными. Теперь они были испачканы, покрыты коркой рассола, завалены бутылками, консервными банками и хлебными корками. Экипаж "Мохаллета" был нечистоплотен.

Прислушавшись, Док не обнаружил никаких звуков, кроме гудения двигателей подлодки позади него. Он прошел вперед, прощупывая каюты, салон, кают-компанию, машинное отделение, камбуз.

Он никого не обнаружил. Зато следов недавнего пребывания здесь было предостаточно. Кольца от спиртного на столах были еще влажными в тех местах, где ставили стаканы. Печь на камбузе обжигала пальцы. Постельное белье было еще влажным там, где на нем спали люди и потели в течение ночи.

В переоборудованной гостевой каюте находилась лаборатория, которая свидетельствовала о том, что Мохаллет - ученый не из простых. Здесь было много приборов, стеллажи с инструментами.

Несколько бесшумных магнитных винтовок находились там, а другие - на разных стадиях изготовления.

Здесь же находился прибор для изготовления яда для наконечников мечей. В соседней каюте Док обнаружил отвратительный ассортимент ядовитых змей - рептилий из разных стран. Очевидно, именно они служили источником яда-сырца.

В личной каюте Мохаллета, отмеченной роскошными висюльками, стоял большой сейф. Док опустился перед ним на колени. Профессиональный взломщик заинтересовался бы результатами: комбинация сработала, и дверца распахнулась на удивление быстро.

На полках хранилась целая сумма денег, как в золотых лирах - монетах Аравии, так и в английских и американских банкнотах. Сумма была значительной. Порывшись, Док нашел несколько драгоценностей, совсем небольших и явно выломанных из оправы.

На почетном месте в сложенном квадрате бархата лежало то, что смутно напоминало браслет из блестящей, слегка закаленной свинцовой проволоки. Однако металл не был свинцом.

Тонкий браслет, когда Док проверил его на прочность, легко погнулся. Работа была немного грубоватой - он различил вмятины, оставленные молотком, которым он был выточен.

Украшение имело следы сильного износа. Орнамент, если он и был, давно стерся от использования.

Док вспомнил, что человек Мохаллета, Балид, рассказывал ему в Нью-Йорке о браслете из белого металла, который носила беловолосая девушка, когда ее нашли. Должно быть, это он. Эта штука как раз подходила для ее запястья.

Док заменил все вещи, запер сейф и вышел на палубу. В бинокль он осмотрел пляж. При первом же взгляде ему открылось удивительное видение.

Беловолосая девушка стояла, укрывшись за большим валуном, и бешено махала рукой в сторону черной яхты.

Девушка продолжала жестикулировать. Ее волосы, длинные и странно белые, развевались, как пряди частично распущенного тюрбана.

Док побежал к носу, перемахнул через него и спустился по якорной цепи. Акробатическое сальто перенесло его на палубу субмарины, между двумя прочными полозьями, похожими на сани.

Ренни и Длинный Том уже задраили палубный люк и вытаскивали разборную металлическую лодку. Док протянул руку помощи. Они с Ренни перевернули маленькую раковину на борт.

— Джонни и Длинный Том останутся на борту, — распорядился Док. — Остальные сойдут на берег.

Пара, которой было предписано остаться на борту, выразила разочарование, но протеста не высказала.

Остальные забрались в складную лодку. Ренни крутанул маховик подвесного мотора одной большой рукой. Двойные цилиндры зашипели.

Маленькая лодка подняла нос и потащила веер волн к берегу.

Монк держал свою свинью, Хабеаса Корпуса, между коленями. Мохнатыми руками он вытащил один из компактных скорострельных пистолетов. Хэм тоже достал один из замечательных пистолетов.

— Уменьшь скорость примерно на сто ярдов от берега! — приказал Док.