Дверь меня не удивила.

Почти.

Я и раньше встречал каббалистические устройства, раскладывающиеся на отдельные фрагменты от прикосновения или мыслеприказа. Вот только сейчас элементы паззла двигались не хаотично. На двери красовалось выпуклое изображение человека, восседающего на троне со спинкой из мечей. В руках человек держал раскрытую книгу, символизирующую Кодекс, лицо представляло собой бесформенное пятно. Дескать, хранителем Закона Меча может быть кто угодно, но его авторитет непререкаем. Примитивная аллегория.

Элементы пришли в движение, человек встал и развёл руки, а над его головой засиял рельефный солнечный диск. После этого всё распалось, и мы были допущены за порог.

Пафосно.

И что-то мне подсказывает, давно эту игрушку придумали. Несколько столетий назад. Адепты Кодекса должны верещать от радости, осознавая значимость Правой Руки И Всего Такого.

За дверью обнаружилась приёмная.

Нет, не так.

ПРИЁМНАЯ.

Думаю, здесь вполне можно устраивать футбольные матчи или поединки мехов, только мебель немножко раздвинуть. Дух аскетизма вроде бы и сохраняется за счёт минималистичного дизайна, но каждая вещь настолько умопомрачительно дорогая, что дух захватывает. На самом видном месте, естественно, воткнули эмблему инквизиции.

Секретарь — не какая-нибудь смазливая тёлочка, а убелённый сединами ветеран в чёрном янтаре. С пронзительным взглядом, кучей нашивок и повадками убийцы. При нашем появлении секретарь оторвал взгляд от разложенных на столе бумаг. Молча указал на следующую дверь, тоже двустворчатую. И тоже с картинками. Резные детали сдвинулись, превращая два пистолета в саксы. Потом всё это с шорохом вдвинулось в стены, словно диафрагма объектива.

Мы попали в шестиугольную комнату с кучей дверей.

Очередное полотно среагировало на наше приближение и трансформировало жутковатого кракена в человека с мечом и щитом. Ясно. Это типа преемственность культур. Древние передали нам знамя цивилизации, и теперь человек — царь всего живого.

За порогом нас ждал протоинквизитор.

Кабинет был спроектирован таким образом, чтобы две его грани с панорамными окнами смотрели на далёкие горы. Я мог видеть аэропорт, но сам город и владения Супремы находились вне поля зрения.

Хуан Мартинес производил впечатление тяжёлого собеседника. Выбеленные временем волосы собраны в пучок на затылке, выражение лица скорбное, уголки губ постоянно опущены. Чёрная сутана была… как бы соткана из самой ночи. Лучи солнца поглощались тканью, нашивок и наград не было. Определить возраст патриарха я не смог. Поговаривали, что Мартинес стоит у власти уже лет восемьдесят, а это серьёзное достижение. Уверен, среди кардиналов есть ребята, готовые примерить эту чёрную сутану, но Мартинес держится за кресло железной хваткой.

— Доброе утро, братья, — голос у Его Святейшества был глубоким и низким. — Рад, что нашли время для беседы.

Честно говоря, я думал, что нас зовут на расширенное совещание, где будут присутствовать как минимум отец Алексей и отец Маркус. Но, судя по всему, встреча носит приватный характер.

Элементы двери с лёгким шелестом собрались вместе.

Нас было трое.

Вжуха к протоинквизитору, естественно, не пустили.

— Мы не могли ослушаться, Ваше Святейшество, — Бронислав почтительно склонил голову.

Я держался чуть позади наставника, что соответствовало внутреннему этикету инквизиторов. Мне и по сану, и по возрасту, и по цвету рясы не положено выдвигаться вперёд. Поклонившись, я молча ждал продолжения.

— Ты привёл ученика, — патриарх покровительственно улыбнулся. — О нём ходят легенды. Брат Ростислав, если я не ошибаюсь?

Протоинквизитор в упор смотрел на меня.

Пришлось ответить:

— Именно так, Ваше Святейшество.

— Взлёт карьеры поистине стремительный, — Мартинес встал с кресла, и письменный стол раздвинулся, формируя проход. Не обращая внимания на двигающиеся плашки, патриарх направился к нам. Ступал инквизитор мягко, практически бесшумно. — Правда, что тебя призвал Чертёжник?

Да, о моём происхождении уже и здесь знают. Мартинес явно относится к числу посвящённых, с которыми мойры поддерживают тесное общение.

— Всё в этом мире происходит по воле Кормчих, — уклончиво ответил я.

— Дипломат, — хмыкнул инквизитор. — Но мы здесь не для того, чтобы играть в кошки-мышки. Я изучил материалы, представленные Паладинами. Переговорил кое с кем… на самом верху. Так что, Ростислав, тебе предстоит потрудиться на благо Кодекса. Что ты знаешь об Администраторе?

Пожимаю плечами:

— Искусственный разум, управляющий колониями Предтеч. И Вратами, насколько я могу судить. Это общеизвестные факты.

— Верно, — согласился протоинквизитор. — Но есть факты, к которым ты не имеешь доступа. Чтобы получить информацию, нужно подняться ещё на одну ступень посвящения.

— Я готов.

— Отлично, — Его Святейшество был уверен в моём ответе. — Мы ускорим процесс. Специальным указом я повышаю тебя до пятой ступени. Сегодня ты наденешь тёмно-коричневую рясу.

Признаться, даже Бронислав офигел от такого поворота.

— Разве я заслужил столь высокую честь? — смотрю в глаза Мартинеса.

— Заслужишь, — уверенно заявил патриарх. — Бронислав, проследи за его переводом. Соответствующие бумаги уже подготовлены. Мы не можем терять время, у нас его почти нет.

По лицу наставника я понял, что подобных прецедентов раньше не было. Перевод инквизитора с одной ступени на другую по личному распоряжению главы Супремы? Это за гранью добра и зла.

— Спасибо за доверие, Ваше Святейшество, — я склонил голову со смиренным видом.

— Не за что, — протоинквизитор шагнул к нам с Брониславом. — Парни, на вас последняя надежда. Вот-вот будет назначена дата переговоров с Администратором. Убедите машину в том, что Хаос будет остановлен с нашей помощью. Иначе… Боюсь, участь человечества незавидна.

Перевод вне стен Туровской консистории со мной случился впервые. Усиленную рясу я получил, при этом выяснил, чем она отличается от старого образца. Из интересного — повышенная жаростойкость и переменная жёсткость в ударных зонах. Ткань реагировала на дробящий урон и не проминалась. По сути, в момент удара выставлялась мощная броневая пластина. Обойти это противник мог лишь в том случае, если был метой и умел действовать на повышенных скоростях — тогда артефактные вставки не успевали среагировать. Воротник тоже был выше, защищая шею. При этом ткань обеспечивала эластичность и не натирала.

Что касается полномочий, то и здесь я получил новые плюшки. Пятая ступень позволяла рекрутировать полицейских в любой стране мира, свободно заходить в кабинеты стражей порядка, пользоваться их архивами, изымать улики, переводить в распоряжение консистории важных свидетелей, открывать и закрывать дела, полностью курировать текущие расследования. И это при том, что я не дознатчик. А ещё у меня была возможность брать под стражу, а то и ликвидировать официальных представителей стран, невзирая на дипломатическую неприкосновенность. И да, в посольства я тоже мог заходить, распахивая двери пинками.

Модификациям подверглись сакс, тычковый нож и «аллигатор».

Тут я столкнулся с первой дилеммой. Карина вполне могла справиться с холодным оружием, но пистолеты отправлялись для переделки в Наска, где располагался оружейный завод. Раз уж я здесь, мне предложили сдать пушку с биркой «срочная модернизация» и получить уже на следующее утро. Благо нужные вставки и боеприпасы имелись в наличии. Я согласился. А Бронислав добавил, что теперь я могу свободно проходить на любые стрельбища и полигоны, осваивать новые виды огнестрела. Дробовики, автоматические винтовки, гранатомёты и «что-нибудь потяжелее». В теории, я мог бы потратить время на пилотирование меха, но не видел в этом острой необходимости. Даже с шестью оболочками ауры я порву любого меха за три секунды.

В общем, клинки я решил доверить Карине после возвращения в Туров.