Я наблюдал за укреплением своего рудника с удовольствием, но понимал, что не собираюсь доводить до штурма или многонедельной осады. Скорее всего, мне придётся проникнуть на борт вражеской Крепости и перебить всех, кто в ней находится. Это гораздо проще, чем ремонтировать груду металлолома и кусать себя за локти. Есть у меня, знаете ли, чудесный план. Обзавестись собственной Мобильной Крепостью, выйти на торговцев оружием и больше не зависеть от поставок Перевозчика. Мужик он классный, но я во всём люблю основательность. Четвёртый Железный Принцип гласит: никогда не расслабляйся.

Потянулись развесёлые дни в Пустоши.

Фронтир, он тем и примечателен, что не обязательно искать приключения на пятую точку, шастая по Разломам. Область, в которой мои героические предки захватили рудник, была необитаемой. То есть, в радиусе нескольких сотен, если не тысяч километров напрочь отсутствовали человеческие поселения. Даже аванпосты вездесущих азиатов и Наска не транслировали в эфир свои передачи. И твари, как несложно догадаться, размножались бесконтрольно. Дело в том, что не всем зверушкам нравится сидеть внутри Разломов, многие хотят резвиться на бескрайних равнинах и жрать всё, что попадётся под горячую лапу. Кормовая база в Разломах заканчивается быстро, ведь карманы ограничены в пространстве. Так что экспансия хищников, если вдуматься, предопределена самой природой. И если колоссы наподобие туннельщиков попадаются в Пустоши крайне редко, то другой гадости тут завались. Пока мы с Семёном, Василисой и Колей гоняли по диким территориям, нанося разные интересные штуки на карту, на нас то и дело охотились всевозможные… особи.

В первый же день рейда мы столкнулись со здоровенной стаей собакров, которых я зачистил за полтора часа — не без помощи котоморфа. В теории могли бы и пострелять псинок, не вылезая из броневика, но боеприпасы дорогие, а энергии у меня бесконечное количество. Правда, в этот раз на драку напросилась Василиса — девушке позарез хотелось размяться и получить больше опыта в стычках с монстрами. Я за ней присматривал, но девчонка оказалась не промах и орудовала мечом будь здоров. Кроме того, Василиса была прыгуном и быстро телепортировалась, сбивая хищников с толку.

Впрочем, собакры считались одними из самых безобидных хищников, сумевших адаптироваться к бесконечной степи. Через неделю мы напоролись на отряд больших муравьёв, и это нападение мне пришлось отбивать вместе с котоморфом, действуя на пределе возможностей. Когда я говорю «большие муравьи», то подразумеваю тварей размером с легковушку, нарастивших непробиваемый для обычного оружия хитиновый покров. Даже крупный калибр оказался бессилен, Коля матерился на чём свет стоит. И тогда за дело принялись настоящие профи. Я морозил шустрых муравьёв, затем добивал электричеством, а если кто-то подбирался слишком близко, отсекал лапы пламенеющим клинком. Нельзя сказать, что этот бой дался мне легко — муравьиные воины оказались мощными. Упаси боги напороться на их колонию, так называемый Муравйник. Нас тупо задавят числом. А я ещё не готов к столь масштабному сражению, для этого надо нарастить ещё одну оболочку. Или две, зависит от численности популяции.

Чего не отнимешь у муравьёв — они дают много энергии. Так обычно и происходит. Чем сильнее тварь, тем быстрее ты развиваешься.

Когда я вернулся в броневик, то поймал на себе странные взгляды наёмников.

— Чего уставились? — не выдержал я.

— Извини, — смутилась Василиса.

— Мы никогда такого не видели, — добавил Сковорода. — Ты кто такой вообще?

— Ваш наниматель, — усмехаюсь в ответ. — Вы же не думали, что я хожу по Разломам, чтобы со зверушками в шахматы поиграть?

Коля хмыкнул.

А потом весь экипаж дружно заржал, напряжение спало.

Момент как обычно испортил Вжух, превратившийся в муравья и начавший щёлкать челюстями. Семён выругался и чуть не уронил термос, из которого собирался попить чаю.

— Не ссыте, — разрядил я обстановку. — У котика своеобразное чувство юмора.

Чтобы не приближаться к Муравейнику, мы сменили направление.

Хищники помельче даже не пытались нападать на броневик. Особенно те, что не сбивались в стаи. Примерно через полторы недели после начала путешествия земля задрожала. Я нырнул в дальний транс и километрах в пяти на западе заприметил полосу вздыбленной земли. Мимо нас шёл туннельщик. Не реликт, но достаточно крупный. Думаю, я мог бы с ним сразиться, но зачем? Эти существа зачастую роют свои подземные коридоры, а если и нападают на людей, то далеко не всегда. При отсутствии явной опасности проще их игнорировать. Я выживу, а вот потерять броневик с верным экипажем, картой и провиантом желания не возникает.

По равнине мы колесили не из праздного любопытства.

Искали Разломы.

Всё, что было отмечено на карте, я зачистил во время предыдущих рейдов, и нам пришлось углубиться в неведомые земли. В Бескрайней Пустоши такими вещами занимаются хорошо снаряженные экспедиции на Мобильных Крепостях, но ничего подходящего под рукой у меня не было. Пока. Но и терять драгоценные дни я не мог — мало ли чем сейчас занят Живой Хаос. Когда наступит день решающей битвы, я должен быть готов.

Бронислав регулярно получал радиосводки от своих людей за Вратами, и никакой активности Хаоса замечено не было. Что это значит? А ничего. Нам просто везёт. Эта штуковина либо продолжает присматриваться к людям, взвешивая риски, либо занята своими делами в других областях метавселенной. Хаос предпочитает действовать наверняка. Это создание уже обжигалось, сталкиваясь в разных мирах с богами и мощными волшебниками, и теперь проводит детальную разведку перед вторжением. Монстр никуда не спешит — он потенциально бессмертен.

В общем, плотность открытых Разломов за пределами Фронтира ничем не отличалась от аналогичного параметра во Внутренних Кругах. Пустоши, по большому счёту, плевать на человека. Когда мы уйдём со своими убогими поселениями и заставами, этот мир даже не заметит нашего отсутствия. Разница в том, что на освоенных землях монстров истребляют и вынуждают менять ареалы обитания, а за Фронтиром царит вольница. Говорят, нечто подобное было в Австралии и на тихоокеанских островах, пока туда не добрались колонизаторы. И всё же, нужные мне локации я находил. Прежде всего — благодаря дальнему трансу. Пока броневик неспешно полз в багровых лучах вечно заходящего солнца, приминая высокую траву, мой дух парил над Пустошью, выискивая входы в осколки чужих реальностей.

Я успел изрядно повоевать с тварями. В одном Разломе мне попались исполинские слизняки, бьющиеся электричеством. В другом — косматые хищники, напоминающие ирбисов, обитающие на склонах заснеженных гор, окружённых суровой тайгой. Морозы там настолько лютые, что даже Москва показалась мне раем на земле. Пришлось на максимум выставлять стихийную защиту доспеха, чтобы банально не окочуриться.

Третий Разлом порадовал меня полчищами жалящих насекомых, похожих на шершней, но умеющих генерировать примитивные силовые поля для защиты. Генерация происходила, когда эти вредоносные существа сбивались в рой. Поначалу я расправлялся с небольшими группами шершней без особых проблем, но потом они всё же собрали толпу и яростно обрушились на меня и Вжуха. Гудение было такое, словно я влез в трансформаторную будку. Применяя воздушные удары, в основном расширяющиеся кольца, я отшвыривал шершней, разрушал структуру роя и препятствовал генерации полей. Вжух, превратившись в морозного птерха, замедлял мелких говнюков, а я систематично выжигал их пламенем.

В четвёртом Разломе я отогрелся, потому что угодил в раскалённую пустыню. Мне пустынные карманы не нравятся, потому что твари либо живут в недрах и нападают исподтишка, либо парят над головой, либо очень быстро ползают. При этом рельеф не позволяет прикрыть себе спину или занять нормальную позицию для дальних атак. Вот и сейчас я был вынужден биться с язычниками — здоровенными уродами, сидящими в низинах между барханами и выбрасывающими на поверхность цепкие языки с отравленными шипами. Обнаружив логово язычника, я запускал мясорубку, и это отлично работало. Правда, карман оказался большим, и мне приходилось время от времени создавать воду, чтобы напоить себя и Вжуха.