«Сегодня нужен дождь, а завтра нужно будет солнце. Мы не можем судить хорошо это или плохо. Происходит то, что должно произойти!» Слова одной старой мудрой женщины.

— Вот же ж! — со злостью сказала девушка. — И как меня только угораздило залезть в это болото?

Ноги хлюпали в жидкой грязи. Старая сумка натирала плечо. Подол платья намок и путался в ногах. Двигаться было тяжело. Опираясь на палку, найденную ещё в лесу, она упорно продвигалась вперёд. Небо заволокло серыми тучами и начинал моросить мелкий дождик. И без того мокрая одежда намокла ещё сильнее.

Первую ночь в лесу и в полном одиночестве она пережила. Как сложится следующая ночёвка было даже страшно представить.

А идти надо, даже не идти, а бежать. Ведь её наверняка ищут по обвинению в убийстве, а теперь ещё и в побеге. Если бы не старый дворецкий, она наверняка была бы уже мертва, причём умерщвление произошло бы не самым гуманным способом. Дикари славились своей жестокость далеко за пределами своей страны. Например, бросить человека в кипящий котел, или отрезать по кусочку части тела, или забить до смерти палками.

Жуткие мысли о пытках и мучительной смерти придавали сил, и девушка продолжала упорно переставлять ноги. Ещё немного и она совсем увязнет в трясине. Она остановилась и осмотрелась вокруг.

— Ну же, думай! — сказала она сама себе. — Надо выбираться от сюда до вечера иначе…

Тяжко вздохнув, она продолжила идти в ту сторону где, как ей казалось, должна была быть твердая земля.

Дождь усиливался и струйки холодной воды начинали бежать по шее за воротник, волосы прилипали к лицу, ноги дрожали от усталости.

Сколько раз говорила ей бабуля: «Слушай природу! Она поможет!» А маленькая девочка только смеялась в ответ: «Как же её слушать, ба? Она же не говорит!»

«А ты попробуй, голубка, и обязательное услышишь!»

Как же теперь не хватает бабушки, она бы точно знала, что делать.

— Слушать природу! Слушать природу! — бормотала девушка и медленно шла дальше. Силы почти оставили её.

За спиной раздался треск сучьев и от страха путница рванула вперёд. «Неужели нашли? Неужели догнали?» — истерично завывал мозг. Это конец! Теперь точно — конец! Никто даже разбираться не будет виновна она или нет. Если сбежала, значит точно виновата! Оставалось надеяться только на быструю и лёгкую смерть здесь, в болоте, а не на центральной площади города, куда приходит люд, чтобы развеять скуку.

Под ноги попала какая-то коряга и девушка со всего маха шлёпнулась в грязную жижу. Вовремя выставив руки вперёд, ей удалось приземлиться так, что пострадали только колени. А страх накатывал новой волной. Не помня себя от ужаса, она принялась ползти прочь от невидимой опасности.

А позади раздался звук «ПФ». Беглянка замерла. Теперь точно поздно бежать. Медленно повернувшись она встретилась с зелёными глазами своего преследователя. Рядом с ней в десяти шагах стоял дракон!

Первые два года жизни Элирин Монт можно было бы назвать самыми счастливыми. Её любимые родители безмерно обожали и баловали своё единственное дитя. К сожалению, у девочки не осталось воспоминаний о тех счастливых безмятежных днях. Предательская память не сохранила ни единого мгновения. Только рассказы старой бабушки Мот, давали возможность девочке представить ту безмерную любовь, которая царила в сердцах её родителей по отношению к ней и друг к другу. Семья Элирин считалась образцовой в их маленьком городке и многие завидовали тому, как легко и просто молодой паре удаётся сохранить мир и порядок в своём доме. Пока однажды горе не вошло и не разрушило уютный мирок.

Элирин только исполнилось два года, когда смерть забрала её отца. От недолгой, но тяжёлой болезни он скончался на руках своей супруги одним холодным зимним утром. Молодая вдова была безутешна. Остаться без любимого мужа в рассвете лет и с маленькой дочкой на руках. Бедная женщина чуть не сошла с ума от горя. Если бы не полные слёз глаза маленькой девочки, скорее всего, женщина последовала вслед за своим любимым мужем.

Элирин помнила полные безумия и горя глаза матери, которые со временем совсем потухли и превратились в два безжизненных камня.

Единственное, что осталось у семьи — маленький городской домик, в котором уже не раздавался радостный смех, не звучали песни, не осталось ни веселья, ни счастья. Вся жизнь погрузилась в уныние и череду серых дней. Накоплений становилось всё меньше, и со временем пришлось бы переехать к родственникам матери. Элирин помнила, как холодно и порою голодно было, но переезжать к дяде Дожу не хотелось. Его вредная жена всегда говорила, что девочка плохо воспитана и похожа на крестьянку, а не на городскую благовоспитанную девицу. Её дочери всегда ходили в новых красивых платьях и хвастались куклами, что купил их папенька на ярмарке, и дразнили девочку замарашкой. А ещё она слышала, как дядя Дож назвал их с мамой нахлебниками и приживалками. Даже не понимая смысла этих слов, всё равно было обидно. Хорошо, что родственники приезжали в своём экипаже только раз в три месяца. Дядя давал мешочек с содержанием и укатывал восвояси.

А ещё через три года к матери Элирин посватался сосед: молодой амбициозный военный. И женщина, под давлением своих родных, которые хотели сбросить обузу в виде двух неимущих родственниц, согласилась. Мужчина, несмотря на то, что состоял на военной службе и частенько участвовал в различных военных операциях, был на удивление худого телосложения. Его начинавшие редеть волосы, были грязно-серого цвета и собраны в тоненький хвостик на затылке. Маленькие глазки постоянно бегали, а длинные сухие руки напоминали ветки старого дуба у окна. Хотя и назвать нового мужа матери уродливым было нельзя, он был по-своему привлекателен, но только характером обладал неуживчивым.

И однажды Элирин объявили, что она отправляется временно пожить к бабушке в соседнее селение. Мать уже была беременна, и ей тяжело будет справляться с повзрослевшей Элирин. Девочка плакала и умоляла не отправлять её к бабушке, но мать была непреклонна. Тогда перед самым отъездом Лири убежала из дома и спряталась у заброшенного амбара возле торговой площади. Девочку быстро нашли, соседские вредные мальчишки подсказали, где искать беглянку, и отчим сильно избил её. К бабушке Элирин поехала в синяках и с отекшим глазом.

Временное обычно превращается в постоянное.

Дорога к бабушке заняла почти весь день. Повозку останавливали лишь один раз, чтобы пассажиры могли передохнуть, размяться и поесть. Остановили у таверны и люди, у кого были деньги отправились внутрь, чтобы заказать себе обед и поесть в прохладном помещении. Летнее солнце палило изо всех сил, на небе не было ни облачка. И пассажиры не только устали от пыльной дороги, но и вспотели от ужасной жары. Несмотря на то, что большая часть дороги проходила по лесу, это не приносило облегчения измученным путникам.

Никому не было никакого дела до одинокой девочки, тихо сидящей в самом конце телеги, глядя себе под ноги. Она не разглядывала чудесные виды вокруг, не слушала разговоры попутчиков, не отвечала на вопросы сердобольной женщины. Слишком резко пришлось ей повзрослеть и осознать, что во всём мире у неё есть только она сама. В путь девочке дали флягу воды да пару бутербродов, но за всю дорогу она так и не прикоснулась к ним.

В следующий раз повозка остановилась на окраине большого поселка, и грузный мужчина — извозчик, повернувшись к ней велел выходить. На обочине, сидя на поваленном дереве, ждала пожилая женщина. Одета она была просто: рубаха без вышивки да серая свободная юбка, голову женщины покрывал белый платок. Девочка внимательно разглядывала женщину, и женщина, поднявшись, разглядывала ребенка.

— Это ты — моя Лири? — прищурившись спросила женщина.

— Да, — тихо ответила девочка.