– Нам сегодня вообще дадут побыть вдвоем? – бухтит Миша и проходит в палату.

Ставит букет цветов в вазу, которую предусмотрительно принес с собой. Косится на подругу. Та на него. Безмолвная война.

– Может, хватит уже, а?! – не выдерживая, восклицаю я. – Вы что тут устроили оба?

– Лорик, ты мое мнение знаешь. После того как тогда вел себя твой возлюбленный, – подруга плещет ядом на последнем слове. – Я бы его на пушечный выстрел не подпустила.

Миша склоняет голову и поднимает брови, сверля Женьку недобрым взглядом.

– Ты себе не слишком жирные высказывания позволяешь?

– Вот об этом и речь, – пожимает она плечами. – Хамло.

Кажется, это может длиться очень долго. Встаю с кровати, развожу руки и тычу в подругу и Мишку пальцами.

– Вы, оба, прекратите или выгоню! – рявкаю устрашающим тоном. – Женя, я люблю Мишу, смирись с этим! Ничего страшного он тем более не сделал. Кто из нас не косячит? М? Я так постоянно, – далее перевожу взгляд на Гору. Тот светится счастьем, что я за него вступилась.

Ничего, сейчас и ты получишь. Сгорел сарай, гори и хата.

– Миша, подсветку отключай уже. Радуешься, стоишь. Извинись перед Женей, за свое поведение.

– Я, извиниться? – Гора точно выпал в осадок.

– Да, ты, Миша. Или тебе память освежить, как ты себя вел тогда…

– Все, все! Понял, давай без напоминалок, я вроде болезнью Альцгеймера не страдаю, – тут же перебивает меня.

– Жду вашего примирения. Я люблю вас двоих и не хочу, чтобы между вами были такие отношения. Вы же как кошка с собакой. Детский сад устроили тут.

Повисает пауза. Наитупейшая и долгая. В какой-то момент мне даже кажется, что они так и будут стоять в форме каменных статуй.

– Сейчас вернусь, – бросает Миша и выходит из палаты.

– Куда он? – растерянно смотрит на меня подруга. – А извиняться, кто будет?

– Жень, ну ты сама то не лучше. Видно же, что он сожалеет о том, что тогда учудил.

– Да, знаю я… Тебя, когда похитили, твой громила знаешь на какой панике был. Ко мне ведь тоже приходил. Лица на нем не было. В общем, да, его чувства к тебе как на ладони, подруга. Но блин, как откроет рот, бесит же! Надо его перевоспитывать.

На лице появляется улыбка. Щеки заливаются ярким румянцем. Мишка только внешне такой грозный и большой дядька. За этим образом скрывается мой Миша. Гора. Горыныч. Где-то грубоватый и вредный, но в то же время заботливый и ласковый. Безумный красавчик и очень харизматичный, хоть сам этого даже не замечает. А я и не буду говорить. Пусть останется моим маленьким наблюдением и секретиком.

Спустя двадцать минут Мишка вернулся с еще одним букетом цветов, бутылкой белого вина, яблочного сока и целой горой коробочек с суши и ролами.

– Жень, это тебе. Косяк свой признаю, зла не держи, – вручает подруге цветы, а я чуть ли не пищу от умиления.

Умеет же когда… пнешь.

– Спасибо, Миш. Да я уже и забыла. Ты о чем? – подруга хитро улыбается и подмигивает ему. Немного мешкается, а потом ныряет под Мишину руку и обнимает его. – Но Лорика мне, больше не обижать. Договорились?

– Специально не буду, – отбивает он с улыбкой. – Так, девочки, я добыл нам мамонта, – кивает он на пакеты с едой. – А с вас поляна. Давайте, пошуршите, соорудите нам столик.

– Нас из больницы не выпрут за винишко? – спрашивает Женя.

– Пациент пьет сок. Все законно. Нас с тобой, возможно, и выпрут, но очень вряд ли, – отвечает Гора подруге.

Мы переглядываемся и начинаем смеяться. Обстановка наконец-то окончательно разрядилась.

Спустя пару часов Женька, немного захмелевшая и довольная отправилась домой, оставив нас с Мишей вдвоем.

– Неужели. Я уже устал ей вино подливать, – выдает он, как только подруга уходит.

– Я заметила. И тебе не стыдно?

– Вообще, ни капли. Я только и думал: скорее бы она нажралась, напилась и оставила нас вдвоем. У меня такое чувство, что все сговорились. Сначала Илья, теперь твоя подруга.

– Ворчишь, как дед старый, – пихаю его в грудь.

Он вдруг становится серьезным. Касается моей руки, переплетает наши пальцы и тянет на себя.

– Мур, я обещаю тебе ресторан, прогулки под звездами, и отдых на море, все, что ты захочешь, но… дай мне ответ сейчас. – Миша достает из кармана маленькую коробочку. – Ты выйдешь за меня замуж?

Улыбаюсь и подвисаю.

– Да ты издеваешься надо мной? Мур! – закипает Горыныч. Еще немного и с его ноздрей повалит дым.

– Ну конечно, я согласна! – выставляю вперед ручку и позволяю надеть на палец колечко.

– Ну наконец-то! – пыхтит он. – Эти ваши женские штучки выматывают.

– Согласна. Традиции такая фигня. Миша, правда, это лучшее предложение, – начинаю улыбаться, но Гора не верит моим эмоциям.

– Я знаю, что облажался, в сотый раз.

– Да нет же! Да, я была в полном шоке, но а кто бы ни был? Потом, посмотрев на все со стороны, поняла, что, вообще-то, все вышло забавно. Ну прости, конечно, но я слабо представляю тебя преклонившим передо мной колено в каком-нибудь ресторане, где все такое царское. Канделябры, вензеля там всякие. Б-р-р-р… Сразу скажу: мне такое вообще не нравится.

Теперь очередь Горы зависнуть. И я понимаю, что именно это он и планировал сделать изначально. Просто чудо, что в итоге вышло именно так. За всю свою жизнь я вообще ни разу не была в таких ресторанах, видела их разве что по телевизору, но сразу думала о том, что такие заведения меня не привлекают. Я бы чувствовала себя там некомфортно. Словно Золушка пробралась на бал, на котором она не должна находиться. Вот такая я простачка, Лариса. Что поделать.

– Матвей.

Миша поднимает взгляд и внимательно смотрит на меня. Брови немного подрагивают. Не знает, как реагировать на незнакомое мужское имя.

– Если у нас будет сын, я бы хотела, чтобы его звали Матвей.

– Матвей. Мот. А мне нравится, – кивает Гора, и его глаза загораются. – Матвей Михайлович Кренц. Звучит вроде хорошо, главное, что не Потап, – выдает легкую улыбку.

– Ты знаешь, время еще есть и я могу передумать, – пихаю Мишу в бок и откидываюсь на подушки.

Мой Горыныч тут же нависает сверху.

– Мурашка, ты меня на клочки всего. Под кожу залезла, по венам прошла и в сердце застряла.

– И я тебя люблю, Миша…

***

После выписки из больницы Мишка тут же заявил, что мы будем жить вместе.

– Сегодня отдохнем, а завтра соберем твои вещи.

– Так сразу?

– Зачем тянуть? – искренне не понимает он.

И конечно, он прав. Но я все еще переживаю, как к этому отнесется Юля. Возможно, будет лучше дождаться ее возвращения и тогда сообщить о том, что скоро я стану частью их семьи. Мы станем частью. Я и Матвей. Кладу руку ниже пупка. Да. Пора привыкать, что во мне теперь живет маленький человечек.

– Ларис, о чем задумалась? – Миша берет меня за подбородок и заглядывает в глаза. – Хорошо. Сегодня ночуем у тебя в съемке, но вместе. Ты меня отсюда уже не выпнешь, – говорит, откидываясь на спинку дивана. – Но завтра все, едем к нам домой. Да, я не оговорился. К нам.

– А как же Юля? Может будет лучше дождаться ее возвращения и сообщить о нас?

– Родители привезут Юлю послезавтра. Я планирую на этот день заказать где-нибудь столик. Познакомишься с моими. Ну и все расскажем.

Сердце начинает ускоряться. Уровень тревожности растет. Что, если я не понравлюсь родителям Горы?

– Я своих… не хочу знакомить, – выдаю с запинкой.

Миша не говорит. О чем-то думает, хмуря брови.

– Мур, насчет того досье.

– Я сама расскажу, – говорю внезапно охрипшим голосом из-за спазма в горле. – Если ты прочитал, все равно из тех бумаг особо ничего не ясно. Я лучше сама. Только немного позже.

– Но я не читал, – Миша коротко кивнул и больше не задавал вопросов.

Это ночь мы провели в моей съемной квартире. И что меня удивило, так это то, что Миша не пытался овладеть мной. Хотя я довольно часто ловила его голодные взгляды.

Проснувшись утром, понимаю, что Горы рядом со мной нет. Приподнявшись в постели, начинаю вертеть головой, словно суслик. В квартире-студии сильно не спрятаться. Замечаю его на балконе. Курит с задумчивым видом, рассматривая пейзаж вокруг. Улыбаюсь. В груди растекается приятное чувство. Мой мужчина рядом со мной. Мы наконец-то притерлись, и наши пазлы теперь идеально смыкаются друг с другом. Было непросто. Характер у Горыныча, порой очень вредный. Да и мой не отстает. Тут мы, наверное, стоим друг друга.