Олеся начинает громко смеяться.

– Я тебя поняла. Борщи и сутками сидеть одной с двумя детьми, один из которых тебе будет не родным, – предел твоих мечтаний. Ну хорошо, глупенькая девочка, тогда могу пожелать тебе удачи. Главное – Мишку не зли, чтобы оплеух не отвесил, а рука у него тяжелая, поверь мне, – она берет с раковины свою сумочку, проходит мимо меня, а затем за моей спиной хлопает дверь.

Ушла.

– Вот стерва! – говорю, и мой голос в пустом помещении отдается эхом, сминаю бумажку с ее номером телефона, бросаю в урну и возвращаюсь в зал.

Но если бы я тогда знала, что в скором будущем готовит мне судьба, возможно, призадумалась бы над словами Олеси получше...

Миша

После появления Леси на пороге моей квартиры и всей чуши, что она заливала мне в уши, я сразу навел шороху, поднял Артура и еще несколько человек. Мне нужна была каждая деталь, даже мелкая, о жизни Олеси за последние года. В идеале всякая чернуха. Херов ей полный багажник, а не дочь.

В эту же ночь с пятницы на субботу помятый Бессонов уже стоял на моем пороге.

– Выглядишь как дерьма кусок , – бросаю и отхожу в сторону, приглашая его жестом руки. – Случилось что-то?

Арт всегда идеален, даже бухой, даже после ночи безудержной тусовки, оттого видеть его в таком состоянии, честно говоря, удивительно.

– Ты тоже не лучше, – зеркалит меня, но основной вопрос игнорит. Скидывает свою обувь, сует мне в руки ноут, хлопает себя по карманам, будто что-то ищет, вздыхает и плетется в гостиную. – Че, все-таки вылезла мышка из норы? Я так и думал, кстати. Это, братишка, свари кофе, я пока, наверное, в душ схожу, а то и правда, ощущаю себя мусорным бачком. Полотенце найду сам, – бросает на ходу и исчезает в коридоре.

Да уж, стеснение и Артур, вещи несовместимые. Но на самом деле так он себя ведет далеко не со всеми, а лишь с теми, кого считает близкими людьми, а я-то уж точно в этом списке. И все же... Странный он сегодня.

Колдую вокруг кофемашины, параллельно делаю пару тостов с маслом, сыром и пластинкой ветчины. Арт появляется в моих домашних штанах, которые ему велики, так как мы разной комплекции, в тот момент, когда я сервирую стол.

– Ты уже мой гардероб успел перешерстить? Трусы, надеюсь, не мои на тебе?

– О, бутики! Живем! Спасибо братишка, – игнорируя мои вопросы, говорит он.

– Ну неужели, хоть на себя стал похож, я уж думал санитаров вызывать, – усмехаюсь и наконец-то немного расслабляюсь.

– Себе вызови, – выплевывает он и довольный закидывается едой.

Ночь оказалась продуктивной. Времени было в обрез, поэтому пришлось даже разбудить некоторых старых знакомых и притащить ко мне лучшую подругу бывшей – Дарью, которая в курсе многих подробностей ее жизни. Об Олесе я узнал предостаточно. Из всей информации у нас складывалась примерно следующая, очень интересная картина: год назад в Дубае Леся связалась с бизнесменом Ильей Глушковым, который имеет развитую сеть автомагазинов по всей Сибири. В итоге между этим Ильей и моей бывшей супружницей завязался роман. Ну а дальше все настолько банально, что даже смешно. Эта идиотка, решила развести его на бабки. Видимо, ей надоело трудиться не покладая рук, точнее, не закрывая вход к своей вагине, на благо мужского населения нашей планеты.

Из теплой, роскошной страны, Олеся Кренц прилетает в Красноярск, где продолжает обхаживать Глушкова. Да, после развода мою фамилию она оставила себе, не захотела обратно становиться Рыловой. В общем, за девять месяцев моя бывшая добивается того, что Илья Владимирович подает на развод, перевозит ее в свой дворец, далее Олеся выманивает у него приличную сумму денег, плюс кучу дорогих подарков, которыми он щедро ее одаривал в надежде, что скоро наденет молодой и сексуальной женщине на пальчик обручальное кольцо. Но однажды его сказка кончилась.

Леся понимала, что свадьба с Глушковым неминуема, а выходить замуж она не планировала, тем более за пятидесятилетнего мужика, да и жить в прохладном, таком чужом и скучном Красноярске ей тоже не хотелось. А значит, надо делать ноги. Месяц она готовилась к своему фееричному побегу. Тихонько продавала все, что можно продать. Это я, конечно, дофантазировал из рассказов ее подружки, но думаю, так оно и было.

Итак, продолжаю фантазировать дальше.

В один из дней, вернувшись домой, Глушков почувствовал пустоту, так и было. Обойдя весь дом вдоль и поперек, он не нашел своей невесты. Леся исчезла, а вместе с ней и все ее вещи, и даже кое-что из драгоценностей и личных вещей Ильи Владимировича, например, дорогие часы от Patek Philippe. Просмотрев видео с камер наблюдения и опросив своих, как оказалось, совершенно тупых охранников, которые ни черта и не поняли, что произошло, он осознал весь масштаб пиздеца. Бегал, наверное, и волосы на жопе драл в бешенстве. История об этом умалчивает. Но…

– Я не оправдываю Олесю, это она все очень зря сделала... И его личные драгоценности ей не надо было забирать... – выдала Дарья, опуская глазки.

Представил, как бывшая хвасталась об этом подружке, перечисляла ей, все, что сдернула у мужика, и так омерзительно стало. Мало того, что потаскуха, так еще и воровка...

Обращаться в полицию Глушков не стал из принципа. Человек он старой закалки, из той эпохи, когда в моде был бандитизм, и привык решать вопросы не по букве закона, а совсем иным путем. Силой и давлением.

Со слов все той же Дарьи, мою бывшую, он нашел в стране солнца и блеска песков, там же, где она и жила ранее. Дура, что тут скажешь. Вернул ее в свой родной Красноярск. Подозреваю, что ему хотелось ее убить, но это ведь слишком просто. Он жаждал мести. Судя по всему, сначала пустил ее по кругу. Это стало ясно из намеков Дарьи. Но на удивление никакого развития событий и возбуждения уголовного дела о насилии не последовало. Даже можно не гадать почему. Везде связи. Рука руку моет. А далее, он поставил для нее, можно сказать, невыполнимые условия. Мало того что Олесе пришлось вернуть все украденное и подаренное, так еще и свое кровно заработанное за все года. Все, до единой копейки и цента. Плюсом Илья Владимирович поставил Леську на долг за его моральные страдания и душевную боль. Сумма для нее просто космическая.

– Глушков дал срок ровно двенадцать месяцев и предупредил, что не советует бежать из страны, так как в следующий раз Олесю будет ждать бетонная плита и скромная фотография с датой смерти, – заключает Дарья. – Миша, умоляю, не впутывайте меня в это. Я рассказала все, что знаю, потому что искренне хочу ей помочь. Олеся просто запуталась. Очень тебя прошу, в случае чего, не приплетай меня. Это все ваши терки. Она не должна знать, что я была у тебя и… Черт! – тихо ругается она. – Понимаю, какие у вас отношения, но помоги ей. Твоя бывшая жена действительно в большой беде, – на этой ноте она завершает свой сбивчичый монолог.

Ничего не отвечаю. Лишь уголок губ дергается немного вверх.

Вся ситуация и правда, попахивала стремно. Теперь ясно, почему Олеся вспомнила обо мне. Аккуратно узнала от общих знакомых о том, что я в настоящее время занимаю высокую должность, живу далеко не бедствуя. Плюс ко всему, она помнила, что я близок к семье Бессонова, отец которого политик. Об Артуре тоже расспросила знакомых, общаемся ли мы до сих пор или нет. Сложила два плюс два и решила, что бывший муж, ее последняя соломинка и шанс на выживание, а наш общий ребенок, моя болевая точка, которой можно манипулировать.

Сука, ты Олеся. Как была ею, так и осталась.

– У меня к этой шкуре ноль сочувствия, – зевая, заключает Артур, как только лучшая подруга бывшей покидает мою квартиру. – Такой и правда лучше под плиту лечь.

Жаль ли мне ее после всего, что узнал? Нет. Но и смерти, конечно, я ей не желаю, хоть в груди и плещется ненависть. Просто хочу, чтобы она исчезла из нашей с Юлей жизни.

– Артур, есть предложение. Завтра я с ней встречаюсь, буду выводить на разговор, чтобы она наболтала лишнего, и мы запишем нашу беседу. А далее, в суд, сделаем все красиво. Мать исчезла на несколько лет, никак не участвовала в жизни ребенка, алиментов не платила, вела аморальный образ жизни, плюсом запись, где она, я уверен, ляпнет какую-нибудь дичь, признает, что Юля ей не нужна.