– А это, такие люди… – начинает он, но я тут же подскакиваю на ноги и быстро перебиваю, этого гада.

– И никакой я не бомж! Вы чему ребёнка учите?!

– Пониманию, что в мире бывают люди разного социального класса.

– Так, стоп! – прикладываю к переносице два пальца от абсурдности всей ситуации. – Это уже слишком далеко зашло. Михаил, простите, я вернулась сюда только потому, что забыла у вас свою сумку. А там мой телефон и деньги. Верните, пожалуйста, чтобы я могла уехать.

Он, не выражая больше никаких эмоций, молча достаёт ключи, открывает дверь.

Ух, у меня аж челюсть сводит от его манеры поведения. Ладно, стерпится, мне главное, чтобы он скорее вернул мою вещь. Они проходят в квартиру, а я топчусь в подъезде у порога в ожидании.

– Пап, а эта тётя–бомж теперь у нас в подъезде живёт?

– Нет, не бойся, никто в нашем подъезде не живёт.

– А почему она спала там?

– Ну-у, наверное, очень притомилась.

– Она, наверно, ещё и голодная.

Смотрю себе под ноги, сгорая от стыда, и замечаю, что у моего кроссовка отклеилась подошва. Видимо, зря я пнула их дверь. И понимаю одну вещь: так вот почему Гора смотрел на мои ноги! Ну почему именно я умудрилась так вляпаться?

– Англичанка? Ау? – мужик машет сумкой перед моим лицом, и я вздрагиваю, возвращаясь в реальность из своих мыслей, – Твоя сумка.

– С-спасибо! – быстро хватаюсь за ручку и дёргаю, но Миша не отпускает её. – А? Что такое?

– Есть хочешь? – смотрит своими зелёными глазами, как у кота.

А я вдруг отмечаю, что у него красивые ресницы. Длинные и загнутые, а ещё густые и широкие брови и родинка около носа и вместе с тем у него мужественные грубоватые черты лица. Да и высокий рост в комплексе с его накачанным телом, выглядит… сексуально? Что? Вот, чёрт! Да он красавчик, если присмотреться!

Если очень хорошо присмотреться. Но характер – говно. А значит, и весь образ меркнет.

– Ау, англичанка? Ты ещё здесь?

– Нет, спасибо. Я не голодная, – снова дёргаю на себя ручку сумки, но он так и не отпускает её. – Ну что на этот раз?

– Зайди.

– Куда?

– Сюда зайди, что непонятного.

– Зачем мне заходить к вам? – раскрываю рот от удивления и хлопаю своими ресницами.

– Ты время вообще видела? Куда ты собралась?

– На остановку… – растерянно бормочу себе под нос. – А что, собственно не так?

Тут выбегает его дочка, держа в руках воздушный круассан и стакан с соком, и, толкает их мне.

– Тётя-бомж это тебе! Кушай, ты же голодная! – стрекочет она своим тоненьким голоском, а я окончательно заливаюсь краской.

– Спасибо, милая, но я правда неголодная, – нагло лгу ребёнку, потому что в данный момент я бы и мамонта поглотить могла от голода.

Улыбка с лица малышки мгновенно спадает, глазки становятся грустными, а носик шмыгает, словно вот-вот и она заплачет. Я растерянно поднимаю взгляд на её отца и моментально каменею.

– Ешь! – давит каким-то загробным голосом.

– Но, я правда не голодна…

– Моя дочь принесла для тебя еду. Ешь, – складывает на груди свои широченные руки и сверлит меня взглядом.

Боже, да, как тут хоть кусочек проглотить, когда он так смотрит?

Беру из рук девочки круассан и сок, ощущая себя в полнейшей заднице. Неужели они и правда будут просто стоять и смотреть, как я ем? Медленно подношу трясущимися руками ко рту французскую булочку и замираю.

– Нет, так не пойдёт! Вы смотрите на меня, я не могу так есть. Если хотите меня угостить, юная леди, – обращаюсь к девочке. – То правильно будет пригласить меня за стол, где мы все вместе будем кушать и разговаривать на разные темы. – подмигиваю ей.

Она переводит свои глазки-бусинки на отца и с умоляющим взглядом обращается:

– Пап, можно, мы все вместе поужинаем?

Гора заводит руку мне за спину и легонько подталкивает вперёд, закрывает за мной входную дверь и с тяжким вздохом говорит:

– Ну пойдём, англичанка…

Лара

За столом царит полнейшая тишина. Думаю о том, какая же я всё-таки дурочка. Каким местом думала, когда, можно сказать, сама напросилась на ужин в эту странную семью. Их взгляды устремлены на меня, словно я – одинокий маяк посреди моря. Это никакой не ужин, а самое настоящее испытание. Пытка!

Надо было делать ноги, а я…

– Эм-м, приятного аппетита, – выдаю тонкий, писклявый смешок.

Это все нервы. Нервишки шалят.

– Приятного аппетита, тётя б-бо…

– Лариса, – улыбаюсь, глядя на девочку. – Если тебе несложно, обращайся ко мне по имени. Меня зовут Лариса.

Гора возмущённо смотрит на меня, готовясь что-то сказать, но, к счастью, его дочка начинает лепетать первой.

– У тебя красивое имя. Как у крысы из мультика про крокоди…

– Я поняла, про какой мультик ты говоришь, – одновременно поднимаю брови и прикрываю глаза. Пальцами растираю переносицу. Даже не знаю, что лучше, быть бомжом или крысой. Ох, уж эта малышка… и ведь она не со зла это.

– Ты чем-то недовольна? – басит Михаил и с шумом ставит стакан на стол. – Юля сделала тебе комплимент.

– А? Нет, всё прекрасно, – сиплю в ответ и поворачиваюсь к девочке. – Спасибо за комплимент. Твоё имя тоже прекрасно! Кстати, с древнегреческого оно означает “кудрявая” или “пушистая”. Ты и правда, как облачко и такая нежная, а ещё у тебя милые кудряшки.

Малышка смущается и краснеет, опускает глазки в стол.

– Спасибо.

Помаленьку завязывается беседа, правда, в основном, между мной и Юлей. Её отец по большей части, сверлит меня взглядом и периодически глубоко вздыхает, отчего каждый раз становится некомфортно. Понимаю, что надо как можно скорее сваливать отсюда.

– Большое спасибо за ужин, – встаю из-за стола и оглядываю его. – Давайте я помою посуду? – предлагаю помощь, потому что неудобно, ведь я и так их обременила своим присутствием. И не дожидаясь ответа, сама собираю со стола тарелки, стаканы и складываю их в раковину.

– Ты везде так хозяйничаешь? – со смешком бросает Михаил. – Как у себя дома.

– О чём вы? – приподнимаю бровь. – Нет, конечно. Я просто хотела отблагодарить вас за ужин, но если вы Михаил, хотите, можете сами помыть, а я, пожалуй, и правда пойду. Спасибо ещё раз за ужин, – закрываю кран с водой, гордо вскидываю подбородок и выхожу из кухни.

– Англичанка, ты куда так рванула? – он показывается следом за мной, подходит совсем близко.

– Пап, нельзя тётю отпускать, уже ведь поздно. Ты говорил, что девочкам нельзя гулять вечером одним, – испуганным голоском тараторит его дочь.

– Всё хорошо, Юля, я ведь уже взрослая, поэтому могу…

– Не можешь, – Гора не дав договорить, нагло перебивает меня.

Поднимаю бровь и смотрю на него с вопросом во взгляде.

– Я сейчас вызову такси, – достаю телефон и делаю вид, что открываю приложение, тут же тянусь рукой к кроссовку, но Гора лёгким пинком, откидывает его от меня.

– Какого… – хочется сказать сочную трёхэтажную фразу, которая выразит моё возмущение, но проглатываю её, вовремя вспомнив, что рядом стоит ребёнок.

Этот ненормальный мужик, хватает своей лапищей меня за руку и тянет за собой, и я как тряпичная кукла повинуюсь и “летящей походкой” следую за ним.

– Подожди здесь, – указывает на диван в гостиной. Затем подхватывает дочку на руки и уже совершенно другим голосом “мурлычет” с ней. – Солнышко, ты сама-то видела время? Давай в душ и спать.

– А тётя? Где она будет спать?

– Не переживай за Ларису, я всё решу.

О как! Он назвал меня по имени. Прогресс!

Полчаса сижу истуканом, боясь пошевелиться лишний раз. И вот, наконец, он заходит в гостиную, вновь тяжело вздыхает и говорит, с присущей ему грозной хрипотцой:

– Так, англичанка, говори свой адрес, я отвезу тебя домой.

А нет, показалось, прогресса не случилось. Он всё равно называет меня этим дурацким, из его уст, прозвищем.

– О нет, нет, нет! Спасибо, но я как-нибудь сама, – мотаю головой и выставляю вперёд руки в подобие щита.