— Не дразни меня.

— Хочешь больше? Тогда продолжай наливать, детка.

— Придется потратить слишком много, — смеюсь я.

— Это лучшая бутылка, которую я когда-либо пробовал. И это не связано ни с нотами, ни с годом, а только с тем, как я его пью. — Он наклоняется, вылизывает ложбинку между грудями, а затем улыбается мне. — Теперь наливай.

И я делаю в точности, как он говорит, потому что если я что-то и поняла, так это то, что мне нравится, когда Грант Фокс говорит мне, что делать. Более чем нравится. Я завожусь от одних его слов.

Тонкие струйки бурбона стекают по вершинам и долинам моей груди к его ожидающим губам. Проведя языком по каждой, он спускается вниз по моему животу. Приближаясь к трусикам, он осыпает поцелуями мой пупок. Затем поднимает голову, спрашивая разрешения, и его пальцы цепляются за розовое кружево.

Я прикусываю губу и с улыбкой киваю. Я подаюсь бедрами вперед, когда он мучительно медленно стягивает мои трусики вниз, пока они не достигают ковбойских сапог. Когда я выхожу из них, он бросает их куда-то за спину.

— Сапоги останутся на тебе.

Я хмыкаю, глядя на то, как его руки проделывают обратный путь.

— Когда мой язык коснется этой сексуальной киски, она будет влажной и готовой для меня?

Я не могу сдержать нервный смешок. Со мной еще никто так не разговаривал. Его слова пробуждают во мне совершенно новый уровень сексуальной уверенности, который я хочу научиться использовать.

Он раздвигает мои ноги, целуя и покусывая кожу, которую ласкают его руки. Двигаясь от внутренней стороны моего правого бедра, он останавливается как раз там, где я больше всего жажду, и переходит на другую сторону. Он забирает бутылку, которую я едва удерживаю пальцами, и делает еще один глоток, после чего ставит ее на пол. Если бы его рот приблизился еще немного, я бы точно уронила ее.

Когда он наклоняется ко мне, его нос прижимается к моей киске, и с моих губ срывается стон. Это такое грязное движение, но это ничто по сравнению с тем, что происходит дальше. Он стонет, отстраняясь.

— Ты слишком тихая, сладкая. — Он не дает мне ответить, медленно скользя языком от моего влагалища к клитору.

Воздух мгновенно вырывается из моих легких. Как будто я этого не ожидала, хотя знала, что это произойдет. Он делает это снова, на этот раз еще медленнее, наслаждаясь моим вкусом и издавая еще один глубокий стон.

— Тогда заставь меня кричать, Грант.

Он разводит мои ноги, чтобы его широкие плечи могли поместиться между ними, а обхватывает руками бедра. Крепко сжимая их, он толкает меня к стене настолько, что мои ноги едва касаются земли. Я не задумываюсь, я знаю, что он не уронит меня. Единственное, за что я могу держаться, — это его густые темные волосы, пока мой ковбой ласкает языком мой клитор, и он становится таким мокрым и набухшим, что молчать больше невозможно — с моих губ срываются всхлипы и стоны.

На заднем плане раздаются оглушительные взрывы фейерверков. Они едва различимы из-за звуков, которые он издает, поглощая меня. Он втягивает мой клитор в свой рот, его щетина царапает мою кожу, заставляя ее неметь ровно настолько, чтобы я могла чувствовать только тепло его дыхания, движения его языка и свое возбуждение. Когда его руки сжимают мои бедра, я понимаю, что он не собирается останавливаться. Я забываю обо всех деталях, которые удерживали меня на краю сознания, — о комнате и ее слабом освещении. О гладкости стены за моей спиной. О том, что я уязвима и нахожусь в его полной власти. Все это забыто. Я думаю только о том, как бьется мой пульс и как тяжело мне дышать. Мой слух становится приглушенным по мере того, как нарастает оргазм, подводя меня к краю, к которому я никогда не была так близка.

Он отстраняется и обдает горячим дыханием то место, где только что был его рот. Я испытываю адскую потребность вернуть его обратно.

— Я хочу видеть, как ты кончаешь, — заявляет он. Затем его губы снова приникают ко мне, он втягивает мой клитор в рот и проводит зубами там, где только что скользил его язык.

С открытым ртом и запрокинутой головой, я поглощена ощущениями. Сердце бешено колотится, тело напрягается, дыхание перехватывает в груди. Он произносит три слова, те самые, которые я подслушала на крыльце, за дверью, не так давно:

— Вот так, сладкая.

Он вводит два пальца в мою киску.

— Посмотри на меня.

Я открываю глаза, встречаюсь с ним взглядом и кричу. Мое тело дергается вперед, когда меня охватывает оргазм, моя киска пульсирует. Ощущение такое интенсивное, что не позволяет прорваться ни мыслям, ни словам, я испытываю полное и абсолютное сексуальное опьянение. Удовольствие прокатывается до кончиков пальцев ног и заставляет меня задыхаться, оставляя после себя головокружение и удовлетворение, пока он вытягивает из меня последние капли наслаждения. Звуки его пальцев, трахающих меня, и мои стоны, смешанные с его стонами, восхитительно грязные. Мои бедра дрожат, полностью отдавшись наслаждению.

— Это было… — Я смеюсь, потому что, кажется, не владею речью.

— Восхитительно, — говорит он, улыбаясь и глядя на меня с колен. Его лицо все еще между моих ног, а мое возбуждение размазано по его губам и усам. Опустив мои ноги, он позволяет им соприкоснуться с полом.

— Я и раньше считал тебя сексуальной, но когда я вижу тебя такой, чувствую твой запах на своей бороде и твой вкус на губах… — Он опирается подбородком на мое бедро, глаза подернуты дымкой. — И как же мне теперь не влюбиться в тебя?

Глава 29

Грант

Слова слишком легко и, возможно, глупо слетают с моих губ. По тому, как напрягается ее тело, и она издает легкий смешок, я понимаю, что она думает о том же, о чем и я — это было смело. Я знаю ее несколько недель, флиртовал на танцах, вел грязные разговорчики у нее между ног, и уже заявляю о том, что хочу ее удержать. Это неосторожно и опасно, но я не собираюсь брать свои слова обратно.

Я поднимаюсь, мои колени чертовски болят, но мне плевать. Если бы она сказала мне вернуться вниз и остаться, я бы сделал это, не обращая внимания на боль.

— Я планировал показать тебе чердак, чтобы мы могли посмотреть фейерверк, но…

Она подхватывает мою мысль.

— У нас здесь был свой собственный фейерверк. Я едва заметила тот, что был снаружи.

Я провожу зубами по ее бедру.

— Я еще не закончил с тобой.

Прикусив ноготь большого пальца, она смотрит на меня большими голубыми глазами, как будто я только что сказал именно то, что она хотела услышать. Мой член пульсирует так сильно, что причиняет боль, поэтому я встаю с колен перед ней, как будто она была моим алтарем.

— Мне бы очень понравилось, если бы ты сказал мне, что делать, ковбой.

Она протягивает руку вперед ровно настолько, чтобы расстегнуть мои джинсы.

Мой ответный рык звучит по-первобытному. Я никогда не был так возбужден и не получал столько удовольствия с кем-то. Не так, как сейчас.

— Но, возможно, тебе придется нести меня. Я все еще не чувствую ног.

Это единственная просьба, которая мне нужна. Я наклоняюсь, подхватываю ее чуть ниже задницы и поднимаю, ее ноги обхватывают мою талию, а руки смыкаются вокруг моей шеи.

— Возьми бутылку.

У меня есть твердое намерение добраться до своей кровати и трахнуть ее до потери сознания, но мои шаги замедляются, когда ее дыхание щекочет мое ухо. Ее губы целуют чуть ниже, и она шепчет:

— Ты собираешься скакать на мне, как на своей лошади?

— Господи, детка.

Я ловлю ее губы своими, все еще пытаясь найти дорогу через гостиную.

Джулеп лает, когда мы проходим мимо нее.

— С ней все в порядке, — говорю я своей обеспокоенной собаке. — Она улыбается, видишь?

Я поворачиваю к ней Лейни, и она смеется:

— Я украду твоего папу на некоторое время, Джулеп. Я верну его, когда закончу.

— Мне кажется, она лает на меня. Ты ей нравишься больше.