– Светлая! – крик-рык мужчины оглушил, и одновременно с этим я куда-то провалилась.

То, что сработал портал, я поняла только после удара об воду и после встречи копчика с землёй. Хотя обошлось без травм.

И как же удачно, что я оказалась у кромки воды, а не в центре озера, где глубоко и от неожиданности могла не сообразить, что привело бы к трагичным последствиям.

Чем больше сознание возвращалось в эту реальность, тем больше неприятностей я обнаруживала: в одной руке очень крепко держала браслет, а вот в другой зажала осколок зеркала. И вот засада, я не могу разжать обе руки, а та, в которой зеркало ещё и порезалась.

Из озера я выбралась на одном упрямстве. Состояние было очень неприятным, силы покинули, ещё и подташнивает. Местность была знакома, и до города идти добрые пару часов, если память не обманывает.

А память меня обманула. Я шла через сосновый бор очень долго и ещё какое-то время вдоль дороги. Поймать попутку не получилось, поскольку окровавленную девушку с осколком зеркала, на котором тоже была кровь и в странной одежде никто не рискнул подобрать. Зато, когда за холмом появились многоэтажки, ко мне навстречу выехала патрульная машина и задержала.

Вызволял меня из участка Коннор. Но следователь уже успел провести допрос, изъять на расследование зеркало и браслет.

Во время допроса я легко сочинила байку, что прабабушка завещала мне клад, который я нашла. А как поранилась зеркалом? Очень легко! Оно тоже было в яме, и я не учла насколько острые его края. Для достоверности я описала свой путь от озера. На вопрос о слабом состоянии соврала, что ничего не ела, придерживаясь интервального голодания. А странная одежда от подруги швеи, с которой поспорила, что прохожу в её изделиях неделю.

Не знаю, поверили ли мне, но при появлении Коннора очень быстро отпустили. А вот браслет и зеркало попросили забрать только утром.

– Как тебе мир вампиров? – сидя за рулём машины, поинтересовался Коннор.

Время близилось к вечеру. Обратно я перенеслась поздним утром, как и три дня назад. И Коннор планировал меня отвезти в гостиницу переодеться, а потом и поужинать.

– Мрачно, сыро, опасно. – коротко ответила. С чего начать рассказ я не знала, потому такой формат разговора мне показался простейшим.

– Редкая характеристика. Вампиры обожают свои владения, а люди стремятся быть ближе к ним и как следствие, им подражают. Неужели тебя не пленила красота небоскрёбов? А яркость внутреннего убранства? – плохо сдерживая иронию, продолжил Коннор.

Пришлось задуматься. Всё то, о чём он говорил, определённо могло присутствовать, вот только времени рассматривать не было.

– Ты знаток того мира? – удивилась оценке моих впечатлений.

– Да. Там жил хороший друг. Выпивать любили раньше. Теперь же, мы оба слишком заняты для столь неспешных встреч. – с лёгкой, ностальгической улыбкой ответил мужчина.

– Возможно, моё восприятие поверхностно, но, кажется, люди тянутся служить вампирам только ради возможности быть не в серости своего существования внизу, где яркие пятна — лишь уличные фонари.

Мой ответ погрузил Коннора в долгие раздумья, так что до гостиницы ехали мы молча.

– Я не могу смотреть на мир человеческими глазами. Мне было интересно прогуливаться по улочкам Нижнего Города и проходить мостами по Верхнему. И красоту я видел в каждом ракурсе. – медленно произнёс юрист, когда я уже открыла дверь машины, чтобы выйти.

– Возможно дело в том, что ты гулял, а я бежала? Разные цели отражают действительность по-разному.

Коннор ничего не ответил на это, лишь попросил поторопиться со сборами и уточнил, чего бы я хотела поесть. Через час мы сидели в ресторане и разговаривали уже не на философские темы.

– Как я оказалась в озере? Почему не перенеслась в дом прабабушки? – разрезая мясо в тарелке, задала самый волнующий вопрос.

Коннор для меня заказал разные блюда, но каждое из них было сытным. Картошка, отбивные, блинчики с курицей. Он хотел добавить ещё что-то, но я отказалась. В изобилии соблазнительных блюд меня сейчас расстраивало одно: практически не ощущалось вкуса.

– Твой организм перестраивается, вот и вкуса не ощущаешь. – видя, как я пробую каждое блюдо и тщательно пытаюсь распробовать, ответил Коннор. – А вот теперь поговорим о перемещении. Представь, что каждый стоящий в этом помещении стол является отдельным миром. Статично везде есть салфетница. Её мы представим как то место, куда ты перемещаешься из дома Марины с помощью зеркала. В обычных обстоятельствах тебе бы пришлось вернуться через трое суток месту прибытия в другой мир, чтобы вообще вернуться. Но, на тебе есть армилляр, который гарантирует перенос домой в любом случае, где бы ты ни была. И вот, допустим, мы с тобой сидим за столом нашим, где наш мир, а соседний стол с другой посудой и блюдами — мир вампиров. Ты подошла к тарелке супа за соседним столом, и в этот момент произошёл перенос обратно. И выпала ты на той же точке, по супа у нас на столе нет, зато есть мясо. И оказалась ты возле мяса. Мало миров существует идентичные нашему. А если есть, то и их наполнения отличаться будут.

– То есть, в другой раз лучше находиться поближе к месту изначального переноса? – уточнила.

– Да. И города лучше не покидать. Перенесясь обратно за городом, ты гарантированно окажешься в воде, поскольку так настроен армилляр. А вот где воды будет больше не угадаешь. – медленно накалывая на вилку варёную картошку, произнёс Коннор.

– Как вообще армилляр настроен? И это он заведует, когда переносить куда-то или иной механизм? – задала следующий вопрос, пытаясь понять принцип его работы.

Мужчина над ответом думал долго, задумчиво гоняя маленькую картошечку по тарелке вилкой.

– Миры, как и луна или солнце, то приближаются к нам, то отдаляются циклично. Армилляр срабатывает в тот момент, когда миры ближе всего к друг другу, возвращая своего носителя в родной мир. Если его нет, то единственный способ вернуться в свой мир, это точка перехода. И вот в таком случае нужно точно знать время возможного перенесения. В основном есть три цикла сближения миров, повторяющихся каждый раз через несколько лет. Твоя прабабка предпочитала иметь дело с самыми ближними к нам мирам. Вампирский идёт следующими циклами: каждые три дня максимальное сближение для перехода через три года. Ты попала во второе сближение, и если бы потерпела неудачу, то пришлось бы снова, через три дня стоять под зеркалом. А если бы не успела, то отсчитывала три года. Но, с армиллярном тебе бояться не стоит, он сам вытащит, когда будет ближайший цикл.

Такое количество информации сейчас на меня действовало как снотворное. Коннор это и так понял, и отправил отдыхать, перед этим, попросив без него Софи на глаза, не попадаться. Уж очень хотел юрист полюбоваться на её лицо, когда я появлюсь.

Отдых в гостинице оказался не столь успешным, как хотелось. Часов до трёх ночи я прокручивала в голове разговор с Коннором и постоянно вспоминала о том, что сама попала во второй цикл перехода из мира в мир. Однако разобраться, почему это так волновало, я не смогла.

Созвонившись с юристом, решили отправиться в дом вместе к обеду. А когда подошли к дому, моему удивлению не было предела, а вот Коннор веселился.

Калитка была открыта, что не было сюрпризом, поскольку, перемещаясь в мир вампиров, ключи остались на тумбочке в прихожей, видимо, их позаимствовала Софи. Подошли к дому мы через обходную тропинку по просьбе юриста. Оказалось, что с той стороны шторы были неплотными, поскольку окно выходило к ветвистому широкому дереву, а за ним был высокий забор, и это нам позволило остаться в тени для подсматривания.

Софи в комнате вела осмотр вещей. Что-то складывала в сумку, что-то в портфель, а оставшееся в мусорный пакет. Увидев это, я с удивлением повернулась к Коннору, подняв брови.

– Считается, что если наследник ведьмы в другом мире, значит, его связь прервана. В данном случае Софи считает, что ты исчезла, а значит, дом можно подчинить себе и забрать ценные артефакты. – спокойно произнёс юрист.