Кровопускатель повалился на колени. Он был уже при смерти, хотя бой не длился и половины минуты.

— Слаб! Ужасающе, отвратительно, унижающе слаб! — проговорил Тайхарт, нависнув над врагом.

— Пошёл ты!

— Топор дал мне насладиться боем. А ты просто человек, в котором есть лишь крупица его силы. Я даже рад, что ты не станешь мне служить…

Тайхарт занёс свой меч и пронзил им грудь Кровопускателя. Тот сплюнул кровь и захрипел. Пусть вожака и пригвоздили к земле, но он всё ещё был жив и даже пытался что-то сказать.

— Последние слова?

— Ты… — шептал Кровопускатель, смотря врагу прямо в глаза. — Ты приютил у себя девочку-зверолюда. Я знаю, она дорога тебе. Но ты не сможешь защитить её, она умрёт. Пусть не сегодня, но в скором времени. Потому что вокруг тебя только смерть, сын Тьмы…

Казалось, что эти слова были произнесены не Кровопускателем, а кем-то другим. Будто за мгновение до смерти телом копейщика овладела иная сущность, пришедшая в этот мир извне.

Тайхарт отстранился и до скрипа сжал зубы. Слова попали в цель, колыхнув тёмную душу и заставив её беззвучно завыть от боли. Чёрный Палач знал, что это правда. И недавние события лишь подтверждали это. Асэми всегда будет под ударом, пока находится рядом.

Злость вновь поглотила сознание Тайхарта. Он ощутил чёрные нити проклятья, что сдавили сердце, ведь вместе с силой Топора была поглощена и часть демонической порчи, которая отравляла кровь.

Ярость стала бесконтрольной. Тайхарт впал в безумие и дико закричал, словно обратившись в зверя. Магия Тьмы откликнулась на этот вопль. Всё вокруг залило чернотой, лагерь погрузился в безвременье.

Камни плавились, земля шла трещинами и проваливалась в пустоту, любая плоть обращалась в дым. Сами небеса разверзлись, впустив в мир разрушающую энергию. Столб чёрного пламени возносился вверх, согнав облака и породив бурю из антрацитовых молний.

Когда силы иссякли, Тайхарт повалился на землю. В нём осталась лишь боль, тоска и печаль.

Лагерь Кровопускателя был полностью уничтожен. Остался лишь лысый холм, его склоны покрывали глубокие трещины, лишённые дна.

***

Тайхарт брёл по лесу, его взгляд был пуст. Он вернул контроль над своей магией, но в душе осталась пустота, подпитываемая тревожными мыслями.

Асэми и правда была Огоньком для Повелителя, своей чистотой и добродушием она освещала тёмный путь, даруя уверенность в том, что миром правит не только жестокость. Однако жизни малышки всегда будет угрожать опасность, пока она остаётся рядом.

Тайхарт понимал, что на выбранном им пути будет ещё много насилия. Нельзя покорить миры одними лишь словами. Значит, Асэми нужно отпустить, оставить в безопасном месте и двигаться дальше. Но…

— Не могу! — шипел Тайхарт, до боли сжимая кулаки. — Просто не могу!

Он знал, что это чистой воды эгоизм, однако всё равно хватался за любое оправдание, лишь бы не лишиться своего Огонька.

— Хватит! — сам себя одёрнул Тайхарт. — Об этом будем думать позже. Для начала надо вытащить Асэми из мерзких рук Плакальщицы. О! Она познает в сотню раз больше страданий, чем выпало на долю Кровопускателя.

Время близилось к закату, когда окружающий лес расступился, давая увидеть западный берег Тюремного острова.

В красном свете всё вокруг казалось залитым кровью. Местность здесь была каменистой, всюду зияли обрывы и торчали скалы. Разбавляла картину лишь поросль кустарников, на длинных ветвях которых краснели огромные ягоды.

Лагерь Плакальщицы был построен в огромной пещере, внутрь которой вел широкий проход. Это место являлось настоящей крепостью, захватить которую без потерь не смогла бы и армия.

Пусть у входа в пещеру и не стояла стража, но проход охранялся. Об этом говорили многочисленные магические печати, нанесённые на камни невидимыми красками. Благо для взгляда чародея видеть круги было необязательно, достаточно чувствовать движение маны.

Тайхарт отдалился от леса и направился к пещере. Он ощущал на себе враждебные взгляды, но дозорные хорошо умели прятаться, скрывая даже магическую ауру. Становилось понятно, как они смогли обдурить Мрака. На их фоне он казался несмышлёным мальчишкой.

Проход быстро вывел Тайхарта внутрь самой каверны. Она оказалась огромной полостью в горе, окружённой с четырёх сторон гранитными стенами. Однако вместо каменного свода сверху была пустота, дающая возможность увидеть небо и плывущие по нему облака.

В лагере Лаппи не имелось домов, в привычном понимании. Вместо этого в каменных стенах были выдолблены многочисленные комнаты-норы, к которым вели деревянные лестницы. Со стороны всё это смахивало на огромный муравейник или улей.

— Проходи вперёд и не делай глупостей, — раздался звонкий женский голос, эхом отразившийся от стен каверны.

Тайхарт выполнил требуемое, достигнув центра пещеры. Здесь его уже ждала красивая молодая женщина. Её тёмная кожа отливала серебром, зелёные глаза лучились жизненной энергией, светлые волосы локонами опускались на плечи и оплетали тело, длинные эльфийские уши топорщились в стороны и постоянно подёргивались.

Несомненно, это была сама Плакальщица Лаппи. Если верить рассказам, то властительница западных земель происходила из рода тёмных эльфов. В отличие от других бандитских главарей она использовала не только грубую силу, но и магию в своих целях. Также чертовка не чуралась интриг, ловушек и подстав.

Каменный пол под ногами Тайхарта вспыхнул. Проступили яркие круги, усыпанные символами. Печать оказалась столь огромной, что заняла собой почти все свободное пространство пещеры.

— Её называют «Обетом молчания», — весело проговорила Лаппи. — Эта печать полностью лишает человека возможности использовать ману. А твоя сила, как мне известно, происходит как раз от магии. Оно и понятно, одним мечом славу Чёрного Палача не заслужить.

— Где Асэми? — спросил Тайхарт, сверля Плакальщицу взглядом.

— Да всё с ней в порядке! Разве что получила пару синяков и ссадин за непослушание. Ну и сломали ей два пальца, чтобы не кусалась. Но это пока что. Мои люди постоянно рядом с ней, если ты хоть бровью резко шевельнёшь, то ей просто перережут глотку.

Внутри Тайхарта бушевала злоба. Демоническое проклятие, пустившее корни после победы над Топором, ждало своего часа, чтобы ещё глубже впиться в душу. Но сейчас Тайхарт держал бешенство в узде, ведь на кону была жизнь Асэми.

— Что ты хочешь?

— Я?! — изумилась Лаппи, хитро ухмыльнувшись. — На самом деле, я хочу много денег и власти, скинуть короля с трона в Чернобоге, отомстить всем дворянам за унижения, которые испытала, когда была рабыней. Но ты ведь не про это спрашивал?

— Что ты хочешь от меня?

— А, так вот ты о чём! Твоё появление меня позабавило. Убийство Топора само по себе удивительно, но потом ты придумал схему с налогами, а после отвесил пощёчину отряду Кровопускателя в деревне, да ещё и сделал это лично.

Лаппи приложила изящную ручку к губам, тихонько рассмеялась, а после продолжила:

— Да! Ты сломал многолетний баланс сил на этой части острова всего за несколько дней. Хм, такая мощь мне точно пригодится. Разумеется, сражаться с тобой в честном бою смысла не было. Поэтому и пришлось пойти на хитрость, ведь у всех есть слабости.

— Будешь шантажировать меня с помощью жизни Асэми? Хочешь, чтобы я тебе служил?

— Именно! В точку! — проговорила Лаппи, её глаза хитро сощурились. — И ведь план идеален! Я знаю, что ты не пожертвуешь своей малышкой с янтарными глазами. Ты даже помыслить не можешь, что увидишь её хладный труп.

Веко Тайхарта дёрнулось, он держался из последних сил, однако внутренне он уже трижды выпотрошил наглую эльфийку, а после сделал из её кожи чучело. Цвет серебра отлично подошёл бы и к обивке нового дивана.

— Не смотри так враждебно! — смеялась Лаппи. — Эти круги полностью запечатали твою магию, а без неё ты обычный человек. Не сомневайся, мои люди искусны в чарах. Я предпочитаю не действовать в лоб, как тот же покойный Топор.