— Ты без трости? Нога не болит? — мазнула взором по оружию, фляге, висевшим на широком кожаном поясе.

— Не болит, — не выпуская её руки, Адриан шёл за ней.

Ника сдерживала дробный стук сердца, старалась дышать ровно. В горле стоял ком — ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Из открытой двери лился тусклый свет. На досках крыльца лежала широкая бледная полоса. Пламя горящей свечи затрепетало от потока воздуха.

— Погоди, Руз, — Ван дер Меер сжал руку девушки, шагнул к двери и рывком закрыл её. — Анники больше нет, упокоилась. Погребение через два дня.

Ника сглотнула колючий ком в горле:

— Откуда знаешь о её смерти? Что случилось? — неожиданное известие обездвижило; страх сковал сердце льдом.

— Я был там, — выпустил руку девушки.

Она сдержала тяжёлый вздох. Молчала.

Кэптен отошёл к краю крыльца, поднял голову к ночному небу:

— Когда выправлял бумаги в адмиралтействе о получении компенсации, разговорился с адвокатом по морскому и военному праву. Он оказался сведущим и в расторжении брачных союзов. Подсказал, как написать в церковный суд ещё одно прошение, по которому велика вероятность упразднения брака с Анникой. Я поехал в Арнем, чтобы она без промедления подписала бумаги.

Ника впитывала каждое слово, каждый вздох мужчины. Не спускала пытливых глаз с его лица. Он выглядел обыденно, говорил уверенно и спокойно. Ничто не вызывало сомнений в правдивости его слов:

— Накануне моего приезда она поехала в город отвезти лавочнику заказанный сыр. Где-то обо что-то споткнулась, упала. Вдобавок на обратном пути у телеги отвалилось колесо. У Анники начались роды.

— А когда она должна была родить? — уточнила Ника.

— Точно не знаю. Вроде слышал, что через месяц. К моему приезду она мучилась уже ночь. Я не смог уехать, ждал.

Адриан опустил голову:

— Ребёнок родился мёртвым, а Анника кровью изошла. Умерла в муках.

У Ники затряслись руки. Она потёрла ледяные пальцы и спрятала ладони в широких рукавах домашнего платья:

— А лекарь? Почему он не помог родить?

— Лекаря дома не застали. Уехал к родне на семейное торжество. Помощь его ученика оказалась бесполезной. Ребёнок запутался в пуповине и задохнулся в утробе матери.

— Понятно, — прошептала Ника. Вот и не верь после такого вещим снам. Наяву всё произошло не так, как в кошмарном сне, но исход один — смерть. Две смерти.

Чужой кончине не радовалась, но и жалости к умершей не испытывала. Сложный, туго закрученный узел семейных отношений распутался слишком уж легко. То-то будет радости Ван дер Ваалу! Год условной скорби по неверной жене — и Ван дер Мееру можно официально вступать в повторный брак с его дочерью. Но грызло сомнение: в смерти Анники имело место трагическое стечение обстоятельств или всё же проявилось чьё-то невидимое участие, тщательно организованная случайная неслучайность?

«К чёрту подозрения!» — осадила Ника будоражившее нервы воображение. Ребёнок запутался в пуповине — такое не спланируешь. При нынешнем уровне медицины не всякий лекарь смог бы помочь роженице.

— Мальчик или девочка? — зачем-то спросила она.

— Мальчик.

Кэптен достал из кармана плаща сложенный вчетверо лист и подал девушке:

— Получил ответ из церковного суда.

Она развернула, но прочитать не успела — мужчина опередил:

— Отказали.

Чуть помедлив, добавил:

— Теперь он ни к чему.

Ника вернула бумагу:

— На похороны поедешь?

— Нет, — Адриан отрицательно закачал головой. — Мужчина Анники сказал, что сыроварню продаст и деньги вернёт мне. Мол, из-за них, денег, добытым обманным путём, Анника умерла. Не принесли они им счастья.

— Краденое счастье, — прошептала Ника и громче добавила: — Всем бы так аукался свершённый обман, предательство, воровство и насилие. Глядишь, мир стал бы чище и светлее.

Ван дер Меер глубоко вдохнул, сощурился:

— Что Ван дер Ваал? Ухаживаниями не донимает? — уставился на девушку с подозрением.

Тон мужчины Нике не понравился. Она ждала от него не глупой ревности, а любовных признаний, пылких обещаний, долгожданного предложения руки и сердца. Момент подходящий, но, видно, не судьба.

— Хочет мою долю в кофейне выкупить, — отозвалась невозмутимо.

Кэптен вскинул подбородок, на лице отчётливо проступило недоумение.

Ника нахмурилась и порывисто выдохнула:

— Через четыре дня я уезжаю.

**

— Куда? — от глухого голоса Ван дер Меера девушку пробрала дрожь.

— Во Францию, в Порт-Рояль. Госпожа Лейфде попросила меня поехать с Дэниэлом и присмотреть за ним.

Кэптен натянуто улыбнулся:

— Присмотреть за великовозрастным школяром в закрытой частной школе? Руз, он там не на домашнем обучении. За ним догляд не нужен.

— Возможно, госпожа Лейфде хочет перевести его именно на домашнее обучение. Подробности узнаю завтра.

— Однако продать свою долю в кофейне и уехать вознамерилась уже сейчас, не дождавшись моего возвращения.

Мужчина смотрел на Нику с мрачным спокойствием, а она молчала. Собиралась с мыслями, настраивалась на тяжёлый разговор, к которому совершенно готова не была.

— Так не терпится покинуть Зволле? — горько усмехнулся Ван дер Меер и девушка миролюбиво предложила:

— Давай всё обсудим завтра после моего разговора с госпожой Лейфде. Хорошо?

— Ты не можешь вот так просто взять и в одночасье уехать. Что прописано в договоре помнишь? — Адриан спустился на нижнюю ступеньку крыльца и повернулся к компаньонке, оказавшись с ней на одном уровне — глаза в глаза. — Сама настояла на условии, где говорится, что желающий расторгнуть договор раньше означенного срока, обязан известить вторую сторону о своём намерении за месяц. В случае нарушения договора и нанесения мне убытков ты заплатишь немалый штраф.

— Я помню. Убытков не будет, — Ника досадливо прикусила нижнюю губу.

Как не помнить? Она настолько серьёзно подошла к составлению подробного договора, что в тот момент не могла подумать, что когда-нибудь её ответственность выйдет ей боком. Хотела приковать к себе Кэптена цепями договорных обязательств, а попалась сама.

Не надеясь на его лояльность, тихо добавила:

— В договоре есть пункт о досрочном расторжении договора по взаимному соглашению сторон.

— Я против твоего ухода, — категорично заявил мужчина.

— Забери мою долю в счёт долгов. Если не хватит, я продам склад. Если и этого не хватит, то… продам дом, — сказала настолько решительно, что сама удивилась своему желанию кардинально изменить собственную жизнь.

Ника вздохнула и положила ладонь на предплечье Ван дер Меера:

— Давай обо всём поговорим завтра.

Она опустила голову и собралась уйти, но Адриан удержал её за руку:

— А чай? Ты предлагала мне зайти.

Он по-прежнему стоял на нижней ступеньке, заглядывал в лицо девушки и уходить не собирался.

— Перебьёшься, — буркнула она, отводя глаза. — Попьёшь в караульне.

— Ван дер Ваалу уже сообщила о своём намерении?

— Нет. Ты просил молчать. Я не нарушаю данных обещаний.

— Вот и следуй условиям договора, — он качнулся с носка на пятку и назад. Его голос стал спокойнее. Глаза осветились мягким светом.

— Отпусти меня, — в груди Ники закипали слёзы. — Я бы тебя отпустила.

— Ты не понимаешь, о чём просишь. Я ради тебя взялся за это дело, только ради тебя. Думаешь, мне некуда было вложить деньги, кроме кофейни?

— Получив мою долю, ты сможешь сделать из неё… рюмочную, — с языка чуть не сорвалось «забегаловку». В горле запершило. Голос стал глухим, надрывным. — Станешь продавать вино на розлив, как хотел. Получишь всё готовое: кухню, посуду, репутацию. Не согласишься, продам свою долю Ван дер Ваалу.

— Снова Ван дер Ваал! Куда ни глянь, куда ни пойди, повсюду он, — Кэптен раздражённо поморщился, отступил к винограднику, сорвал лист и принялся мять его в пальцах.

— Прикормили, — хмыкнула Ника. — Как только скажу ему, что помолвки не будет, он сразу забудет дорогу в кофейню. Виллемина уже забыла. А почему ты просил меня молчать о моём решении? Чего ждал? — задала вслух подспудно мучивший её вопрос.