**

Нику разбудил требовательный птичий голос.

— Жакуй хочет пить! — послышалось утробное бульканье. — Женщина, налей мне пива. Пинту. Шевелись.

Девушка сладко потянулась в постели:

— Ага, сейчас, разбежалась.

Хоть и выспалась, но вставать не хотелось. На часах-луковице, пристроенных в изголовье кровати, стрелка приблизилась к римской цифре семь. Через приоткрытое окно донёсся лай Бадди. То ли он услышал голос своего пернатого друга, то ли получил на завтрак вкусную косточку — в любом случае, слушать его не заунывный вой, а радостный лай было приятно. Кроме прочего, день обещал быть тёплым и солнечным.

— Бестолочь!.. Фьюи-ить! — залился Жакуй сигнальным свистком. — Свистать всех наверх!

Ника машинально прижала ладони к ушам и поморщилась.

— Грубиян! — повысила голос на птицу. — Пора бы тебе поменять манеру общения и, наконец, стать джентльменом.

— Жакуй хочет жрать! — заявил попугай голосом искусственного интеллекта.

— Потерпишь, — отмахнулась от него Ника. — Вот приведу себя в порядок и займусь тобой. Кстати, ты давно не принимал водные процедуры?

Когда с улицы донеслось режущее слух:

— Карр-карр! — девушка чертыхнулась, нехотя встала, подошла к окну и отдёрнула штору.

На каменной ограде сидела нахохлившаяся крупная серая ворона и смотрела на окно.

— К тебе подруга прилетела, — сообщила Ника Жакую.

Открыла створку окна и пододвинула клетку к краю:

— Скажи ей «Пррривет» и помаши крылышком.

Жако неожиданно гавкнул и в ответ ему прилетело радостное:

— Карр-карр!

Ника дёрнула за мочку своего уха и скривилась:

— Ну и противный же голосочек у твоей носатой подружки. Научил бы её изъясняться по-светски, что ли, обогатил бы её словарный запас приятными… хм… звуками.

— Гаргулья, — хрюкнул сквернослов на девушку.

Демонстративно повернувшись в сторону крылатой гостьи, он вытянул шею и издал мелодичный свистящий звук.

— Надо же! — удивилась Ника. — Как я так Гаргулья, и в мой адрес несутся лишь нецензурная брань и свист боцманской дудки, а как для подружки, так соловьиной трелью разливаешься!

На трель попугая с улицы ответили громким хриплым:

— Карр-карр!

— Дуэт в полном составе, — проворчала Ника. — Монсеррат Кабалье и Хосе Каррерас. Эй, Монсеррат! — окликнула серую.

— Вррроня, — сообщил Жакуй, вытянув шею в сторону подруги.

— Сам назвал или она тебе милостиво сообщила своё имя? — поинтересовалась Ника с сарказмом.

Попугай угрожающе щёлкнул языком и встопорщил пёрышки на шее:

— Дрянь.

— Будешь ругаться, оставлю без завтрака. А пока заткнись. Вон, займись своей носатой подружкой.

Ника отошла к умывальнику, воскрешая в памяти, что по списку дел значится на утро на первых местах. Вспомнив, что Ван дер Меер пообещал, что придёт Дебора ван Беркхоут, улыбнулась своим мыслям.

Бен Лаппер подошёл на роль бармена как нельзя лучше. Если и Дебора окажется столь же сообразительной и коммуникабельной, то уже завтра утром Ника будет свободная. Она с удовольствием сходит в гончарную мастерскую, повидается с мальчишками, договорится с мастером Губертом об изготовлении плитки в ванную комнату и вплотную займётся заселением мини-гостиницы.

На внезапный шум крыльев девушка вздрогнула и резко обернулась. Наглая подружка Жакуя приземлилась на отлив и заглянула в комнату.

— Тоже жрать хочешь? — спросила у неё Ника, утихомиривая бешено застучавшее сердце.

Поёжилась от колючего, пронзающего насквозь взгляда пернатой. Показалось, что в душу заглянула сама смерть.

Непрошеную гостью спугнул стук в дверь. Птица сорвалась с отлива и с возмущённым карканьем перелетела на тополь.

— Встали уже? — в комнату вошла Лина с платьем и туфлями хозяйки.

— Бестолочь! — щёлкнул на неё Жакуй и залился сигнальным свистком.

Лина прошлась по нему равнодушным взором и обратилась к хозяйке:

— Ваша тётушка велели сказать вам, что ждут вас в кофейне. Велели нарядить вас красиво.

«Вот вам и ответ на поздний визит нувориша», — усмехнулась Ника. Доложили уже.

Очень не хотелось надевать корсет, но во избежание нежелательных сплетен требовалось хотя бы иногда подчёркивать свой социальный статус ношением сего предмета страданий. К тому же выслушивать длинные нудные нотации тёти, сопровождаемые слезливыми вздохами и ахами — то ещё испытание.

— Причёску тоже под траурный шарф делать будем? — спросила у замершей прислуги.

— Как пожелаете, госпожа.

Ника посмотрела на приготовленные подарки для госпожи Лейфде и Дэниэла, лежавшие на столе вот уже неделю. Сегодня перед открытием кофейни она обязательно выделит полчаса, чтобы сходить к брату и его бабушке.

Велев Лине покормить и выкупать Жакуя, а затем вынести его на крыльцо, девушка спустилась в зал.

Тётушка Филиппина сидела в VIP-зоне. В ожидании племянницы смотрела в окно, мечтательно щурилась и обмахивалась чёрным опахалом. Сытно позавтракав, пребывала в прекрасном расположении духа.

Осмотрев деву с головы до ног, одобрительно кивнула.

— Долго спишь, дочка, — сделала ей незлобивое замечание. — Ничего не желаешь мне рассказать?

Ника чинно села напротив тёти, расправила складки на платье:

— Я продала свои картины.

Проходя мимо камина, она успела отметить удручающую пустоту стены.

Тётушка медленно благосклонно кивнула:

— Признаться, я крайне удивлена вниманием к тебе господина Ван дер Ваала. Наслышана о нём от госпожи Шрайнемакерс. Мужчина он весьма разборчивый в знакомствах и сверх меры осторожный. Вызвать его интерес не по силам ни одной молоденькой девице. Тебе, вот, удалось. Умница, дочка.

— Я ничего не делала намеренно, — Ника покраснела от неожиданной трактовки её поведения. — Всё, что я говорила господину Ван дер Ваалу, сущая правда.

— Разумеется, правда, — опахало заходило в руке тёти как при штормовом ветре. — Иначе и быть не может. Такого мужчину, как господин Ван дер Ваал, провести невозможно. Опыт в любовных делах у него имеется немалый. И повидал он на своём веку не одну льстивую и расчётливую женщину.

Тётушка Филиппина сглотнула и промокнула уголки рта носовым платком:

— Я наблюдаю за вами второй день и скажу тебе напрямую: у нас всё получится. Ничто сильнее не разжигает страсть в мужчине, как отказ женщины. Чем больше ты будешь чураться его, тем сильнее он возжелает тебя. Но…

Тётя сложила опахало и задумчиво пожевала губами:

— Будет лучше, если каждый раз после встречи с ним, ты станешь мне рассказывать во всех подробностях, о чём вы говорили и как он себя с тобой вёл. Я научу, как тебе следует с ним вести, что говорить во всех возможных случаях.

— Вы предлагаете мне охмурить его? — Ника выпрямила спину и вздёрнула подбородок. От лица отлила кровь.

— Что? — подалась к ней женщина. — Как ты сказала?

— Обольстить, соблазнить, заморочить ему голову, — девушка торопливо подбирала синонимы.

— Очаровать и увлечь, — снисходительно улыбнулась тётушка Филиппина. — Ты молода и хороша собой. Речь у тебя приятная и мужчинам понятная. Манеры не столь изысканные, как того хотелось бы, но, я бы сказала, дразнящие и живые. Мужчинам сие по нраву. Доверься моему жизненному опыту, дочка, и ты станешь женой главы гильдии ювелиров.

Последние слова она произнесла с благоговением, глядя на племянницу во все глаза в ожидании понимания и восхищения от открывшихся перспектив.

Ника укоризненно покачала головой:

— Эх, тётя, тётя. У меня двойной траур, а вы говорите о замужестве.

Её слова пропустили мимо ушей:

— Сделаешь, как я научу, и ровнёхонько через две недели господин Ван дер Ваал придёт просить твоей руки.

София со стуком поставила перед хозяйкой омлет с зеленью и гренками. Спросила:

— Вам подать чаю или напитка из сухофруктов?

— Чаю, — ответила Ника. — Скажи Хенни, что я скоро приду. Будем готовить пиццу.

Тётушка Филиппина накрыла ладонь племянницы своей ладонью и ласково погладила: