«Наглядный пример, ничего не скажешь», — вздохнула Ника, прокрутив памяти разговор с мамой относительно нерасторжимости брачного союза.

Отец Руз умер от болезни сердца — так значилось в документе. Инфаркт? Был скандал?

Наверное, был. Не верилось, что госпожа Маргрит с её характером молчаливо страдала и плакала в подушку.

Что думала Руз, когда узнала правду об отце? Как принял весть Якубус? Уж не он ли приложил руку к смерти отца? Он мог.

Что или кто стал причиной смерти главы семьи, Ника докапываться не будет. Мужчину не вернёшь, как и мать Дэниэла.

В приёмной лекаря девушка прождала недолго. Держа двумя пальцами пузырёк с коричневой жидкостью, старец разъяснял покупательнице, как правильно пить настойку.

Ника наблюдала за его малолетним учеником, который горделиво и сосредоточенно измельчал высушенные корешки в каменной ступке.

Снова думала.

Свыкалась с мыслью, что теперь у неё есть младший брат. Братишка… Спокойный, дружелюбный, талантливый и очень симпатичный. Поймала себя на том, что улыбается. Вспоминать о Дэниэле было приятно. Не помнила, чтобы когда-либо мечтала иметь брата или сестру. Всегда умела занять себя. Ей было комфортно находиться в одиночестве.

Лекарь отпустил покупательницу и ощупал голову Ники. Заглянул в её глаза, зачем-то сказал открыть рот и высунуть язык. Удовлетворившись увиденным, заключил, что рана закрылась и приходить госпоже ещё раз нет нужды. Плату за осмотр не взял.

Пока Ника шла в гончарную мастерскую, приняла решение: как бы ни складывались её отношения с госпожой Маргрит, она не станет отталкивать от себя Дэниэла. Он не виноват, что родился вне брака. Отец Руз умер, а значит, на долю в наследстве парень претендовать не станет. Да и на что претендовать? Невооружённым глазом видно, что госпожа Лейфде богаче Ван Вербумов.

Горшечник приготовился к приходу заказчицы. У малого гончарного круга в корыте лежал толстый пласт красной глины, накрытый мокрой холстиной; на рабочем столе разложен инструмент.

Старший мальчишка-подмастерье заканчивал выкручивать глубокое блюдо. Младший перетирал в крошку спечённую глину.

«Готовит шамот», — поняла Ника. Его добавляют для прочности в глиняную массу, чтобы увеличить прочность готового изделия. Из такой глины изготавливают огромные вазы, скульптуры, панно, огнеупорный кирпич. Изделия менее требовательны к сушке, при обжиге выдерживают высокие температуры, лучше переносят уличные условия.

— Не передумали связываться со мной, уважаемый мастер? — поздоровавшись, спросила девушка, направившись к столу у окна. — Откажите сразу. Будет обидно потратить время впустую.

Щурясь, мужчина наклонил голову к плечу, подивился на госпожу в простом платье и чепце. Строго заговорил:

— Сами-то сдюжите? Коль уверены в своих силах и готовы помочь, договоримся о сроках исполнения вашего заказа и цене.

Ника раскладывала на столе эскизы:

— Заключим письменный договор, где всё и пропишем. Если подведёте меня — выплатите неустойку. Таково моё условие.

— Выплачу… что? — уточнил горшечник настороженно.

— Штраф за срыв сроков, прописанных в договоре.

Мужчина огладил бороду:

— У меня есть своё условие: станете мешаться — в мастерскую больше не впущу, найму помощника. Отдай госпоже свой передник, — кивнул младшему подмастерью. — Показывайте, что принесли.

Девушка показывала и рассказывала:

— Сейчас я изготовлю такие вот большие и маленькие плоские тарелки, менажницу, блюдо для печенья и закусок, чашки с блюдцами и ложечку. Видите, они разные. Вы выкрутите парочку соусников и две пивные кружки. Размеры прописаны, — указывала на соответствующие эскизы. — Если останется время, то изготовлю светильник и два подсвечника. Завтра на кружки нанесу рельефный рисунок. Ещё мне нужна большая миска со сливным отверстием и… — положила перед горшечником эскиз рукомойника, — вот такой бочонок. Из белой глины. Ничего сложного для вас нет, правда?

Какой уважающий себя мастер признается в непрофессионализме?

Гончар вздохнул и почесал затылок:

— Мудрёно изобразили. А вот это блюдо внутри с переборками для чего нужно?

— Менажница, — уточнила Ника, — поделена на секции. В каждой из них будет лежать различная еда. Сюда, например, положим жареные куриные крылышки, сюда сухарики, сюда сырные палочки или что-нибудь другое. В центре или сбоку поставим маленький соусник.

— Зачем делить блюдо переборками?

— На секции, — поправила девушка. — Чтобы еда не смешивались и выглядела аппетитно. Красиво же, — посмотрела на мужчину с немым вопросом: «Что непонятного?»

Мастер вскинул кустистые брови, поправил широкую повязку на лбу и, молча, указал заказчице на гончарный круг с рабочим столом.

— Сегодня мне круг не нужен, — предупредила Ника. — Буду работать с пластом глины и лепить из кома.

Она пощупала подготовленную к работе массу — пластичную и жирную, просмотрела небольшие деревянные дощечки разных размеров, скалки для раскатывания, мягкие тряпки.

Перебрала стеки — ножички и палочки для лепки мелких деталей, шило, тонкую струну. Набор сочла скудным. Не было всех тех штучек и канцелярских мелочей, оставлявших интересные отпечатки на поверхности глины при вдавливании.

«И долго ещё не будет», — подумала невесело.

— Белую глину заказали? — уточнила у мастера.

— Привезут через два дня.

— Фритту тоже заказали?

— А как же, — присматривался к высокородной гостье.

— За это время успеем изготовить пивные кружки и менажницы. Если собираетесь привлечь подмастерьев, — глянула в сторону мальчишек, — то пусть идут ко мне и смотрят, как и что я делаю. Надеюсь, на ближайшие две недели мой заказ станет для вас приоритетным.

Посмотрев на уставившегося на неё мастера, пояснила:

— Вы уделите ему всё своё время, не так ли? Если есть другие заказы, отложите их на потом.

— Какие другие, — пробурчал мужчина. — Поспеть бы исполнить ваш заказ в срок. Штраф мне не нужен. Янс, иди сюда, — позвал старшего подмастерье. — Будешь…

— Слышал, — прогундосил тот простуженным голосом, отходя от стеллажа, куда поставил готовое блюдо.

— Ты тоже иди сюда, — позвал младшего мальчишку. — Ложки лепить будешь.

**

Ника закатала рукава.

Пока подмастерье изучали эскизы, она обследовала малый гончарный круг. Села за него, поставила ногу на маховик, подтолкнула, приспосабливаясь к движению, выбирая подходящий ритм.

Непривычно, неудобно, в диковинку.

Сложно работать одновременно руками и ногами. Туфельки не выдержат нагрузки. Механизм придётся вращать кому-то из мальчишек. Но это будет не сегодня.

Нике всегда нравилось работать руками. Помнила, как училась выкручивать горшки. У преподавателя они получались легко, играючи. Казалось, ничего сложного в лепке нет, но на самом деле требовались предельная точность и сноровка.

В первое время с центровкой заготовки на круге у Ники выходило плохо. После нескольких оборотов полуфабрикат соскакивал с рабочей поверхности, края рвались, стенки проваливались. Приходилось начинать сначала.

Наблюдала за горшечником, который не тратил время впустую: вдавил шарик глины в центр гончарного круга, прижал его посередине большим пальцем и, вращая механизм, медленно, равномерно расплющил.

Под привычную монотонную музыку круга у мастера рождалось изделие. Вначале мокрое и неказистое, как всё рождённое в первые минуты жизни, под ласковыми и уверенными движениями ладоней и пальцев оно распускалось как цветок.

Сегодня гончар изготовит кружки, а завтра Ника на них, слегка обсохших, сделает декор.

Она взяла ком глины, размяла, отбила, придала ему форму блина, раскатала. Чтобы толщина пласта была равномерной по всей длине, подобрала две рейки одинаковой толщины. Они станут направляющими при раскатке. Положила подготовленный пласт между ними и прокатала его скалкой по несколько раз с двух сторон. Приём известный, но, как выяснилось, не для местного горшечника. Он замедлил вращение круга, с видимым одобрением присматриваясь к работе гостьи. Заметив её внимание, закивал на готовую пивную кружку: