Девушка слегка повернула к нему голову:

— Также из швейной мастерской принесут подушки, чехлы и салфетки. Надо заказать подоконники и… ты не мог бы дать мне немного денег для покупки двух досок для картин? Нарисую и размещу по обе стороны от камина.

— Картины? Руз, у меня нет лишней сотни гульденов на картины. По твоему настоянию мебель была заказана из дорогой древесины, хотя мы могли обойтись более дешёвой.

Кэптен был против изготовления мебели из дорогих пород дерева, и девушке стоило большого труда убедить его в обратном.

Адриан предупредил, что вырученных денег за серьги не хватает, чтобы покрыть все расходы по обустройству кофейни в равных долях. В лучшем случае доля Ники составит сорок процентов из ста.

Она не возражала, рассчитывая на быструю окупаемость бизнеса. И это при условии, что практически вся кухонная утварь в кухне имелась. Госпожа Маргрит согласилась отдать её в пользование с оговоркой, что Хенни станет готовить еду и для неё.

— Ты не понял, мне нужны только доски. Картины я нарисую сама, — пояснила она.

— Нарисуешь сама? — недоверчиво переспросил Ван дер Меер, следуя за компаньонкой по коридору.

— Это проще, чем кажется на первый взгляд, — не оборачиваясь, обронила Ника, открывая дверь своей комнаты.

— Что за подоконники? Что ещё ты надумала? — с напряжённым ожиданием спросил Ван дер Меер, садясь к столу, на котором царил беспорядок.

Ника поставила подсвечник, покопалась в бумагах, нашла нужный эскиз, показала.

Мужчина вздохнул:

— Без этого можно обойтись.

— Можно, но не нужно, — девушка была готова к возражениям компаньона. — Вот ещё, — подсунула ему эскизы кованой консольной вывески. — Разместить бы её на углу кофейни, чтобы была видна издалека.

Ван дер Меер с неохотой перебрал эскизы и отбросил в сторону:

— Лишнее.

— Кто бы сомневался, — фыркнула Ника недовольно. — Были бы у меня личные деньги, заказала бы вывеску за свой счёт.

— Хорошо, что их у тебя нет.

— Скряга, — пробубнила она, собирая бумаги намеренно небрежно, задевая мужчину, вынуждая его отклониться раз, другой, третий.

— Шестьдесят пять на тридцать пять, — не выдержал Кэптен, хватая её руку, останавливая.

Ника досадливо прикусила нижнюю губу. С каждой крупной покупкой, оплаченной Ван дер Меером, её доля в общем бизнесе уменьшалась.

Мужчина понял её недовольство:

— Руз, не следует заказывать ничего лишнего. Надеюсь, больше крупных вложений не будет. Продукты по твоему списку доставят в срок. Что нужно ещё?

— Осталось купить столовую посуду, — сказала девушка.

— У меня много посуды, которой я не пользуюсь. Сходишь к экономке, выберешь. Я распоряжусь.

— Фарфор или фаянс не подойдут. Посуда в таких заведениях часто бьётся. Нужна недорогая креативная керамика.

— Креативная? — нахмурился Кэптен, услышав незнакомое слово.

— Непривычная, необычная, уникальная, какой ни у кого нет.

Ван дер Меер вздохнул. Собираясь о чём-то сказать, упёрся руками в колени и подался к компаньонке.

Ника остановила его жестом руки:

— Хочу, чтобы наше заведение произвело фурор в Зволле. Тогда от посетителей не будет отбоя. Деньги потекут рекой.

— Ты уверена? — с кривой ухмылкой уточнил мужчина. Не дал ей вставить слово: — Я знаю, как в короткие сроки окупить вложения и выйти на существенную прибыль.

Ника отстранилась и отошла к этажерке, на одной из полок которой лежали ракушки. Догадаться, что имеет в виду компаньон, было несложно.

— Только не вино, — сказала она.

Мужчина утвердительно кивнул:

— Именно вино, причём не худшего качества. Знаю надёжного поставщика.

Девушка упёрлась ладонями в столешницу и приблизила своё лицо к лицу Ван дер Меера:

— Я никогда не соглашусь сделать из кофейни забегаловку. Придумать такое! Рюмочная! — пыхтела она от возмущения.

— Согласишься, — закивал, усмехаясь, Адриан. — Спустя два месяца ты сама придёшь ко мне с предложением торговать вином на розлив. Не теряй время, компаньонка, — мазнул пальцем по кончику её носа.

Ника не успела отпрянуть.

«Нашёл время шутить», — раздула ноздри, тяжело вдохнув воздух; на бледных щеках проступил румянец.

Мужчина улыбнулся:

— Соглашайся.

— Я не стану обслуживать выпивох до полуночи! — хлопнула она ладонями по столу и с расстановкой произнесла: — Я… никогда… не превращусь… в кабатчицу.

— И не надо, — спокойно отреагировал Кэптен. — Вечером за прилавком будет стоять другой продавец.

— Бармен? — спокойнее уточнила Ника, вдруг представив за стойкой крепкого, приличного вида мужчину в форменной одежде. Он и выпивох обслужит, и выставит за дверь забияку.

Ван дер Меер потёр чисто выбритый подбородок:

— Вижу, что ты согласна.

Девушка отрицательно закачала головой:

— Никогда.

— Руз, поразмысли как подобает. Только продажа вина на розлив сможет в короткий промежуток времени вернуть вложенные нами средства.

— В насколько короткий? — уточнила Ника.

— Три — пять месяцев, — без колебаний заявил компаньон.

Девушка молчала, сознавая, что и здесь он прав. Ничто так стремительно не окупается, как продажа спиртного. Тяжело вздохнула:

— Остаётся взять в аренду второй этаж, сделать там ремонт, заселить смазливыми девицами лёгкого поведения и — вуаля! — Ника театрально взмахнула руками в пригласительном жесте, широко улыбнулась, закатила глаза, изображая миг блаженства. Продолжать не стала. Сбросила с лица игривую маску: — Хочешь рюмочную — пожалуйста! Но в другом месте и без меня.

В дверь стукнули — она распахнулась. Вошла Хенни:

— Ваш чай, хозяйка, со слоёным пряником, — внесла поднос.

— Как ведёт себя Жакуй? — спросила Ника, выставляя на стол лакомство.

— Госпожа Маргрит его кормят.

— Он ест медовик? — удивилась Ника. — Ему же нельзя. В его меню мучные изделия не заявлены.

— Хватает всё подряд, — с воодушевлением продолжила Хенни. — Сейчас ест мясо с овощами. Так смешно смотреть, — захихикала она. — Отщипывает по маленькому кусочку, катает на языке и глотает.

— Ругается?

— Молчит. Рот же занят.

— Вот, — Ника подняла палец, копируя жест мамы. — Еда — единственный действенный способ заткнуть клюв болтливой птице.

— Я верно понял, что Жакуй нашёл новый дом? Он остаётся? — спросил Кэптен.

— Остаётся, — заторопилась Хенни к выходу. — Госпожа Маргрит с ним договорились. Только, господин Ван дер Меер, я не поняла, спать ему надлежит в коробе или оставить сидеть на спинке стула? Я цепочку привяжу, чтоб в камин ненароком не залетел.

— Посадите его в короб. Так будет надёжнее.

Хенни ушла, предупредив, что в коридоре на стене оставила горящую свечу.

Ника вздохнула:

— Надеюсь, у мамы не будет почесухи. — На вопросительный взор компаньона, пояснила: — У неё на шерсть котов и собак повышенная чувствительность. Не хочется, чтобы и птицы вошли в чёрный список.

— Вкусно, — Адриан указал глазами на медовик. — Я не слишком люблю сладкое, но этот пряник мне понравился.

— Медовик — это торт, — заметила Ника. — Если бы мы стали есть его завтра, он был бы ещё вкуснее.

— Какую картину писать собралась? — перешёл мужчина к новой теме разговора.

— Пока не знаю. Надо подумать.

— Лучше поразмысли о моём предложении, — попросил Кэптен.

Девушка глянула на него исподлобья:

— Не уговаривай. Рюмочной в кофейне не будет.

Ван дер Меер встал:

— Как скажешь, компаньонка, — взял трость, оставленную у этажерки. Задержался, провёл пальцем по глянцевой поверхности самой большой раковины. — Рогатой не вижу, — заглянул на нижнюю полку.

— Якубус разбил, — буркнула Ника, глядя в свою чашку с недопитым чаем.

Адриан коротко выдохнул, и девушка глухо спросила:

— Подоконники, консольную вывеску, доски для картин, керамическую посуду и… цветы… оплатишь? Это всё, больше ничего просить не стану.

— Заказывай, — также глухо ответил мужчина. — Тридцать на семьдесят.