Видя, что большинство их команды собирается встать на сторону Таисии, латиноамериканец отступил.

- Ладно. Я все равно не собирался использовать её по-настоящему. Вдруг понадобится какой завал разгрести. Или крыс пугнуть, если они тут водятся.

Девушки нервно оглянулись по сторонам. Славик рассмеялся.

- И почему женщины так мышей шугаются?

- Потому что им не нужно изображать из себя рыцарей без страха и упрека. Зато вам, мужчинам, я сочувствую – своих комплексов немерено, да ещё и не признаешься в них.

- Давайте оставим словесную перепалку на потом, - деликатно предложил Олаф. – Не за тем сюда шли.

- И то верно. Что ж, идемте искать другие незапертые двери. Где-то неподалёку должны находиться хранилища музейных экспонатов, не выставленных для всеобщего обозрения.

- Скорей всего, они под музеем, и если так – то нам в другое крыло.

- Мысль здравая. Увидим, какие достопримечательности наша уважаемая Гильдия сочла неприличным показывать ученикам.

- Может, там найдется лишний пузырек с духами Очарования?

- Ага, разбежался. Но уж если обнаружится – держи крепче. Если разобьешь склянку или прольешь нечаянно – имей в виду, любви со стороны нас всех тебе не пережить.

Дружный смех.

- Что касается меня, то я вполне удовлетворилась бы и списанным образцом шапки-невидимки.

- Да оно и несильно протертый экземпляр ковра-самолета не помешает. Не одному же Асфаргу на нём раскатывать!

- А если достаточно мечей и кольчуг, можно поиграть в Толкина.

- Мне по этому поводу анекдот вспомнился. Земля, 2082-й год. Сидят два солдата в окопе, вокруг все разрушено и полыхает, а на горизонте – гриб от атомного взрыва. Один к другому поворачивается, спрашивает – знаешь, мол, кто такой Толкин? Нет, отвечает тот. Ну, короче, это человек, с которого начались наши хоббитские игрища!

Так, балагуря и прикалываясь друг над другом, они добрались до места, над которым по их расчетам, должен располагаться музей. Однако в той области коридора никаких дверей не было и в помине – лишь голые каменные стены с давно облупившейся штукатуркой. От них отчетливо тянуло сыростью.

- Но как же так… везде есть, а тут нет?

- И что такого? Строителей, видно, не обязывали делать их повсюду, вот они и отдохнули здесь на славу.

Дошли до конца – тупик, такая же унылая стена с темными потеками столетиями просачивавшейся с потолка воды.

- Как неинтересно. Придется поворачивать назад.

- Погоди секунду. Тут что-то не так. Коридор закончился слишком быстро.

- Намекаешь на скрытый проход? Хочешь, попробуй поискать рычаг. Но сомневаюсь, что его легко будет найти, даже если он и есть.

Фанг осторожно дотронулся до стены. Вместо шероховатого камня его пальцы ощутили совершенно гладкую полированную поверхность, которая с равной долей вероятности могла принадлежать как лакированному дереву, так и металлу.

- Точно! Здесь дверь!

- Но почему мы её не видим?

- После полугода обучения волшебству пора перестать задавать наивные вопросы. Ежу понятно: перед нами иллюзия!

- Если такой умный, то придумай, как её убрать. Особенно если нет соответствующих свитков.

- Запросто: заклинанием Снять Иллюзию!

- Ну так попробуй применить!

- Я не помню формулу.

Вскоре выяснилось, что наизусть её знает только Янлин. Однако усилия китаянки оказались тщетны.

- Не переживай! Если тут работал Мастер, никому из нас не справиться.

Ксия подошла вплотную и осторожно потрогала ложную стену.

- А если попробовать всем вместе? – робко предложила она.

Через пару секунд смысл сказанного дошел до присутствующих.

- Подумать только, такая простая и одновременно гениальная идея не пришла сразу в голову! Вот прекрасный шанс проверить тезис насчёт значительного увеличения силы заклинаний при их коллективном произнесении.

- Увидим. Янлин, читай формулу, а мы будем повторять вслед за тобой.

- Azgarr shink foltrott… - старательно начала китаянка.

- …ozhrad ters lidosshp… - нестройно вторили остальные.

- …talikk blorvog liktann.

Никакого эффекта.

- Если произносить заклятие подобно хоровому чтению на утреннике в детском саду, то, конечно, ничего хорошего и не выйдет. Подружнее можно? И побольше уверенности в голосе.

Но лишь на четвертый раз, когда слова немного отложились в памяти и голоса достигли нужной синхронизации, их волшебство пересилило чужую магию - наведённая иллюзия сползала, как акварель с подмоченной бумаги, обнажая полированную деревянную дверь, запертую на засов.

- Раз нет замка, можно попытаться её открыть. Надеюсь, возражений не последует?

Отодвинуть в сторону массивную скобу, уже тронутую ржавчиной, оказалось совсем не просто. Вот где пригодилась фомка – действуя ей, как рычагом, Жозе удалось расширить зазор между пластинами, а затем пришедшие на помощь Олаф и Славик довершили начатое.

- Так, дамы, на всякий случай чуть в сторону.

Поток воздуха, вырвавшегося навстречу, принес с собой едкий аромат химикалий, заставив закашляться стоявших впереди. Их взору предстала заброшенная лаборатория времён расцвета алхимии, живо напомнившая Денису картину, запечатлённую на собственном гримуаре. Громадная двухведерная реторта толстого стекла, покоящаяся в плетеной корзине. Рядом, в деревянном ящике – примитивная химическая посуда вроде пробирок, стаканов и колб. В углу – столик, весь заляпанный и обожженный, на нём – большая керамическая ступка и пестик для растирания твердых соединений. В ступке до сих пор оставался какой-то сероватый порошок. На вбитых в стену крюках покоились громадный железный змеевик и моток медной проволоки. В другом углу притулился полунабитый мешок, из которого выглядывали обрывки замшелых тряпок – скорей всего, чтобы обкладывать ими ставящиеся на подогрев стеклянные емкости. Несколько навесных полок и лабораторный шкаф, заполненные склянками с порошками, жидкостями, заспиртованными объектами явно биологического происхождения, и прочими ингредиентами, являющимися непременными атрибутами любой уважающей себя алхимической лаборатории. Здесь же были разложены инструменты, крайне необходимые как для проведения опытов, так и вспомогательного назначения – тигельные щипцы и клещи, зажимы, пинцеты, шпатели, мешалки, ножи, стеклорезы, и ещё много такого, о назначении чего можно было лишь догадываться.

- Тима бы сюда – вот кто оценит по достоинству. Заодно и растолкует, что за барахло навалено, и для чего оно.

- Говоришь так, будто никто из нас в школе химию не изучал.

- Я не проходил, мамой клянусь! – с пафосом воскликнул Жозе. – Правда, что алхимики занимались золото из свинца получить пытались?

- В основном да, и не только из свинца.

- Ну и идиоты. Ничего умнее придумать не могли. Помнится, один мой приятель развлекался тем, что на латунных шайбах всякую лабуду вырезал, а потом в порту впаривал наивным туристам под видом индейских монет и амулетов. Мол, в древних развалинах их поселений нашёл.

- Так ведь среди алхимиков далеко не все являлись фанатиками идеи, - ответил на то Славик. – Шарлатанов тоже хватало. Дурить они предпочитали тех, у кого конкретно деньги водились: всяких там князей, графов, да королей с императорами. Те ведь тоже не против были разбогатеть на халяву, а потому охотно спонсировали алхимические эксперименты. Вот вам одна из разводок того времени: берется прут, наполовину сделанный из золота, наполовину из железа, и покрытый свинцом. На виду у всей честной братии придворных алхимик в чане кипятил раствор едкого щелока, бросал туда крупинку какого-то порошка, а потом опускал прут золотым концом, помешивая получившуюся кашу. Свинец в горячей щелочи растворялся, и перед изумленными собравшимися – вуаля! – чистое золото. Особо недоверчивым разрешалось подойти и потрогать, даже попробовать на зуб, чтобы убедились собственноручно. Обалдевший король тут же выкатывал бочку собственных золотых червонцев за стакан чудодейственного порошка, на поверку оказывающегося потом обычной поваренной солью. Или чем-нибудь в том же духе. Хвать – где мошенник? – а того уже и след простыл. И приходит запоздалое осознание факта: если бы алхимик и вправду владел секретом философского камня, ему тогда королевские подачки как шли, так и ехали. Он себе драгметалла наделал бы столько, что не только то королевство купил бы, но и все окрестные. Правда, если шарлатан оказывался не слишком шустрым, участь его оказывалась печальна – тот же самый свинец могли и в горлышко залить.