- Да кто ж его знает? Скорей всего да, но не гарантирую. Архитектурный план замка, знаешь, как-то не попадался.

- Если найдёшь его, то чисто случайно: наверняка он – тайна за семью печатями. Если существует вообще.

- Все тайное рано или поздно станет явным, или я неправ? Ну так смотрите: вот та цель, к которой вы так стремились.

Подошедшим Денису и Янлин открылся вид на массивную, окованную железом дверь из прочного дерева, потемневшего от времени. По обеим сторонам от нее располагались громадные, в полтора человеческих роста, каменные статуи хищных горгулий. На самой двери тускло-синим светился знак серпом изогнутое перо внутри правильного восьмиугольника.

- Личная печать Тариона, - нарушил благоговейное молчание Олаф. – Насколько знаю, точно такой же выгравирован на обелиске.

На самой высокой оконечности их острова возвышался сложенный из белого мрамора обелиск. Золотыми буквами на нём была выбита эпитафия величайшему Архимагу всех времен и народов. А внутри той скалы захоронен саркофаг с телом прославленного волшебника. Бытовала даже легенда, что Тарион на самом деле не умер, а всего лишь прилег отдохнуть, и очнется от летаргического сна, когда Шериндалю будет угрожать смертельная опасность.

- Неужели за все прошедшие столетия никто не пытался её открыть? - недоуменно спросила Ли Энн.

- Наверное, всё же есть способ проникнуть внутрь, - отозвался Славик.

Его слова услышали не только те, кому они были предназначены. Глаза статуй внезапно зажглись фиолетовым, и на телепатическом уровне пришел ответ:

- СЛОМАЙ ПЕЧАТЬ И УБЕЙ СТРАЖЕЙ, ТОГДА ПРОЙДЕШЬ!

Напуганные студенты инстинктивно подались назад. Фиолетовый огонь зрачков каменных монстров погас.

- Да-а, теперь понятно, почему посетителей давненько не видно. Одно дело – в дверном замке ковыряться, другое – сражаться с чудищами вдесятеро тебя сильнее, да к тому же нечувствительными к боли.

- Их можно нейтрализовать заклинанием.

- Всего-то и делов. Где бы только взять силу Архимага?

- Странно, что никто из Гроссмейстеров не страдает любопытством. Я хотя бы из чувства противоречия попытался бы снять или обойти защиту.

- А другой путь в Подземелье есть?

- Сомневаюсь, иначе стоило бы огород городить с этими крылатыми пугалами, - авторитетно заявил Славик и тут же осёкся, заметив снова вспыхнувший фиолетовый огонь в глазах статуй.

Друзья оглянулись по сторонам.

- Судя по всему, над нами - начало лестницы на следующий этаж. Все четыре коридора на месте, значит, нетрудно будет определить, какие помещения расположены сверху.

- Мечтаешь проникнуть на кухню с тыла?

- Хорошая идея, но для меня слишком мелкая. Можно подумать, я жратвы никогда не видел. Или нас тут не кормят?

- Вот если бы в библиотечные архивы…

- Да, там можно найти немало прикольного. Особенно из того, что ученикам не выдают. Айда туда!

Они устремились в коридор, аналог которого на первом этаже вел к входу в библиотеку. Однако довольно скоро им пришлось убедиться в ином расположении дверей в цоколе, и потому найти нужное помещение оказалось делом совсем не простым.

- Никто не помнит, каково расстояние до неё от прихожей?

- Где-то примерно метров двадцать пять-тридцать.

- Тогда либо вот эта дверь, либо соседняя. Но обе без ключа никак не одолеть.

- Значит, пока не судьба. Так же, как и Подземелье. Но раз склад под тринадцатой не был заперт, здесь наверняка есть и другие места, также достойные изучения.

- Несомненно. Вон та дальняя дверь вроде приоткрыта. За неимением лучшего давайте хотя бы покопаемся там.

Поскольку других предложений не поступило, студенты столпились у нового объекта для детального осмотра. Расширив дверной проем, Жозе нащупал выключатель.

Снова склад, но принципиально иной – если там он скорее напоминал подсобку бригады ремонтников, то здесь – чулан, куда сносят ненужные вещи, которые жалко выкинуть. Почти две трети содержимого – мебельная рухлядь: несколько шкафов и комодов, столы, стулья, табуретки, почти все не в лучшем состоянии. Дверца ближайшего шкафа приоткрыта, а точнее – частично отломана, и через прореху видно - набит тряпьём. Другой, точно такой же – заполнен до отказа старыми газетами на многих языках мира; лежащие сверху датированы началом ХХ века. И явно сложены здесь в качестве макулатуры, а потому кое-кто из их компании, в том числе и Денис, распотрошили газетную кучу, взяв себе по несколько штук – ну разве не интересно узнать, как и чем жили люди сто лет назад?

- Неплохая, однако, мебель, - оценивающе оглядела инвентарь Яна. – Половина даже без явных дефектов – подбить, подкрасить, и будет как новенькая. Как-то нерационально ведет хозяйство наш уважаемый комендант.

- Кому-то проще или престижнее приобрести новое, чем чинить старое. А, кроме того, свалку тут организовали скорей всего ещё до мистера Фиртиха.

- Если все это никому не нужно – можно разнообразить обстановку наших комнат.

- А не боишься, начальство засечёт?

- С какой поры оно к нам в гости заглядывало? Но согласен: идею надо продумать. И выбрать, что поприличнее.

- Ой, глядите, тут картины складированы! И недурственные, между прочим. А вы о каких-то табуретках размечтались!

Действительно, в углу, прямо на полу, прислоненные к стенке, располагалось десятка три или даже четыре полотен в деревянных рамах. Живопись маслом, явно старой школы, пусть и не признанных мастеров кисти, но достаточно профессионально. Даже не имея особой антикварной ценности, картины те вполне могли бы украсить личный кабинет или офис.

- Эх, какая красота пропадает зря! Нет, вот эти заоблачные вершины точно прихвачу с собой. Даже если за них мне придётся весь семестр полы драить.

- Кстати, тут и портреты есть! Никого не интересует? Смотрите, какой импозантный старичок с пальмовой ветвью в руках! А вот тётушка в зелёной шляпе – даже и не старая ещё. А тут у нас кто? Ой, какой кошмар!!

Услышав вопль Славика, одновременно изумлённый и испуганный, остальные побросали свои дела и столпились вокруг. На очередном портрете был изображен скелет; голый череп сверху покрывал красный матерчатый колпак, а кости рук и ребер прикрывал парадный мундир времен галантного века. В пустых глазницах зловеще горел красный огонь, от которого на душе сразу становилось не по себе.

- Неудивительно, что его не выставили на всеобщее обозрение.

- Но остальные-то вполне приличные. Однако тоже оказались здесь.

- Как считаете, на них изображены волшебники?

- Скорей всего. Интересно, почему они тут: мест на внутренних стенах замка хватит и на вдвое большее число портретов.

- Действительно странно. И, насколько я понимаю, - Ричи принял у Славика портрет, - на нём изображён лич.

- Однако Гильдия вела с ними войну! Как же так?! Разве их не перебили во Вторую Некромантскую??

- Даже если и не всех сразу, то с чего бы вдруг изображать одного из них на холсте?

- Может, чтобы не забывали, как выглядят?

- Ну очень трудно забыть: в любом учебнике по анатомии прототип нарисован. Это как с эскимосами: одного сфотографировал, и можно всем остальным в паспорт лепить. Помните тот бородатый анекдот? Типа лицо моё, а рубашка чужая.

- Тогда непонятно, зачем изображение хранили. Даже если какому-то безумному гению палитры и кисти вздумалось нарисовать этакое страшилище, проще было бы холст ликвидировать, дабы людей не пугал. Слышали историю, приключившуюся с авангардистом Коули лет пятнадцать назад? Его творение под названием «Монстр Апокалипсиса» вначале выставили в местной картинной галерее, однако вскоре начали поступать жалобы на нервные и сердечные расстройства после осмотра картины, и под давлением возмущенной общественности администрация приняла решение ее конфисковать и уничтожить путем прилюдного сожжения на костре, а художника строго предупредить, чтобы подобных чудищ больше не малевал.

- И тот не возмущался?

- Насколько помню, в случае отказа ему пришлось бы оплатить лечение и судебные иски всех пострадавших. Так что из двух зол он выбрал меньшее.