А еще через полчаса заявились Таисия и Жозе, и увлекли посмотреть на уже сплетённую лестницу. Как выяснилось, в целях конспирации её стали изготавливать отнюдь не в замке – один лишь вид студента, тащащего на себе лиановые побеги, способен вызвать по меньшей мере недоумение. По дороге Жозе, не присутствовавший на вчерашнем собрании, живо выпытывал подробности приключения и выразил горячее желание поприсутствовать на суде, если только ученикам разрешат. Понаблюдав некоторое время за процессом изготовления лестницы, Денис под благовидным предлогом откланялся, не заметив, как друзья за спиной понимающе переглянулись.

Сказать, что сильно волновался, означало не сказать практически ничего. Одно дело, когда забегаешь к девушке попросить конспект или передать какую-то важную информацию, касающуюся не только тебя и её, и совсем другое – когда она приглашает на ужин вдвоем. Тут уж в домашних дырявых трико не припрёшься – неудобно как-то. Да и вообще внешний вид в порядок привести надо – костюмчик отгладить, причесаться, физиономию лишний раз побрить-освежить да зубы почистить. И ещё одну проблему пришлось решать на ходу: нарвать букетик полевых цветов, а конкретно – разноцветных гиппеаструмов, за которыми пришлось пробежаться почти до побережья.

Янлин встретила на пороге, одетая в уютный домашний халатик, расшитый светло-сиреневыми ветками персика. Увидев букет, она улыбнулась.

- Это тебе, - просто сказал Денис, протягивая цветы.

- Спасибо. Они очень красивые.

Внутри комнаты стоял слабый пряный запах, как если бы незадолго до его появления тут раскуривали благовония. Стол уже накрыт – две изящные фарфоровые тарелочки с лежащими рядом трезубыми вилками, розовый заварной чайник, и той же расцветки тонкостенные многогранные чашечки на блюдцах. Еще на двух тарелках – крошечные бутерброды с сыром и мясо с зеленью. А посередине – главное блюдо, представляющее собой на первый взгляд мешанину из по крайней мере десятка мелко нарезанных ингредиентов.

- Салат? – невинно поинтересовался гость.

Глаза хозяйки вспыхнули.

- Назвать так состряпанное мною кушанье всё равно что французский коньяк настойкой на клопах. В вольном переводе с китайского оно именуется «Долина десяти тысяч наслаждений». Утверждают - попробовавший единожды никогда не забудет его вкуса и будет стремиться отведать вновь. К сожалению, мне не удалось достать всех необходимых составляющих, и потому вкус несколько отличается от оригинала. Но, не попробовав классический рецепт, едва ли ты их различишь. К тому же, на мой взгляд, получилось не хуже. Поэтому присаживайся и позволь немного поухаживать за тобой.

Денис покорно уселся на придвинутый к стенке стул. Янлин большой деревянной ложкой наложила ему, а затем себе порции кушанья и разлила чай.

Действительно, очень вкусно. Денис и не заметил, как опустошил тарелку. Впрочем, она тут же была наполнена вновь.

- Скажи, Янлин, а в Китае ещё пользуются палочками для еды? Или перешли на европейский столовый набор?

- Кто как. Палочки в основном используют сельские жители, а также приверженцы традиций. Горожане, перенявшие западный образ жизни, и те, кто имеет дело с иностранцами или сам ездит по заграницам, предпочитают вилки и ложки. Что же касается меня, то я считаю - глупо игнорировать лучшее, достигнутое иными цивилизациями. Но и обычаи своего народа забывать не стоит.

- Как я понял, это означает, ты умеешь пользоваться и палочками тоже?

- Разумеется. Но с моей стороны было бы крайне невежливо предлагать их тебе. А традиции гостеприимства предписывают, чтобы хозяин пользовался той же посудой, что и гость, дабы того не обидеть.

- А меня научить можешь?

- Если тебе оно действительно нужно. Мало кому из европейцев хватает терпения овладеть искусством трапезничания палочками.

- Равно как и рисования иероглифов.

- Меткое сравнение. Исторически иероглифы не писали, как обычные буквы, а рисовали кисточками. И делали это неспешно, словно творили произведение искусства. Сейчас, конечно, мало кто даже у нас тщательно и подолгу выписывает все черточки и палочки – слишком много информации, которую надо успеть сохранить и передать за слишком малое время.

Насытившись, Денис обратил внимание на кристалл Янлин.

- И вправду фиолетовый. Помнишь, как-то я интересовался попробовать помедитировать с другим кристаллом.

- Да так и не пришел, - укоризненно покачала головой китаянка, одновременно лукаво поглядывая в его сторону.

- Прости, Янлин, дела-заботы отвлекли. Дико извиняюсь.

- То-то же. Мужчина должен уметь держать своё слово. Ладно уж, расскажи лучше поподробнее о вашем приключении. Защитные амулеты, которые вас попросили надеть по прибытии туда, случайно не оставили на память?

- Нет. Когда вернулись в Академию, пришлось их вернуть.

- Как жаль! Такая полезная вещь пригодилась бы и здесь.

- Но зачем? Волшебством нам никто не угрожает.

- Пока. Кто знает, с чем столкнёмся на нижнем этаже. Ещё вопрос: им сразу сообщают универсальную защиту, или они настраиваются поочередно против разных видов магии?

- Честно говоря, как-то не пришло в голову поинтересоваться. При случае расспрошу у Мастеров.

- А я сегодня утром взяла в библиотеке учебник Дорриша для спецкурса, и там нашла формулу магического стража. Попыталась даже его вызвать, но безуспешно.

- Не расстраивайся: станешь профи Духа, создашь без проблем. Но пока Жёлтую магию преподает товарищ Саграно, вряд ли кто-нибудь из наших добровольно согласится выбрать её своей специальностью.

- Почему же? Я, например.

- Тебя не страшит дон Фердинанд-Энрике??

- Мне кажется, он только пытается выглядеть грозно, а на деле просто глубоко несчастен по жизни. Мне он почему-то напоминает часового, которого оставили сторожить покинутый дом, пообещав сменить вскоре. Но никто не явился, и хозяева не вернулись тоже, а долг чести не позволяет оставить пост. Так и стоит, палимый Солнцем, омываем дождями и укрываемый жгуче-холодным снегом, охраняя мираж в тщетной надежде, что рано или поздно его служба всё же закончится.

- Года три назад я слышал историю про японского солдата, которого во время Второй Мировой отправили в джунгли Филиппин партизанить против американцев. Закончилась война, Япония капитулировала, но солдат продолжал свою войну ещё в течение почти трех десятилетий, отказываясь верить радио, газетам и вообще кому-либо, и согласившись сложить оружие только если получит приказ от своего непосредственного командира. По счастью, тот был ещё жив; его привезли к месту событий, и после встречи партизан покинул джунгли и вернулся на родину. Если так, то вполне вероятно, что для Саграно Вторая Некромантская не окончилась до сих пор.

- И даже Ларонциусу, как я понимаю, не удается его переубедить. Не в курсе, кто-нибудь ещё из здешних магов участвовал в той войне?

- Кажется, нет. Разве что Асфарг, но сильно сомневаюсь. Мадам Берсье родилась во второй половине восемнадцатого столетия, больше века спустя после ее окончания. Госпожа Гань пошла в ученики к Ле Жин Хо в конце XIX века. Остальные еще моложе. Однако это касается лишь постоянных обитателей острова; во внешнем мире, я допускаю, найдутся и такие, кто постарше будет и Архимага, и дона Фердинанда-Энрике.

- И, может быть, помнящие ещё Первую Некромантскую!

- Не исключаю. На Новый Год помнишь, сколько всяких стариканов собралось. Да и не факт, что они обязательно должны смотреться древними развалинами. Вот ты - хотела бы лет через сто выглядеть так же, как сейчас?

- Женщина всегда стремится выглядеть лучшим образом, даже если ей и вправду за сто. Спасибо, конечно, за столь изысканное пожелание долголетия, но быть красивой хочется в первую очередь сейчас, а не век спустя.

- Янлин, ты очень красивая! – с прямолинейной непосредственностью воскликнул Денис.

- Ещё раз моя признательность, - отозвалась китаянка, - но если смотреть объективно со стороны, то даже на нашем курсе найдутся и попредставительнее, чем я. Вон Жанна, например.