Дни шли своим чередом. Эльза немного расслабилась, полагая, что мачеха решила не связываться пока что. В конце концов, отец был немного раздосадован её выходкой. Ну ладно, не немного. Конкретно. Однако, Джейн прилагала немало усилий, чтобы загладить вину. В свою очередь, Эльза лишь изредка напоминала о поступке мачехи и так, что её невозможно оказывалось обвинить в травле. Арчибальд выглядел утомлённым и дочь конечно же щадила его нервы. Временами. Затишью пришёл конец, когда поползли слухи о приезде в Улленгтон архиепископа. Не то, чтобы это какое-то особенное событие, но тем не менее, выказать ему почтение дело чести. Джейн подсунула мужу идею устроить приём, и он не смог отказать. Как никак, лицо духовное и всё такое… Если бы Арчибальд знал, чем закончится такая инициатива, ни за что бы не согласился. Но соломку подстелить перед падением не суждено. Графиня взялась за подготовку приёма так основательно, словно, от этого зависит её жизнь. И в какой-то степени так и было. Она сделала ставку и проигрывать не намерена. Девчонка покинет поместье и очень скоро.

Маркиз, получив письмо запрещал себе перечитывать его. Он так проникся содержанием, что был близок к тому, чтобы не только покинуть своё добровольное заточение, но и вмешаться. Подумать только, он почти верит женщине, после всего! Ричард ругал себя на чём свет стоит. Нет, дело, конечно же не в невинной лжи Эльзы. Его до глубины души тронуло её признание. Она, словно, вскрывала его старые сердечные раны. По ранней молодости, он поверил девушке и жестоко поплатился. Анна выглядела такой искренней, неспособной на подлость, а между тем, нанесла точный удар, сломивший маркиза. Второго такого он не перенесёт. И как хорошо, что они с Эльзой не виделись, ведь она с первого письма обретала над мужчиной власть.

— Чай, сэр. — Вошёл в гостиную дворецкий. Он поставил поднос на столик из красного дерева и подумал, что вряд ли маркиз его хотя бы пригубит. Ричард в последние несколько дней мало ел и судя по тёмным кругам под глазами, плохо спал. Медные волосы Леннокса младшего взъерошены, а значит, он не единажды прошёлся по ним пятернёй.

— Как поживает голубь?

— Прекрасно, сэр. Он набирает вес с такой скоростью! Мистер Хилл опасается, что ваш гость разучится летать. Советует умерить его рацион. — Доложил Оскар, замечая меланхолию молодого господина.

— А как ворона?

— Всё также, сэр. Не улетает.

— А Эльза полагала, что улетит. — Еле слышно произнёс Ричард. — Писем никаких для меня?

— Нет, сэр. — Оставаясь верным себе, дворецкий не показал, как обеспокоен настроением маркиза. Скорее бы уже герцог с герцогиней вернулись. Оскар не знал, ответил ли Леннокс младший на последнее полученное письмо. Интуиция и многолетний опыт в этот раз молчали. Если так осведомлялся, вероятно, ответил. Отчего ж девушка молчит? Но в общем-то, его не касаются личные дела маркиза.

Последующие дни оказались похожими друг на друга. В один из вечеров Ричарду прилетело магическое послание. Он обрадовался, как мальчишка, пока не увидел имя отправителя. Писал его отец. Проблемы оказались гораздо серьёзнее, чем они с матушкой изначально предполагали. Ричарда в них не посвятили, а может, он запамятовал. Одно ясно, придётся им задержаться в Глинтоне. Герцог ни словом не упомянул ни графа Арчибальда, ни его дочь. Маркиз, в свою очередь, тоже промолчал о переписке с Эльзой. Его не спрашивали, сообщать не обязан. К тому же, его вообще сосватали втихую. Кто ещё должен удивляться!

— Всё в порядке, сэр? — Осторожно поинтересовался Оскар. Хороший дворецкий должен знать, когда промолчать, а когда проявить особую внимательность. Мужчина с проседью на висках и идеальной осанкой для своего возраста, служил в этом доме слишком долго, чтобы его могли укорить в излишнем любопытстве или непочтительности. Он искренне прикипел ко всем обитателям дома. Как никак, человек без семьи, нуждается в том, чтобы отдать кому-то тепло, заботу и элементарное участие в трудные времена. Но, конечно же, об этом никто не догадывался. Внешняя отстранённость контрастировала с внутренним желанием быть полезным.

— Я не знаю… — Выдохнул маркиз устало, откинувшись на спинку кресла. — Трудно сказать. Думал, скоро родители вернутся. Но, похоже, что недели две, а может и месяц дела задержат их в Глинтоне.

— Скучать по близким вполне естественно. — Как можно небрежнее сказал дворецкий, чуть откашлявшись. — А та юная леди, возможно, плохо себя чувствует или занята приготовлением к приёму. — Намекнул Оскар, чтобы молодой господин бросил хандрить.

— Какой ещё приём? — Резко приподнялся Ричард, вцепившись взглядом в собеседника. В зелёных глазах маркиза появился тот блеск, что отличает живого от мёртвого, уже ничего не ждущего от жизни. Оскар прекрасно понял, что от ещё недавно ничем не интересовавшегося маркиза не осталось и следа. Вместо него перед дворецким предстал совершенно другой Ричард, каким он был когда-то давно. А может и не был… Всё-таки лет прошло немало.

— Архиепископ приезжает…

— И что же? Нам не прислали приглашения? — Недоумевал Леннокс. Несмотря на то, что не посещал он никаких приёмов и вообще на люди не показывался. Герцогу, его дрожайшей супруге и ему, как их наследнику всегда оказывали почтение и не смели игнорировать. Неучтивость и избирательная забывчивость в таких вопросах может подмочить репутацию и вызвать симметричный ответ. Потому и соседи, и добрые друзья герцога всегда помнили про его сына, которого давненько не видали, а кто-то и никогда. Маркиз непременно желает получить письмо от графа Арчибальда. А как с ним поступить — уже другой вопрос.

— Пока и нет официальных приглашений, насколько мне известно. Но слухи, что граф Арчибальд откроет двери своего дома ради такого события уже ходят. И не он один. Все хотят выглядеть праведными перед лицом церкви. Ах, простите мою неосторожность в выражениях. Старею. — Оскар прекрасно взвешивал каждое слово. А извинился лишь для виду. Оба прекрасно друг друга поняли. Открыто выражать неприязнь к надевающим обличье праведников нежелательно в присутствии таковых, они ведь и обидеться могут. Обиженные аристократы страшны в гневе. Могут и архиепископа на обидчика натравить. Но разговор двоих никто не слышал, они не рисковали.

Джейн развела такую бурную деятельность, что бедные слуги к ночи выбивались из сил. Он засыпали ещё раньше, чем голова успевала коснуться подушки. Граф потихоньку оттаивал и радовался, что энергия супруги направлена в полезное русло. Эльза сгрызла все ногти, как не полагается юной леди. Она так и не получила ответа от Ричарда на своё письмо. Поначалу, девушка подумывала, что ворона могла не добраться до адресата. Однако, проверив простым заклинанием поиска, убедилась, что птичка на месте назначения и, будто бы, там обжилась. Донимать письмами маркиза совершенно неприлично. Если не ответил на одно, что ему помешает не ответить на последующее? Неясность его отношения ко всему происходящему выводила Эльзу из себя. Она скована по рукам и ногам его молчанием. Что ж, сначала нужно пережить приезд архиепископа. Дата приёма назначена, мачеха из корсета выпрыгивает, чтобы выпендриться. А память у отца чрезвычайно коротка и избирательна.

За день до приёма Эльзу охватило необъяснимое чувство беспокойства. Она буквально кожей ощущала подбирающуюся опасность. Всё чаще взгляд девушки падал на портрет матушки. Нет, Джейн точно не забудет обиды. Как же избавить их дом от этой белокурой напасти? Интуиция редко подводила Эльзу, и она не стала пренебрегать предостерегающим её шепотком. Вызвав служанку, девушка пошла на сделку с гордостью.

— Венди, я доверяю тебе и надеюсь на твою помощь. — Обратилась с теплотой в голосе юная госпожа. — Могу я рассчитывать, что и в дальнейшем ты также верно исполнишь мою просьбу?

— Конечно. — Тут же закивала девушка.

— Наше противостояние с графиней набирает обороты. Мне кажется, она что-то задумала. Есть то, что я хочу защитить. Если вдруг, я не сумею сделать это, остаётся верить в то, что тебе удастся. Во время приёма в доме ожидается целая куча народа. Я не смогу находиться здесь. — Ласково, но при том со всей серьёзностью излагала Эльза. — Портрет моей матушки. Он единственный уцелел. Джейн знает, как мне дорога память. Есть только одно место, куда я могла бы отправить его в случае беды. Не уверена, что получатель обрадуется и всё же… Ты отправляла письмо, ты знаешь адрес. — Не стала называть имён Эльза.