И мы бросились к драконам. Сработали, надо сказать, близко к идеалу: разлетевшись в разные стороны, драконы быстро поднялись, но между ними уже сияла и переливалась серебряными всполохами высокая и непробиваемая ледяная стена. Их секундной заминки Римме хватило, чтобы на несколько секунд обездвижить Императора, но к ней неожиданно присоединился Касстиэр, бросивший ему в ноги какой-то тонкий змеевидный шнурок, мгновенно удлинившийся и сковавший, словно тонкой цепочкой, сначала передние лапы, а потом и всего громко рычащего от бессилия черного дракона.
Ещё не отошедший от пыла боя Максиэр, встряхнулся, но увидев окружающих его отца личностей, замер и обернулся в человека. Впрочем, это никак не сказалось на его настроении:
— Что здесь происходит? — грозно взревел злой мало что понимающий принц, и, быстро найдя крайнего, рявкнул на брата: — Кас?
— Я всё объясню, Макс, но сейчас нужно доставить дядю в тюрьму. Где Грейстон? Его помощь была бы кстати.
— В замке! Там его помощь тоже весьма кстати, — огрызнулся наследник Империи, но не дал сбить себя с толку: — Я спросил, что здесь происходит?
— Твой отец попытался захвалить власть над Истоком, — негромко, но очень слышимо холодным тоном (как я поняла, другим говорить она не умеет) известила о планах Императора стоящая в паре шагов от принца драконесса.
— Кто Вы? — подозрительно обратился к ней Максиэр.
— Меня зовут Глэнниара, пока этой информации тебе достаточно, а времени на разговоры сейчас нет, чуть позже я всё расскажу. А сейчас позволь мне подойти к твоему отцу и поговорить с ним.
— А если не позволю? — подозрительно сощурился Максиэр.
— Это была риторическая просьба. Если бы он думал, прежде чем пускаться во всякие тяжкие, то не попал бы в такое унизительное для своего статуса положение. Достаточно было объясниться, возможно, я бы даже ему помогла. А теперь… Он сам избрал свою участь, — парировала драконесса и степенно обошла фонящего гневом принца. Глядя на её движения, походку и манеры, складывалось ощущение, что она явно принадлежит Имперскому роду: от неё буквально веяло аристократизмом и величественностью. Мне такой, слава богам, не стать! Спорить с ней Максиэр не стал, но пристально наблюдал за каждым жестом, словно опасался, что она может причинить вред его отцу.
Подойдя достаточно близко к опутанному артефактом-змейкой Императору, Глэнниара взмахнула рукой, и рычащий Император онемел, и только убедившись, что он её слышит, драконесса обратилась к монарху:
— Нигалексис, когда ты сегодня объявился здесь, признаюсь, хотела убить, не раздумывая, не давая ни малейшего шанса. И Исток встал бы на мою сторону — ты убил его Хранительницу. Но я увидела не того сильного и одаренного дракона, я увидела жалкого, беспомощного, растерявшего всё свое былое величие крылатого монстра, и передумала, решила дать тебе шанс объясниться, — ловящий каждое слово шокированный Максиэр, смотрел на неё широко открытыми удивленными глазами. Складывалось ощущение, что он догадывается, кто перед ним, но до конца не верит. — Когда ты пришёл за моей девочкой, ты красиво лгал, что будешь хранить и оберегать её, помогать, разделишь её тяжелую ношу. Мы поверили тебе, а что ты сделал в итоге? Жестоко её убил. Ты попытался убить и меня, но, вижу, ты разочарован тем, что я выжила, — её тоном сейчас только миры морозить! Мне даже не по себе стало от окружающего её холода. Может её стихия — Лед? А Глэнниара тем временем продолжала хлестать мужа своей дочери болезненными речами: — Ты пошел на поводу у своих шавок и решил уничтожить всех носительниц драконьей крови? Тогда ты просчитался! — Хладнокровно и жёстоко выплюнула в лицо Императору последние слова драконесса. Нигалексис перестал двигаться и только с ненавистью смотрел на ту, в руках которой сейчас находилась его судьба. — Исток никогда не подчиниться дракону, глупый. Никогда! Если бы ты не убил мою дочь, то легко получал бы его силы через неё, но теперь я лишаю тебя доступа к нему. — Ещё один взмах руки, но зрительного результата я не увидела.
— Вы моя бабушка? — не удержавшись удивленно воскликнул Максиэр, но та только вскинула руку в останавливающем слова жесте и продолжила свою речь, выплескивая вместе с ней всю так долго зудящую в душе боль:
— Прежде чем строить свои имперские планы, нужно было бы не слушать идиотов, а читать магические источники. В Книге Драконов, которую ты так упорно прячешь от своих потомков, четко написано, что когда в мире не останется драконесс, Исток пересохнет и вместе с ним драконы лишатся своей магии и силы. При этом и люди, и природа, поддерживаемые нашей энергией, начнут медленно и болезненно умирать. Именно поэтому Хранителем Истока всегда является Драконесса! — надменно усмехнулась мудрая бабушка Максиэра (понравилась она мне, признаюсь). — А ты же просто хочешь власти над миром, ничтожный, забыв, что власть — это ответственность за него, а не игра от скуки на людские жертвы, как себе позволяешь ты!
Императору всё тяжелее и тяжелее, видимо, давалось терпение выслушивать хлесткие и обидные слова Глэнниары: к концу её монолога он, уже не скрывая, пытался освободиться от пут, рыча от усилий и злости. Я так поняла, что разумные слова до него не дошли в связи с отсутствием разума. Жаль, хотя и предсказуемо. Лично я и не ждала раскаяния да, мне кажется, остальные тоже. Но последние слова драконессы сыграли очень большую роль в дальнейших скоротечных событиях, которые стали после развиваться с феерической скоростью. К ни го ед . нет
— В Книге есть пророчество, говорящее о том, что Драконам не даст исчезнуть преданная от рождения забвению воительниц из рода Архимагов, поверженная в бою с предателем рода драконов и поднятая Истоком из мёртвых. Она же станет основательницей нового рода Драконов, посеет семя надежды на победу над всепожирающим врагом из Бездны мрака, — спокойно, выплеснув накопленные эмоции и переживания, с некоей усталостью в голосе завершила монолог Глэнниара.
А я стояла в шоке, ступоре и онемении: Пророчество обо мне?? Три пункта из четырех уже в моей копилке, если учесть, какую помощь я оказала этим крылатым, и хотя вопрос: подарил мне жизнь Исток или Максиэр — спорный, всё равно многое указывает на меня. А, тогда вообще…
— Ти, — выдернула меня из потрясения болезненным щипком и яростным шипением Римма, — очнись!
Мгновенно оценив её осуждающий и непрозрачно намекающий на определённые обстоятельства взгляд, я напустила на себя маску легкой заинтересованности, но было поздно: на меня внимательно и напряженно смотрела драконесса. Ой-ой. Заметив и правильно поняв посыл своей бабушки, на меня так же пристально уставился Максиэр. Вот давайте не надо, а? К ним присоединился с более загадочным насмешливым взглядом Касстиэр, но по выражению его глаз было похоже, что он всё понял и ждёт, когда я сама во всем признаюсь.
Ага, бегу и падаю.
По коже пробежал холодок, но у меня получалось делать вид, что я не понимаю, чего от меня хотят услышать или получить эти смотрители. Развиться нежелательному для меня сценарию помешал сумевший вырваться на свободу, пока мы играли в гляделки, Император.
Без разглагольствований, он швырнул в нас Силовую волну, разметавшую нас в разные стороны. Неожиданно и неприятно. Но то, что произошло дальше поразило и возмутило до глубины души: во-первых, он также, как и я понял в чей сад запустило камень Пророчество; во-вторых, он по-военному логично не стал рассуждать и выяснять планы врага, поэтому, быстро найдя меня среди остальных, чётко направился к своей цели — уничтожить преграду на своем пути к всевластию или к чему он там ещё стремиться. А, в-третьих, для того, чтобы ему уж точно никто не помешал, он накрыл нас двоих мощным щитом (значит, я ошиблась и до магии он всё-таки может дотянуться в обличии дракона и оборот ему для этого не требуется) и пошёл в агрессивное наступление.
Выбежать отсюда возможности у меня не было, поэтому собравшись с духом и максимально, насколько могла, отогнав страх, я приняла бой.
