Отцы повернулись к ней.

— Идите обедать, еда на столе остынет! — немного натянуто улыбнулась мамуля и вытирала руки о фартук.

— Тоня, давай позже, — начал было отец, но мама его перебила:

— Олег, я полдня провела в духоте у плиты. Бегом за стол.

Спорить с ней никто не решился. Гуськом потянулись в дом.

Мы с Максимом шли в обнимку. Его близость придавала мне сил перед предстоящим допросом, который, без всяких сомнений, нам предстояло пережить.

За столом воцарилась странная тяготящая атмосфера.

Мама суетилась, раскладывая по тарелкам еду, отцы хмуро молчали. Мы с Максимом старались соответствовать образу влюбленной парочки.

Не переходя границ дозволенного.

— Принцесса, передай, пожалуйста, соль, — попросил он с невообразимо притягательной улыбкой, от которой меня чудом не стошнило.

Он слишком сильно переигрывал.

Настолько, что я сама едва не поверила ему.

— Держи, дорогой, — процедила сквозь зубы, с громким хлопком ставя солонку перед ним.

— Осторожнее, милая, — накрыл он мои пальцы своими. — Не разбей.

Каким он влюбленным взглядом при этом смотрел на меня — закачаешься.

Признаюсь. Мои нервы сдали, и я пнула его под столом, надеясь привести в чувство.

А он и не поморщился!

— Чего молчите, голубки? — заговорил Воронцов-старший, привлекая к себе наше внимание. — Расскажите нам, как вы за столь короткое время успели прикипеть друг к другу.

Проглоченный мной кусочек котлеты встал поперек горла, и я закашляла.

Караул!

Мы не обсуждали детали!

— Пап, давай потом об этом поговорим, — сказал ему Максим и протянул мне стакан прозрачной родниковой воды.

— Правильно, кушайте и не отвлекайтесь, — вмешалась мама и грозно зыркнула на мужчин, включая Макса. — Вася, солнышко, тебе положить салатика?

— Нет, спасибо, мама, — я отодвинула тарелку. — Не обижайся, но я не голодна. Мы в райцентре поели. Да, Максим?

Я встала из-за стола и бросила на него выразительный взгляд.

Он понял намек и тоже поднялся.

— Спасибо за обед, Антонина Петровна. Мы и правда не голодны.

Пожелав родителям приятного аппетита, мы вышли с ним на крыльцо.

Стоило двери, ведущей в терраску, за нами закрыться, и я резко повернулась к нему:

— О чем ты собрался говорить со своим отцом? Что ты ему скажешь? Каким образом объяснишь нашу спешку?

Максим подошел ближе и положил руки на мои плечи.

— Эй, ты чего? Не стоит впадать в панику. Я, как обычно, что-нибудь придумаю.

— Не в этот раз, — с беспокойством посмотрела на него.

— Послушай меня, принцесса, — его пальцы мягко скользнули мне на талию, и он притянул меня к себе. Я замерла, ошеломленная его неожиданной близостью. — Скажи, я когда-нибудь тебя подводил?

От его тихого вкрадчивого голоса в груди сладко заныло.

В его глазах появился какой-то новый, незнакомый мне блеск.

— Никогда, — пролепетала пересохшими губами.

— Вот и сейчас не подведу. Ты мне веришь?

Максим убрал прядь волос с моего лица. Его пальцы на мгновение задержались на моей щеке в еле ощутимом прикосновении.

Вдохнув его мужественный аромат, смешанный с витающими в воздухе запахами жимолости, я забыла, как дышать.

Это меня и отрезвило.

— Прости, мы недостаточно давно знакомы. Я не могу полностью положиться на тебя, — умышленно постаралась задеть его, разрушая идиллию.

— Когда ты назвала меня своим женихом, этот факт тебя не сильно смущал, — жестко отреагировал Воронцов. Я добилась желаемого.

Отступив на шаг, высвободилась из его объятий.

Было непросто держать маску невозмутимости, когда каждая клеточка моего тела слишком бурно реагировала на него.

— Мы должны полностью согласовать наши слова и действия, — выдохнула я, отступая на шаг.

Максим обдумал мои слова, а затем его лицо смягчилось.

— Хорошо, давай просто сядем и спокойно поговорим. Согласна? — произнес он уже совершенно другим тоном.

Я неохотно кивнула, и мы устроились на ступеньках крыльца. Тепло его плеча, касавшегося моего, странным образом успокаивало.

— Послушай, — начал Максим. — Ситуация у нас не из простых, но мы справимся. Вместе.

Я посмотрела на него, ожидая увидеть насмешку или иронию на лице, но вместо этого его взгляд был серьезным и озабоченным, что ли.

— Хорошо, — медленно произнесла я. — Говори, что ты предлагаешь.

Он рассеянно потер подбородок.

— Для начала нам нужно придумать, что нас привлекло друг в друге, — дальше в его глазах блеснул озорной блеск. — В нашу первую встречу ты не оценила, какой красавец альфа-самец тебе попался.

— Воронцов! — шутливо стукнула его по плечу.

Перехватив мою руку, он ловко сменил тему:

— Не отвлекайся, принцесса. Жду твоих идей.

Я задумалась и устроила настоящий мозговой штурм. Сколько ни старалась, ничего подходящего на ум не приходило.

— Мне, к сожалению, нечем тебя порадовать.

— Плохо. Моя идея тебе не понравится, — не особо расстроился Макс.

— Слушаю, — осторожно откликнулась я.

— Давай расскажем правду о том, как ходили ночью к озеру вместе купались при звездах. Концовку приукрасим.

— Насколько? — настороженно покосилась на него.

— До поцелуя.

Я качнулась к нему и прижала ладонь к его губам.

— Молчи. Забудь про прогулку на озеро, или тогда от свадьбы нам не отвертеться.

Его губы под моей рукой расползлись в улыбке. Потом этот нахал взял и поцеловал мою ладонь.

Округлив глаза, я отдернула конечность, как ошпаренная.

— Максим, ты давно получал оплеуху? — произнесла грозно.

— Никогда. Ничего не поделаешь, женщины меня любят, — самодовольно ухмыльнулся Воронцов.

Вопреки здравому смыслу, я почувствовала, как мои губы сами собой расплываются в улыбке.

Он обладал поистине дьявольским обаянием.

— Придумала! — чересчур радостно воскликнула я. Рассчитывая сбить с него спесь, сказала: — Давай скажем, будто ты спас меня от злобной гусыни.

— Гусыни? Серьезно? Почему не медведя?

Максим раскатисто рассмеялся, и я поймала себя на мысли, что мне нравится этот звук.

— Медведи у нас не водятся, — ничуть не обиделась на него.

— Гуси — это несерьезно, — покачал головой продолжающий улыбаться Максим.

— Не стоит их недооценивать, — шутливо толкнула его локтем в бок. — Ты и близко не представляешь, какими опасными могут быть эти безобидные с виду птички.

— Уговорила. Сдаюсь, — он поднял руки вверх. — Гусыня, значит, гусыня. Я твой отважный герой, спасший тебя от пернатого чудовища.

Прозвучало очень комично. Я не выдержала и рассмеялась.

— Кстати, — начала я, когда немного успокоилась. — Почему ты не заинтересовался Светкой? Она ведь явно положила на тебя глаз.

Сама не знаю, почему вспомнила о ней.

Наверное, глубоко на подсознательном уровне хотела убедиться в его равнодушном отношении к ней.

Максим сразу стал серьезным. Любой намек на веселье исчез из его глаз.

— Светка хорошенькая, милая девушка, но не в моем вкусе.

— Кто в твоем вкусе? — вопрос вырвался у меня прежде, чем я успела его обдумать.

— В целом я предпочитаю блондинок.

После его признания на меня накатило странное разочарование.

Конечно, темноволосая Василиса Краснова не могла его заинтересовать.

Выходит, у Максима имелись вполне определенные предпочтения в женщинах.

— Но знаешь, — окинул он меня долгим, изучающим взглядом и с каким-то странным выражением лица добавил: — Вкусы имеют свойства меняться.

Не выдержав его пристального взгляда, я поспешно отвернулась от него.

Вспоминая наше с ним недолгое общение, заметила, насколько сдержанно он вел себя со мной. Как будто не хотел давать мне лишнего повода увлечься им.

— Ладно, — сказала я, пытаясь вернуться к теме разговора. — Осталось придумать, как мы объясним родителям наше расставание.

Над этим вопросом Максим недолго думал:

— Скажем, что у нас разные жизненные цели. У тебя своя работа, жизнь в деревне, а я планирую вернуться в столицу.