— Да послушайте же! — журналист схватил Астарота за «крыло». — По таймингу у вас будет одна фраза. Я просто хочу, чтобы она была не банальщиной какой-то, а…

— А чтобы я с экрана сказал, что приношу в жертвы черных кошек⁈ — скривился Астарот.

— Ну что вы прицепились к этим кошкам? — журналист не отставал. — Давайте не про кошек, хорошо. А кого вообще могут приносить в жертвы сатанисты.

— Козлов всяких… — буркнул Астарот и недобро зыркнул на журналиста.

— О, точно! Тогда как вы смотрите на то, чтобы сказать насчет зарезанного черного козла… — затараторил журналист.

Тут «ангелочки» не выдержали и все хором заржали.

— Ой, не могу… — простонал Бельфегор. — Козлов…

— Я не понял, что такого смешного… — обиженно начал юноша.

Так, похоже, пора вмешиваться. Цирк — это, конечно, хорошо. Но Астарот на экране в новостях нам тоже нужен.

— Саня, есть идея! — я протиснулся ближе и протянул руку журналисту. — Привет, я Велиал. Продюсер группы «Ангелы С».

— Леша, — сказал журналист и пожал мне руку. И тут же добавил. — Ну, в смысле, Алексей Заволожный, отдел новостей ГТРК «Новокиневск».

— Приятно познакомиться, Леша, — сказал я и повернулся к Астароту. — Насчет банальности Алексей абсолютно прав. Будет круто, если фраза будет прикольной.

— Ты вообще слышал, что он предложил? — возмутился Астарот. — Сказать, что мы, чтобы попасть на этот концерт, устроили ритуал на кладбище и принесли в жертву кота.

— Кошку, — поправил Бельфегор. — Черную.

— Согласен, это прямо перебор, — кивнул я. — Кто мучает котиков, тот в следующей жизни будет унитазным ершиком.

— Блин, парни, что вы тут вообще устроили? — обиженно сказал Леша. — Мне так-то вообще пофиг, просто кадры получились удачные, с этими вашими «бум-бум-бум». И я подумал, что можно сделать классно, если ваш солист скажет еще что-то прикольное. Но если вы не хотите, то…

— Не хотим… — начал, было, Астарот, но я больно ткнул его кулаком в бок.

— Хотим, — сказал я. — Извини, Леша. Сейчас все будет. Саня, короче…

— Давай я скажу, что все случилось согласно пророчеству! — предложил Астарот.

— Какому пророчеству? — спросил Бельфегор.

— Ну этого… как его… Нострадамуса, — Астарот фыркнул и засмеялся. — Наше появление было предсказано, так что… Пойдет? Достаточно по-идиотски звучит, чтобы зрителям скучно не было?

— Годится, — махнул рукой журналист Леша и повернулся к оператору. — Давай снимать!

Оператор оживился. Журналист Леша выхватил из внутреннего кармана куртки зеркало и по быстрому привел волосы в порядок. Жестом попросил освободить ему пространство. Мы послушно разошлись. Он широко улыбнулся, кивнул оператору и заговорил в микрофон:

— Настоящим открытием этого концерта стала группа «Ангелы С». И нам удалось поймать солиста прямо на выходе со сцены. Астарот, добрый день! Вы впервые попали на сцену городского праздника. Уверен, многие начинающие музыканты хотели бы знать, как именно вы попали в число выступающих.

— Наше появление было предрешено свыше, — грозно прорычал Астарот. — И предсказано пророчеством!

— Это было какое-то известное пророчество? — с серьезным видом спросил Леша.

— Самое известное, — Астарот нахмурил брови. — Пророчество Нострадамуса, конечно.

— Снято! — Леша поднял руку, и оператор опустил камеру. — Все, спасибо большое!

«Ангелочки», которые во время этого коротенького интервью, стояли, затаив дыхание, снова разразились громким хохотом.

— Блин, ну что вы ржете⁈ — воскликнул Астарот. — Нормально я все сказал… Блин, холодрыга какая. Пантера, у нас горячий чай остался?

— Давайте собирать манатки и двигать к машине, — скомандовал я.

— Как, мы что ли уже уезжаем? — расстроенно захлопал ресницами Бельфегор.

— Нет, только инструменты погрузим, — сказал я. — И костюмы. Могу честно вас тут бросить и увезти все на завод. Но на вашем месте я бы сначала согрелся.

— Что-то в горле уже першит, ага… — кивнул Астарот. — Так, короче. Мы с Пантерой тоже едем.

— Я пока не хочу, я бы еще погуляла тут! — запротестовала Надя.

— Ага, а потом ты будешь хрипеть в микрофон и сопли на кулак мотать? — с неожиданными материнскими интонациями сказал Астарот.

«Ангелочки» по-быстрому скинули с себя концертные прикиды и влезли в обычные куртки и шапки. Мы похватали кофры и чехлы и потащили их к машине. Пробираясь через толпу, в которой нас то и дело останавливали.

— Ой, а это же вы группа «Ангелы С»?

— Ой, а где можно купить вашу кассету?

— Ой, а можно вас сфотографировать?

— Ой, а мы тоже свою рок-группу в школе организовали. А можно с вами…

— Ой, мне так нравится, как вы поете!

Хех.

Практически, звезды. Без дураков.

Понятно, что это были не тысячи фанатов.

Но ведь тысяча одновременно никак подойти не может, пространство-то ограничено. Так что получается, что само ощущение, когда тебя хватают за руки, теребят, просят автограф — то же самое, что и у суперзвезд с многотысячными армиями фанатов.

Разве что с ног пока не сбивают и одежду на куски не рвут.

— Вот не люблю я весну вообще! — сказал Астарот из своей спальни. Там грохнула дверца, что-то упало и покатилось. Было слышно, как Саня ругается сквозь зубы. — Я уже все зимнее убрал нафиг, тепло же было. Вот нафиг этот новый год сейчас вообще?

— Ты там гирлянду что ли ищешь? — засмеялась Надя.

— Ага, — буркнул Астарот. — И новогодние шарики еще.

Он вышел в гостиную, держа в руках два вязаных шарфа. Здоровенных таких. Один кинул Наде.

— Вот, заматывайся, — сказал он. — Мне мама их уже три штуки подарила, я ни один не носил. И вот пригодились.

— Блин, да что с тобой такое-то? — удивилась Надя. — Ты же даже в морозы ходил без шапки и в косухе.

— Помнишь, что нам Маргарита сказала на занятии? — хмыкнул Астарот. — Что голос можно от обычной простуды нафиг потерять. Насовсем.

— Да она наверняка преувеличила… — неуверенно возразила Надя. Но шарф на шею намотала.

— Все, потопали! — Астарот сунул в карманы зимней куртки еще и перчатки. Надо же, как, однако, благотворно влияет на нашего строптивого фронтмена препод по вокалу! Надо будет с ней как-нибудь пошептаться, узнать, что за волшебное слово она знает, что за пару занятий ухитрилась вбить Астароту в голову ответственное отношение к своему здоровью. А заодно и к здоровью Нади.

Мы снова вышли на улицу. Там снова все было совершенно зимнее. Снег продолжал сыпать с низкого тяжелого неба, сугробы такие приличные выросли. Но под ногами все это чавкало полужидкой снежно-водяной кашицей.

— Прямо как в Питере тогда, — сказала Надя, подставляя лицо падающим снежинкам. — Вот бы у нас зимой так…

— Слушай, Велиал… — медленно сказал Астарот. — А может нам и правда имеет смысл подумать о переезде? Ну просто, здесь в Новокиневске чего мы сможем добиться? Будем как «Парк культуры» разве что…

— Я думал об этом, — кивнул я.

— И что? — быстро спросил Астарот.

— Пока не решил, — честно ответил я. Я действительно обдумывал, не будет ли правильным реально все бросить и сорваться в Москву или Питер. Один фиг, «ангелочкам» придется взбираться наверх через концерты, альбомы, звукозапись, снова концерты… Но в столицах масштаб явно побольше, возможности, опять же.

Другая же часть меня кайфовала именно от той жизни, которую мы ведем сейчас. Да, наши заработки пока что далеки от суперзвездных. И если мы здесь и останемся, то они никогда к таковым даже не приблизятся. Но сейчас «ангелочки», да и я вместе с ними, живем чертовски счастливой жизнью. Без адской гонки, радуясь каждой крохотной победе. И отличная команда нашего медиа-холдинга, опять же. Лично я наслаждался буквально каждой минутой этой новой молодости. Сохранится ли эта вот радостная легкость, когда мы вступим в гонки «тяжеловесов»?

И как скоро местных маленьких побед мне самому станет мало?

— Вот что я тебе скажу, Саня, — я остановился и посмотрел Астароту в глаза. — Думаю, однажды нам придется это сделать. Ну, когда Новокиневск станет в плечах жать, если ты понимаешь, о чем я. Предлагаю отложить серьезное обсуждение до осени. У нас тут летом два фестиваля ведь еще, ты забыл?