На самом деле, какой-то особой яркостью закорская ярмарка не блистала, конечно. Так-то при этом слове представляешь себе многокрасочные шатры, горланящих скоморохов, медведя с балалайкой, цыганский табор… Из всего этого тут имелось только несколько рядов торговых палаток. И пара сцен, да. Большая, с навесом, ближе к краю леса. И маленькая, которая скорее не сцена, а просто деревянный настил на траве. На большой сцене в тот момент, когда мы подъехали и начали выгружаться, выступал хор бабулек. Перед жидковатой толпой таких же пенсионеров. Народ слонялся по поляне, бродил вдоль торговых рядов, кучковался и выпивал. Пока еще неактивно, время все-таки раннее.
Но наш размалеванный краской пазик внимание к себе привлек. Как чуждый и непривычный элемент на привычном и традиционном мероприятии. Выгружались мы под внимательными взглядами местных жителей. Настороженными такими. Мол, это еще что за явление?
Ну да. Чем меньше город, тем более придирчивое в нем отношение к внешнему виду. Казалось, что в Новокиневске довольно много неформалов, но когда мы приехали в Питер, поняли, что не так уж и много. А здесь в Закорске мы выглядели вообще… гм… уникально. Длинноволосых парней кроме нас на всей этой поляне не наблюдалось. Хотя нет, был один. Пожилой дядька в славянской косоворотке. С длинными висячими усами и жиденькими седыми волосами до плеч. И лоб перехвачен пестрой тесемкой. Явно член какого-то творческого коллектива народных танцев. И мы, ага. Патлатые, в коже и заклепках. Разве что рога мои «ангелочки» пока на головы не нахлобучили.
«Сейчас селяне похватают вилы и дреколье и устроят охоту на ведьм», — усмехнувшись, подумал я.
— Это вы музыканты из Новокиневска, да? — к нам почти бегом приближался кругленький лысоватый дядечка со смешно торчащими над ушами пучками волос.
— И что же нас выдало? — фыркнул я.
— Я Горлин, Иван Михайлович, — представился дядечка, пожимая мне руку. — Сергей Иванович сказал, что вы будете выступать у нас… эээ… Сейчас, подождите!
Мужичок принялся торопливо листать обычную школьную тетрадку весьма замурзанного вида.
— Ага… Так… — он кивал и шмыгал носом. А еще от него отчетливо пахло пивом. По всей видимости, он один из завсегдатаев этой самой «Бочки». — Сначала у нас выступают «Ромашки», потом танцевальный коллектив… Как называется? Ох, ни черта не разберу… Ага! «Ангелы Сэ»! Это же вы?
— «Ангелы С» и «Ян и Цеппелины», — сказал я.
— Про «Цеппелинов» ничего не написано… — растерянно пробормотал Иван Михайлович и снова пролистал пальцами чуть ли не всю тетрадку.
— Они входят в базовый пакет, — усмехнулся я.
— Что⁈ — вскинулся Иван Михайлович.
— Да нормально все, — сказал я. — Мы с Сергеем Ивановичем договорились, что у нас тридцать минут, вот мы и выступим. Две рок-группы по цене одной можно сказать. А остальное время тут потусуемся и про рок-фестиваль в Новокиневске расскажем.
— Рок-фестиваль? — переспросил Иван Михайлович.
— Ну да, — кивнул я с невозмутимым видом. — Вот у нас даже на автобусе написано. «Рок-Виски-Браво».
— А ничего, что… — Иван Михайлович смотрел куда-то за мое плечо. Я оглянулся. Парни стояли над сложенными на траве инструментами и совещались. Кажется, собираясь отправить засланца в «Бочку».
— Ребята, а вам пиво можно пить? — спросил вдруг Иван Михайлович.
— Я слышал кто-то сказал слово «пиво»? — тут же материализовался за моим плечом Ян.
Иван Михайлович судорожно сглотнул. Блин, смешной он, трындец конечно. Прямо персонаж анекдотов какой-то.
— Пиво пьем, — кивнул я. — Мы вообще нормальные, это у нас просто сценические костюмы такие. Как театральные, понятно?
— Театральные, ага, — эхом повторил Иван Михайлович. — Так это… Вам еще через полтора часа еще только на сцену. Там пока еще эти будут выступать… как их…
— «Ромашки», — подсказал я. — Что бы это ни было.
— Так что насчет пива? — деловито спросил Ян и упер руки в бока.
Иван Михайлович вздрогнул и потряс головой. Ну да, на незнакомых людей Ян может произвести очень грозное впечатление. Особенно в таком пожеванном виде.
— Так это… — проговорил он. — В «Бочку» сегодня свежее завезли, прямо с нашего пивзавода. Можно организовать. А девушки могут пока вещи покараулить, да?
Тут взгляд его замер на Кристине, которая величественно выплыла из двери пазика. В отчаянно коротком платье, обтягивающем ее идеальную фигуру как перчатка. И короткой джинсовой курточке. И волна платиновых волос.
— Велиал, ты говорил, что надо будет запись включить через громкоговоритель, — сказала она. — Артур спрашивает, уже пора или мы еще место не выбрали?
Тут все как-то заговорили хором. Посыпались предложения переместиться вон к тому помосту, все равно пустует. Сгонять за пивком. Встать поближе к берегу. А есть ли тут рыба? Все слилось в общий гвалт, что совершенно смутило и выбило из колеи нашего Ивана Михайловича. Который все еще не мог оторвать взгляда от Кристины. Или специально не отводил, на всякий случай, чтобы опять на Яна не посмотреть.
— Иван Михайлович, давайте вы нас с парнями проводите в «Бочку», — сказал я, легонько похлопав его по плечу. — И мы там в спокойной обстановке все вопросики и порешаем. Лады?
Глава 20
В общем, сначала все немного суетились и пытались стребовать с Ивана Михайловича какой-то четкий план. Тот сначала тоже надувал щеки и делал вид, что у него все под контролем. Но после нескольких глотков пива все, включая нашего куратора, как-то расслабились. Резко так, одним махом. И нам стало понятно, что его план звучит как-то так: «Ну, мы вроде как-то подготовились, подстроимся на ходу». И «ангелочки» тоже вспомнили, как вели себя приятели-толкиенисты на масленице в Новокиневске — просто тусовались среди людей, рассказывали без всякой системы, как у них круто, и нормально все было. Взяли еще по кружечке. К столу нашему подходили местные мужики, похожие на наших «реднеков». Здоровались с Иваном Михайловичем, подтрунивали над прическами парней… В общем, когда мы все вернулись к автобусу, план уже сложился. Не дергаемся, улыбаемся и машем. Ну и выступим, когда наша очередь наступит, конечно.
Девчонки и Шемяка уже все решили и переместили нашу точку на тот самый помост. Наташа самостоятельно приняла решение врубить через матюгальик нашу с ней радиопрограмму. И там даже потихоньку начала кучковаться местная молодежь. В основном старшего школьного возраста, но были и ребята чуть старше. Самыми смелыми были те, кого мы вчера видели на концерте. Забавная тема — вечером все были как-то одной кучей, девчонки и парни вместе. Но сейчас было заметно четенькое такое разделение. По половому и возрастному признаку, так сказать. Девчонки стояли поодаль, шушуались и хихикали. Самые младшие из пацанов, скорее ровестники Артема, не стесняясь лезли с вопросами и просили потрогать инструменты. Пацаны постарше вели себя более сдержанно. И даже с некоторым наездом — руки в карманах, прищур, вопросики хитрые. Но было заметно, что им тоже хочется вот так же непосредственно себя вести, как и малышне. Ну и взрослые мужики были на самых дальних подступах. Те посмеивались в усы, мол мы калачи тертые, хрен нас чем удивишь.
Когда я понял, что парни расслабились, суета прекратилась, и никаких угроз благополучному проведению нашей рекламной кампании не предвидится, я забрал с собой Еву, мы с ней взяли афиши фестиваля и пробежались по всем ярмарочным площадкам. И наклеили их, где нашли свободную поверхность. Потом Ева залипла у прилавка с берестяными штуками. Посудой, корзиночками и всякими настенными панно.
Выдох.
По идее, конечно, неплохо бы на будущее иметь некий более детальный план того, как подобную акцию проводить. У нас вообще-то с собой есть Наташа. И если вручить ей микрофон, то она запросто подтянет праздношатающуюся публику и вовлечет ее в какие-нибудь идиотские конкурсы… Ну, там, с выигрышем билета в лотерею или еще как-нибудь. Кстати, надо бы это записать. Нам еще предстоит что-то такое повторять. И если сейчас обстоятельства в нашу пользу, в том смысле, что в Закорске нас просто воткнули в местное массовое мероприятие. То в остальных населенных пунктах кроме нас никаких развлечений не предвидится. Значит имеет смысл делать это как-то более организованно. Я записал несколько идей в блокнот. Заплатил за выбранные Евой сувениры, и мы вернулись к нашим.