— Впечатляет, — уважительно хмыкнул Влад и выглянул из-за угла. Одинокий фонарь светился в глубине парка. Единственный из всех. Технически, их там вдоль главной аллеи было много, но остальные почему-то не работали.

— Я же говорил, — усмехнулся я.

— Ну, сначала мне вся эта ваша конспирация показалась детством каким-то, — засмеялся Влад. — Что я, пацан какой — через дыры в заборе в парк пробираться? Но, блин…

— Это того стоило, верно? — я подмигнул, но Влад этого все равно не увидел. Со стороны подсобки, куда Миша нас выпустил после убеждений, что шуметь мы не будем.

— Богатая фантазия у тебя, Вовчик, — Влад затянулся, и огонек сигареты на несколько секунд выхватил из мрака его лицо. — Мне бы такое в голову не пришло.

Я усмехнулся, молча. Подумал, что мне, на самом деле, вовсе даже не самому такое пришло в голову. Идею я честно подсмотрел в своем будущем-прошлом. Причем новокиневский планетарий, который довольно скоро прекратит свое существование как научно-развлекательный центр, и помещение это вернется обратно церкви. А где-то в одной из столиц. И даже на телефонных фотографиях концерт на фоне туманностей и вращающихся галактик смотрелся грандиозно. А тут как раз все так сложилось, что…

Короче, я отдавал себе отчет, что придумал идею не совсем чтобы сам. Но если начать вдаваться в подробности, фигня получится.

— Не скромничай, концерт — просто отвал башки, как тут одна девица верещала, — сказал Влад. — Знаешь, я нашу местную рок-тусовку не очень люблю. Обрыганы они какие-то. Когда-то в Союзе еще рокеров гоняли, было понятно, почему они по помойкам разным собираются. Но сейчас-то никто не гоняет. А вести они себя продолжают… по-помоечному. А ты другой. По-другому ставишь своих «Ангелов».

Я хмыкнул. Да уж, я ловил себя на похожем ощущении. Что у рокеров наших есть тяга к маргинальности. Тошнотная такая. Будто им самим нравится сидеть в нищете и выступать по всяким подворотням. Культура такая, понимаете ли, сложилась. Дешевое бухло, сиги поштучно и инструменты дешманские. Но я-то взрослый дядька, этот вот подростковый трэш уже давно пережил. Собственно, можно сказать, никогда толком в нем и не был. И романтики этой с самого начала не понял, вот и тащил «ангелочков» оттуда за шкирку. По началу много приходилось спорить и доказывать, что лучше лишний раз порепетировать, чем у Боржича какого-нибудь бессмысленно тусить. Спорить и ныть они перестали, когда, кажется, сами осознали, что с регулярными репетициями даже звучать начали по-другому. Инструменты, конечно, сыграли свою роль. И Кирюха с Максом, которые с самого начала были из другого теста…

— О чем задумался? — спросил Влад.

— О странностях бытия, — философски изрек я. — Все зависит от всего.

Я уже понял, что Влад вытащил меня на улицу без какой-то далеко идущей цели. Ничего ему было от меня не нужно, просто хотел пожать руку. У меня тоже такое случается. Спонтанное такое желание. Так и сейчас. Беседа на расслабоне. Зато убедились, что снаружи ни черта не слышно. «Ангелочки» еще продолжали петь, но даже с приоткрытой дверью подсобки, звук изнутри было едва слышно.

«Надо будет все-таки выйти на начальство этого Миши», — подумал я. Научный сотрудник, в общем-то, неплохой человек. Но на постоянку с ним работать — это такое себе. Влад прав, вся эта конспирация романтичной может быть только один раз. А концерты на этой площадке было бы неплохо устраивать по-нормальному. С билетами в кассе парка, афишей рядом с крыльцом… У Миши чуть инфаркт не случился, когда мы со Стасом заговорили о том, что запись этого концерта на телеэкране появится. Я его отпаивал водичкой и заверял, что все нормально будет, что это для личного видеоархива. И Стаса заставил замолчать, когда тот рот открыл.

Да, нужны нормальные концерты. Я даже афишу себе представил. С силуэтами «ангелочков» на фоне звездного неба.

— Пойдем внутрь, — сказал Влад и потушил сигарету об асфальт. — Заразил ты меня всякими вот этими штуками. Даже захотелось клип какой-нибудь снять. Как думаешь, твоя эта деловая колбаса Ирина возьмется?

— Ясен пень, — хмыкнул я.

— Хочу что-то масштабное такое, — Влад проскользнул в приоткрытую дверь. — Чтобы как историческое кино смотрелось. Пиротехника нанять…

— Уже кто-то есть на примете? — заинтересованно спросил я.

— Да не, — засмеялся Влад. — Ты меня не слушай, я завтра могу и передумать. Просто сейчас мне завидно, что нас какие-то малолетки на повороте обошли!

— Хм, ну смотри, — хмыкнул я. — А то с Иришкой я могу и поговорить. Она ради такого дела даже мандражировать перестанет.

— А чего мандражирует? — уже в полный голос спросил Влад, перекрикивая музыку.

— А ты не в курсе? — удивился я. — Мы же телеканал запускаем после первомайских праздников.

— Ничего себе, вы шустрые… — Влад покачал головой.

Влад вернулся на свое место в зале под куполом. А я присел на ближайший к выходу стул. «Ангелочки» уже заметно устали, Надя размазала косметику на одном глазу, и в полутьме смотрелась как инфернальная какая-то кукла. Парни играли «Темные тени» уже третий раз за сегодняшний концерт. Стас уже выключил камеру и просто стоял рядом с ней. Наташа в своем костюме звездочета сидела прямо на полу, привалившись к стене. В ее инопланетных глазах отражались звезды с купола.

— Что-то случилось? — Ева подсела ко мне. — Влад от тебя что-то хотел?

Я покачал головой и обнял девушку за талию. Она положила голову мне на плечо.

— Надо заканчивать, — сказала она. — А то Саня голос сорвет.

— Точняк, — сказал я. — А им еще послезавтра выступать.

Пригнувшись, я добежал между рядов до Наташи.

— Вееелиал… — прокричала она мне на ухо и положила голову мне на плечо. — Мне кажется, я пьяная от красоты!

— Закрывай концерт, — сказал я.

— Но зрители еще хотят… — Наташа качнула головой, шляпа зацпилась за меня и слетела с ее головы. Держалась она, как выяснилось, на двух хвостиках. — Ты же в «Фазенде» сам говорил, что клиентам нужно идти навстречу.

— В «Фазенде» нам музыкальное сопровождение обеспечивает бездушный сэр магнитофон, — сказал я. — А тут у нас живые «ангелочки»!

— Блин, точно! — мечтательное выражение на лице Наташи сменилось решительным. Она вскочила и помахала Астароту шляпой.

И когда песня закончилась, одним прыжком оказалась рядом с ним и отобрала у него микрофон.

— На этом наш космический концерт окончен! — сказала она.

— Уоооо… — разочарованно заныла публика.

— И не надо мне тут давить на жалость, сама не хотела, — заявила Наташа и помахала шляпой. Хвостики на ее голове смешно торчали в разные стороны. — И, кстати да! Раз уж у меня в руках шляпа! Вам же понравилось?

Публика одобрительно загудела. На этом концерте никто не скакал перед сценой, разве что на медляках парочки выходили потанцевать. Все остальное время чинно сидели на своих местах. Но здесь в планетарии это было нормально. По-другому было никак, нужно же было еще и в «небо» смотреть.

— Тогда вы понимаете, что нужно делать… — Наташа выставила шляпу вперед. — И не надо на меня так смотреть! Это я не вам, дорогие зрители! Вам я по секрету скажу, что идея мне в голову только сейчас пришла. И я подумала, что нужно начать копить деньги на собственный космический корабль…

Народ начал подниматься со своих мест, все заговорили. Кто-то двинулся к Наташе, чтобы бросить в шляпу денег. Кто-то хотел пожать руку Астароту и остальным «ангелочкам». Все шумели, восхищались, сожалели, что так мало. Мол, мы бы и всю ночь вот так же сидели и слушали. Было слышно, как кто-то рассказывает, как он в этот планетарий приходил еще ребенком.

Звездное небо погасло, в зале включился свет.

После продолжительной темноты показался ослепительным, хотя на самом деле он довольно тусклый.

Ева повела первую партию зрителей к выходу.