— Велиал, ты что-то плохое задумал? — с пьяным подозрением спросил Алишер. — Ай-яй плохое думать про Алишера, тебя боженька накажет.

— Да не, я же сама доброта, дружище, — ухмыльнулся я. — Я же о тебе забочусь, понимаешь!

Я распахнул рассохшуюся фанерную дверь будки. Никакого оборудования там уже давно не было, конечно же. Голые стены, окошечко. И в углу, покачиваясь, стоит какой-то патлатый хрен.

— Ой, прошу пардону за вторжение, — изображая пьяные интонации, сказал я.

— О, братан! — заголосил Алишер. — Скрестим струи…

Воняло тут ужасно, конечно. Аж глаза выедало. Но кое-какой порядок у этого импровизированного сортира все-таки был. Кучи складировали в одной половине. А мелкие дела — в другой, возле двери.

Я сделал подсечку Алишеру и с размаха «уронил» его прямо в эпицентр «куч».

— Ой, какой ты неловкий, дружище! — с приторной заботой проговорил я. — Давай я тебе встать помогу!

— Фуууу… — взвыл Алишер.

— Полностью поддерживаю, — хмыкнул я, приподнял его и шмякнул обратно. Другим боком.

— Эй, ты чего? — Алишер дернулся, попытался отползти. И как-то так удачно поднялся на четвереньки, что если его чуть-чуть подтолкнуть, то он изгваздается еще и лицом.

— Ничего, Алишерчик, — сказал я. — Просто думал, что ты соскучился по родственным душам.

Я развернулся и ушел. Продолжать разговор с пьяным Алишером мне не хотелось. Пусть поклонников своих зовет на помощь. Воды в «клоповнике» нет, но там снаружи как раз горы свежего снега насыпало.

Ну, если ему захочет кто-то помогать отмываться, конечно.

Ева поставила на стол тарелку с наскоро сооруженными бутерами. За сыром и колбасой, правда, пришлось сгонять до нашей квартиры, потому что у Астарота в холодосе не было практически ни хрена. Но благо бежать было недалеко. И мы все равно приехали первые. Без куртки было прохладновато, так что я поймал такси, погрузил в него Астарота, Надю и Еву. А остальных мы оставили дожидаться автобуса. Даже Кристина не возражала против такого расклада. Она за Надю вообще очень передивала. И все порывалась вернуться обратно и воткнуть Алишеру в глаз острый каблук своего сапога. Но я ее убедил, что лучше это сделать, когда он помоется.

В машине Надя успокоилась. Потом я оставил их у Астарота, а сам бегом сгонял до себя за всякими продуктами. И для начала Ева соорудила бутеры, а потом они с Надей ушли на кухню, готовить что-то более существенное. Ну, в смысле, макароны с сыром и сосисками. Единственное, что сходу пришло мне в голову, когда я обозрел свои домашние запасы.

Девчонки весело щебетали и что-то там уже хихикали. Ну вот и ладушки, что не обсуждают мерзкую ситуацию.

— Знаешь, Велиал, — задумчиво проговорил Астарот. — Я вдруг понял, что из всего этого… ну, не знаю… вырос, что ли.

Он посмотрел на потолок и потянулся за бутером.

— Мне раньше казалось, что вот это и есть настоящая жизнь, — продолжил он. — Что так делается настоящая музыка. А все эти чистоплюи только… ну… Ты понимаешь?

Он перевел взгляд на меня.

— Угу, — кивнул я.

— Я как будто протрезвел сегодня, — сказал он. — Там же половина вообще играть не умеет! И такие рожи у всех… Блин. Алишер еще этот…

— Забей, — сказал я.

— Нет, ну какая гнида, а? — Астарот сжал кулаки. — А мы ведь еще его хотели на гастроли позвать…

— Такая фигня иногда случается, — философски заметил я. — Но мне кажется, хорошо, что мы сегодня туда сходили, да?

— Фу блин, до сих пор противно, — брезгливо передернул плечами Астарот. — А помнишь, мы же еще в прошлом году жалели, что не выступали там ни разу?

— Угу, — снова кивнул я. Разумеется, я ничего такого не помнил. Но легко могу себе представить, как это все было.

— Надо уезжать, — с уверенностью сказал Астарот.

— Думаешь, в Москве или Питере меньше мудаков? — усмехнулся я.

— Да нет, я не поэтому, — поморщился Астарот. — Просто подумал о том, почему ты сказал, что хорошо, что мы пошли. Это был, наверное, такой ответ от жизни на этот вопрос. Вот, мол, смотрите, как это ваша возня со стороны выглядит, когда вы ни к чему не стремитесь.

«Ого! — подумал я. — А вот этой логической связкой Астарот меня и правда удивил!»

— Когда вы куда-то ушли, мы там пообщались с парнями из «Железного короля».

— Это те, который на ванне стучали? — спросил я.

— Да не, другие, которые следом за мушкетером выступали, ты чо! — сказал Астарот. — Мы же еще раньше в гараже у бати Чувырлы собирались, ты что, не помнишь?

— А, точно, — кивнул я. — И что?

— Да ничего, — фыркнул Астарот. — Сказал, что теперь мы чмошники, потому что опопсели. Что ранние наши песни были настоящим искусством, а сейчас… Бельфегор с ним пытался спорить, а я его оттащил. Нафига? Я слышал, как они играли. Натурально, у них гитарист два аккорда только знает. И вообще…

В этот момент на лестничной клетке загрохотали шаги, затрезвонил дверной звонок. Наши наконец-то добрались на автобусе. Надя успела к двери первой. В квартире сразу стало шумно и весело.

— Между прочим, я где-то читал, что первое мая — это новый год у древних славян! — громко заявил Жан, стряхивая с шапки снег.

— С фига ли первого мая-то? — возразил Бельфегор. — Первого марта. Ну и первого сентября еще.

— Да? — скорчил удивленное лицо Жан. — Ну и ладно! Про это все равно уже никто не помнит. А сегодня так на улице вообще натуральный новый год. Так что предлагаю именно его и отпраздновать, раз с первым мая у нас какое-то непонятно что сейчас.

— Простите, оливье не завезли! — крикнула с кухни Ева.

— О, бутербродики! — радостно заголосил Бегемот. — А мы купили конфет. На остановке бабуля конфетами торговала, прикиньте? Десять вечера, а она под снегом сидит, бедная! Ну мы у нее все и купили!

Последняя фраза прозвучала невнятно, потому что Бегемот сунул в рот бутер.

— Ой, а у меня же с собой пирожки еще с утра! — вспомнила Света и принялась рыться в своей сумке.

Народ заполнил комнату, стало шумно, все что-то торопились сказать, смеялись. Рассаживались кто где, кто успел — на диван и в кресла, кому не досталось мест — прямо на пол.

— Кристина, достань тарелки! — крикнула Ева. — А то на кухне мало.

— Ммм, макарошки! — Бегемот обрадованно потер руками.

И как-то так мне тепло от всего этого стало. Вокруг свои. Отличные парни и девчонки. Не сказать, чтобы какие-то особенно идеальные или правильные. У всех есть какие-то тараканы, загоны и закидоны. Но ради них, я, кажется, готов в лепешку расшибиться. И это ощущение было каким-то чертовски приятным.

«Интересно, а как тусовка становится трэшовой?» — подумал я.

Вспомнил сегодняшний «клоповник», вспомнил квартиру Боржича, «мордор».

Ни «мордор», ни коммуналку Боржича я трэшовыми не считал. Ну да, там вроде тоже бухали. И народ там собирается не самый изысканный. Но при этом у меня не возникало какой-то брезгливости. А вот в «клоповнике меня прямо перекрыло до тошноты. В чем разница-то? Это какая-то моя личная неприязнь, или есть объективные показатели, делающие место тусовки 'днищем»?

— Велиал, над чем задумался? — потормошил меня Бельфегор.

— Да так, философские мысли накатили, — усмехнулся я.

— Слушайте, я же хотел вам рассказать! — вдруг оживился Жан, когда Ева вручила ему в руки тарелку с его порцией макарон. — Я же там в клоповнике интервью одно взял! Это просто отвал башки!

— Жан, ну ты нашел, кого слушать! — захихикала Света.

— А вдруг ты зря смеешься? — Жан подался вперед, глаза его азартно блестели. — Он столько подробностей на меня вывалил. И про допрос в КГБ, и про слежку и… и про остальное. А прикинь, если все это правда? Если его действительно активно прессуют, потому что у него есть настоящие паранормальные способности?

— И поэтому он похож на бомжа? — скривила носик Кристина. — Паранормальные способности обязательно сопровождаются вонью изо рта?