— Жизнь такая, — развел руками я.

— Как я понимаю, в туалет мне лучше не ходить сейчас, да? — усмехнулась она. С таким неожиданно-понимающим видом, что я даже удивился. Она что, тоже их застукала?

— … и тогда у вас вырастет не только синяя борода… — как бы в воздух пробормотала Наташа и долгим сочувствующим взглядом посмотрела на Сохатого. Который в этот момент лихо отплясывал перед сценой вместе со своими друзьями.

Парочка прелюбодеев вышла из туалета по очереди. Сначала в зал вернулся Валера, одергивая пиджак и стреляя глазами. А потом, блистая радужными искрами бриллиантов в ушах, на шее и на пальцах, выпорхнула Арина. С самым невинным видом, разумеется. Подошла к Сохатому, что-то ему сказала с капризным лицом. И тот повел ее обратно к столу.

«Цеппелины» сменили на сцене «Ангелов», градус алкоголя в крови присутствующих повысился еще сильнее. Речи стали неразборчивее и агрессивнее. Клубы сигаретного дыма поднимались под потолок и свивались в сизые узоры вокруг светильников. И я тихонько начал «эвакуацию» своих. Первыми зал незаметно покинули Надя и Наташа. Следующей партией я вывел Бельфегора с его поливоксом и Кирилла с его фендером. Бегемот с Астаротом остались до последнего, потому что на них насел Олежка с друзьями. Примеряли крылья, один из недорослей снимал это все дело на фотоаппарат.

Ян пел, не особо напрягаясь, изредка бросая на меня недобрые взгляды. Публике уже было явно пофигу, что там такое происходит на сцене. Лишь бы оттуда лились какие-то звуки.

Лица становились все менее осмысленными и все больше похожими на потекшие восковые маски.

Пора было закруглять концерт. Я выцепил взглядом Валеру и поманил к себе.

— Как тут у вас принято, — негромко сказал я. — музыканты до талого работают, или можно уже просто кассету включить?

— Половина двенадцатого… — задумчиво произнес Валера и пожевал губами. — Если твои парни устали, я могу их заменить.

— А им не пофигу? — я кивнул в сторону стола. Часть братков типа танцевала перед сценой, часть продолжала хлестать выпивку. Некоторые вели какие-то невнятные разговоры с наездами и без.

— Нет-нет, что ты! — замотал головой Валера. — Ты же должен понимать, что живая музыка и магнитофон — это совсем разные вещи!

И в его глазах загорелся такой азарт, что стало понятно, что его интерес в том, чтобы встать на сцену прямо сейчас вполне себе имеется. Ну да, логично. Бухие братки с рассованными по всем карманам купюрами. «Мурку давай!» и все такое. Именно так ведь кабачные музыканты и зарабатывают.

Я помахал Яну и скрестил руки над головой. Тот кивнул. А Валера торопливо поскакал к сцене.

Мы покинули Змеиный Камень поздним утром. У меня была сначала мысль поднять всех на рассвете, чтобы доехать до Волчайска пораньше. Но я покрутил идею в голове и отбросил. Нафига нам такие жертвы вообще? Сначала недосып, а потом еще и в пазике трястись. Кроме того, если прямо рано встать, то завтраком нас хрен накормят, значит придется давиться булочками в дороге. Ну, такое…

Так что мы честно проснулись как проснулись, позавтракали в ресторане, где еще толком не успели убрать следы вчерашнего веселья. Судя по звукам, продолжалось это где-то часов до четырех. Во всяком случае, в три часа меня разбудили звуки выстрелов с улицы. Но поскольку сопровождались они не воплями ужаса, а хохотом, я даже не особо напрягся. Ну, шалить изволит местный бомонд, что теперь? Может это Бизон расчехлил ствол, а может папаня вручил младшенькому его первое огнестрельное оружие. Или, там, по банкам начали стрелять…

— Я даже немного жалею, что мы так рано ушли… — хмыкнул Бегемот, оглядывая зал ресторана.

— Ага, страшно представить, что именно тут происходило… — криво усмехнулся Макс.

Ну да, когда мы уходили, на люстре и гардинах женские трусики еще развешены не были. Это надо прямо ухитриться — так высоко их запулить в таком количестве… Уборщицы живо обсуждали, как теперь эти декорации снимать. Потому что стремянку из подсобки куда-то уволокли, и Михалыч, как назло, тоже куда-то запропастился.

Но накормили нас безо всяких сложностей. По-простому — яичницей, бутерами с маслом и сыром и кофе с молоком. Но этого было вполне достаточно.

В автобус погрузились без суеты. И к половине первого дня уже приехали в живописную котловину Волчайска.

С прошлого моего визита это место стало еще более миленьким. Зелени прибавилось, солнышко светило, опять же. Пазик спускался вниз по почти серпантину, я смотрел в окно и философски думал о том, что гастроли — это все-таки удивительное переживание. Ни на что толком не похожее. Когда просто путешествуешь, ты остаешься скорее зрителем. Ты отдельно — аборигены отдельно. Вроде бы общаешься с ними, но все равно остаешься в стороне. Когда путешествуешь по работе, то общаешься только по делу и со строго ограниченным контингентом. И местная жизнь тоже проходит мимо. А вот гастроли…

На гастролях становишься событием. Частью жизни. Ненадолго, но твоя судьба сплетается с другими судьбами, тебя захватывают чужие эмоции, и ты как будто…

Что именно «как будто» у меня придумать не получилось. Красивые метафоры и сравнения как-то резко закончились. Так что я усмехнулся, тряхнул головой и решил расчехлить камеру. Вид красивый, городок, насколько я помнил по прошлому визиту, более чем спокойный. Время записать что-нибудь для истории.

— Итак, мы прибываем в пивную столицу области — город Волчайск, — вполголоса прокомментировал я, снимая склоны невысоких сопок, мимо которых мы как раз и ехали.

— А с каких это пор он стал пивной столицей? — удивленно спросил прислушавшийся к моим словам Бельфегор.

— Отвали, — шутливо отмахнулся я. — Надо было как-то красиво назвать. Пивзавод здесь есть, местно пиво вкусное. Мы пробовали.

— О, а я даже не знал про пивзавод! — радостно воскликнул Бегемот.

— Вот видите, какое полезное дело — гастроли! — заявила Надя. — Краеведением занимаемся. Столько нового узнаем. Я лично вообще думала, что Волчайск — это такая деревня.

— Так он и есть деревня, — пожал плечами Макс. — Его городом объявили где-то в восемьдесят седьмом, что ли…

— Многоэтажек вообще не видно… — проговорил Астарот. — Блин, ощущение такое, что тут и людей-то нет. Мы точно куда надо приехали?

Но люди, понятное дело, тут были. Просто в середине дня и правда было некоторое ощущение запустения. Но Волчайск глаз все равно радовал. Даже не знаю, как им тут удается сохранять порядок на улицах, когда во всей остальной реальности мусорить кажется стало вообще жизненной нормой. Наверное, волчайцы пока еще по инерции гордились, что их объявили городом. И изо всех сил пытались это гордое звание оправдать.

Шемяка припарковал пазик на небольшой площади, на которой сконцентрировались, кажется, все местные постройки выше одного этажа.

— А гостиница тут есть? — с тревогой спросила Кристина, огдядывая клуб, магазин и парочку административного вида зданий.

— Неа, — мотнула головой Ева. — В прошлый раз нас в частном доме разместили, у Марии Сергеевны.

— Но в этот раз мы в него точно не поместимся, — сказал я и выключил камеру. — Посидите тут пока, пойду на разведку.

— А если тут про нас вообще забыли? — спросил Астарот.

— Тогда просто поедем дальше, — я подмигнул и выскочил из автобуса.

«Идеальная погода», — подумал я, потягиваясь. Голосили птицы, откуда-то негромко слышалась музыка, пахло сухим асфальтом, свежей зеленью и горячим хлебом.

Не успел я шагнуть в сторону нужного мне крыльца, как дверь распахнулась, и мне навстречу поспешил похожий на встревоженного воробушка парень в пиджаке поверх коричневого свитера и растрепанной шевелюрой. Артем, наш местный «концертный менеджер».

— Володя, добрый день! — издалека заголосил он. — А я уже час вас жду возле окна, волноваться начал.

— Я думал вам позвонить из Змеиного Камня, но как-то отвлекся, — сказал я.