Я заглянул в туалет. Ну да, три раза тут есть веники и тряпки. Хоть унитазы не выломали, и то хлеб.

— Через два с половиной часа открывается дверь, — я остановился в центре зала и раскинул в стороны руки. — На пороге — мамаша Элис. Поправила шляпку. Отряхнула юбку. Посмотрела победно на своих девок. И говорит: «Ну ужас… Но уж никак не ужас-ужас-ужас!»

Секунда, две, три…

И только я подумал, что пауза как-то затянулась, мои орлы и орлицы разразились громким хохотом. Самозабвенным таким. Бегемот даже по стене сполз и уселся прямо на грязный пол.

— Да ладно, не такой уж и смешной анекдот, — хмыкнул я. — Или вы думаете, что кто будет громче смеяться, тот уборкой заниматься не будет?

— Так это нам самим что ли нужно здесь убираться? — капризно сморщила нос Кристина. — Есть же уборщицы. Ну или… О чем вообще думала наша принимающая сторона вообще?

— Каждый сам творец своей кармы, — пожал плечами я. — Можем устроить разборку с нашим местным концертным менеджером и понадеяться, что он нам все устроит. А можем просто сами по-быстрому навести здесь порядок. Чего приуныли-то? Дел-то на двадцать минут, нас же толпа народу!

— Тут тряпок нет, я проверила, — дернула плечом Кристина.

— Ой-ой, что же нам теперь делать⁈ — притворно-приторно запричитала Наташа. — Велиал, давай я сгоняю в магазин, я видела, он там за углом.

— Я с тобой! — тут же вызвался Бельфегор.

Ясен пень, энтузиазмом заразились не все. Такое себе удовольствие — убирать чей-то чужой срач, что уж там. Но в целом, работа закипела. Наташа с Бельфегором вернулись, нагруженные тряпками, швабрами, тазиками и веником. К этому моменту всю мебель уже сдвинули в один угол и сгребли крупный мусор в кучу в середине.

— А они тебя слушаются, — немного удивленно сказал Вадим, присаживаясь рядом со мной на только что вытертый от пыли подоконник. Окно, по идее, тоже бы неплохо помыть. Но настолько упираться в уборку мне не хотелось. Просто шторы вернем на место и ладно. Внешний свет нам на концерте как-то без надобности.

— Это когда я по делу что-то предлагаю, — усмехнулся я.

— Хороший ты парень, Володя, — Вадим пристально посмотрел на меня. — Странный только. Я когда на тебя смотрю, вижу такого же сопляка, как и твои «Ангелы». А когда слушаю… — он тряхнул головой. — Странное чувство, будто говорит вообще другой человек. Старше, мудрее.

«Зришь в корень, гений», — подумал я.

— Это нормально, — усмехнулся я. — Моя мама говорила, что я сразу родился стариком. Типа, не успел на свет появиться, уже скорчил философскую рожу. Как у китайского философа из…

«Их мемов», — хотел сказать я, но вовремя остановился.

— Откуда? — недоуменно прищурился Вадим.

— Да просто философа, — я пожал плечами. — Который сидит на горе, и к нему все за советом ходят. Типа дона Хуана… Блин, ерунду всякую несу, да? Китайского философа не могут же звать доном Хуаном?

— Могут, — хмыкнул Вадим. — Не факт, правда, что он на это имя отзывается.

Мы с полминуты смотрели друг на друга молча, потом засмеялись. Беспокойство о том, что меня могут раскрыть, давно уже осталось в прошлом. Да, я уже был в курсе, что не я один такой уникальный, с которым случилась оказия провалиться в прошлое и даже что-то в нем поменять. Иван Мельников ровно в такой же ситуации. Но в то же время я отлично осознавал, что моих мозгов никак не хватит, чтобы найти этому явлению хоть какое-то объяснение. Так что даже и не пытался, выкинув подобные мысли из головы. Много я понимаю в квантовой механике, пространственно-временных континуумах или, там, темпоральной… эээ… чем? Трансляции? Редупликации?

Вадим смотрел на меня так внимательно, что я на секунду представил себе даже, что сейчас он выхватит из кармана красные корочки и заорет: «Стоять на месте! Работает патруль времени!»

— Да все просто, — усмехнулся я. — Просто я на самом деле пришелец из будущего, сразу же понятно должно быть.

Вадим фыркнул и отвернулся. Тихонько рассмеялся.

— Ты фантастику не пишешь, нет? — иронично спросил он. С таким выражением лица, что сразу стало понятно, что никаких корочек патруля времени у него в кармане не завалялось. — И как там, в будущем?

— Да нормально, — пожал плечами я. — Мир во всем мире, летающие автомобили. И космические корабли бороздят просторы этой, как ее…

— Вселенной, да-да, — засмеялся он и хлопнул меня по плечу. — Пойдем лучше ребятам помогать, фантазер.

— В смысле, выступать на улице? — выслушав мою идею, за всех спросил Ян. — Бесплатно?

— А что тебя смущает? — пожал плечами я. — Перед столовой — отличная площадка. До центрального проспекта — метров тридцать. Удлинители сейчас в хозмаге купим, если проводов не хватит. Или ты уже слишком стар для всего этого дерьма?

— Да нет, не то чтобы… — замялся Ян и посмотрел на своих, ища поддержки. Но «цеппелины» наоборот оживились. — Просто это как-то… А разрешение нам разве не нужно какое-нибудь?

— Так мы же не ночью, — я снова пожал плечами. — Кроме того, жилых домов здесь нет, так что спать никому не помешаем.

Я снова оглядел всех. «Ангелочки» имели вид слегка растрепанный после уборки, но весьма бодрый.

— Короче, объясняю ситуацию еще раз, — сказал я. — У нас с вами зал на тысячу мест. Продано всего четыре сотни билетов. Это уже достаточно для того, чтобы концерт имел смысл. Но хотелось бы больше, да? Ведь хотелось бы?

Все закивали.

— Концерт у нас завтра, — сказал я. — У нас с вами на Онск есть две задачи — звездно его провести и порекламить «Рок-Виски-Браво». Почему бы нам не совместить приятное с полезным?

— А если люди послушают наши песни бесплатно на улице, зачем им потом идти на концерт за деньги? — спросил Бегемот.

— Кто-то и не пойдет, — хмыкнул я. — Короче, хрен знает, какая будет финансовая эффективность у этого мероприятия, но это же лучше, чем просто сидеть на попе ровно, ведь так? Так что давайте, ноги в руки и настраиваем уличную площадку.

— В костюмах будем? — деловито спросил Астарот.

— Думаю, нет, — после паузы покачал головой я. — И петь будем каверы. Да что вы напряглись-то? Просто устроим движ на крыльце столовой. Вместо тупых посиделок в общаге. Шляпу поставим, чтобы желающие могли в нас деньгами покидаться. Кассеты, опять же, сами себя не продадут.

— А если придут вот эти, которые нам афиши испортили? — спросил Астарот.

— Подискутируем тогда, — усмехнулся я. — Уточним, кто кому служит. В новости попадем, опять же, тоже реклама.

— А по-моему, отличная идея, — сказала Надя. — Только мне надо сначала переодеться, а то я выгляжу как…

Надя скептически осмотрела свой дорожный наряд. Джинсы, рубашка с закатанными рукавами. Ничего, в общем-то, особенно отталкивающего. Тот же самый Ян и на концерте выглядит куда более потрепанным.

— Ты у нас всегда восхитительна, — улыбнулся я. — Но переодеться для уверенности дозволяю. Давайте за полчасика. Все, кому надо привести себя в порядок, грузятся в автобус. Остальные занимаются настройкой нашей уличной сцены. Вадим, сделаем?

— Нет проблем, — отозвался Вадим.

Надя, Макс и Кирюха двинулись к автобусу. Несколько «цеппелинов» во главе с Яном тоже. Бегемот с Бельфегором взялись помогать Вадиму с колонками, усилком и прочей техникой. Я не мешался под ногами и составлял список, что там еще нужно купить, чтобы все как надо было.

— Прикинь, прошлой осенью едем на дачу на электричке, — сказала Наташа, наблюдая за деловитой суетой с непроницаемым лицом. — А тут в вагон заходит Надежда Андреевна. Это наша преподша из кулька. И начинает под балалайку шпарить народные песни. Блин, мне сначала так неудобно стало, вообще. Будто она голая или что-то такое. А потом она подошла ко мне в институте и начала как бы оправдываться. У нее дочка родила двойняшек, ее мужа пнули с работы, а у нее зарплата… Ну, такая.

Наташа очень грустно и по-взрослому улыбнулась.

— Я говорю: «Да вы не бойтесь, я никому не скажу…» А она посмотрела на меня удивленно и говорит: «Да мне как-то все равно, можешь рассказывать. Я за одну поездку в электричке зарабатываю больше, чем за месяц здесь. Там еще и зрители есть, и хлопают искренне». И ушла.