— Кассеты мы с собой привезли, — сказал я. — Могу устроить, чтобы Астарот лично для брата ее подписал.

— Эт хорошо, конечно, но я не про то, — махнул рукой Вася-Дружина. И тут в его голосе появились просительные нотки. Явно непривычные, его аж корежило всего. — Слушай, братан, а можно как-то устроить, чтобы твои эти, тыры-пыры, чисто в гости к брательнику заглянули? Ну, там, чтобы этот твой рыжий дал ему на своем пианине потренькать. Брательник мой, в натуре, в музыкалке учится, он прямо нормально так могет!

Вася-Дружина изобразил своими короткими пальцами игру на клавишных.

— Конечно, можно, — кивнул я. — Не могу же я отказать другу Француза, — усмехнулся я. — Можнно после концерта…

— Да не, ты не понял, — мотнул головой Вася. — Я билет-то ему купил, конечно. Но он тут, в натуре, заболел вчера. Слабенький он, понимаешь? У него как приступ начался, так мне на него смотреть жалко. Прикинь, лежит в кровати, билет этот ваш в руках мнет, глаза красные. Бляха, да я сам чуть не плачу, когда на него смотрю! Он у меня знаешь как об этом концерте мечтал⁈ Он, в натуре, в календаре дни зачеркивал! Плакат этот ваш стащил, ну, который на Радищева висел. Да ты не ссы, там новый повесили сразу же, так что ничо, нормально все. В общем, мается пацан очень, что на концерт не попадает.

Вася замолчал. Поморгал и тряхнул головой. Кажется, такая непривычно длинная речь его утомила. Безымянные сопровождающие топтались рядом и смотрели в стороны.

— Ты не думай, я твоих парней по бабкам не обижу, в натуре, — сказал вдруг Вася. — Я с пониманием, же. Вам же все эти, тыры-пыры, гитары и прочие барабаны нужны. Короче, вот столько нормально будет?

Вася оттопырил полу куртки и продемонстрировал пухлую пачку купюр. Я чуть не подавился. Так-то история его брательника меня реально тронула, и я был готов и без всяких там оплат взгоношить «ангелочков» навестить больного пацана. С нас не убудет. Могу себе представить, как обидно может быть подростку из провинции, который не может попасть на концерт обожаемой группы. Было все еще немного странно, что у «ангелочков» есть уже настолько преданные фанаты, конечно. Не стыковалось пока что в голове. Мозгом я понимал, что все идет как надо, что так и должно быть. Мы же для этого и работали так старательно, чтобы эти самые фанаты начали появляться. Я «ангелочков» по началу чуть ли не об колено ломал, чтобы они начали играть музыку для людей, а не ту сатанинскую какофонию, с которой они начали. Но все равно фанаты у меня ассоциировались пока что с совсем другим миром. Большим и грозным шоу-бизнесом, а не нашей уютной местечковой тусовочкой…

— Если мало, ты не ссы, Викторыч, сразу говори, — торопливо сказал Вася-Дружина. — Я же без понятия, сколько нужно, чтобы вот всяких там звезд, в натуре, в гости приглашать.

— Нормально все, — прервал я Васю. — Этого более, чем достаточно!

— Значит, забились, Викторыч? — он протянул мне руку. И я ответил на рукопожатие. Совершенно так искренне. Понял, что этот Вася-Дружина даже начал мне нравиться.

— Забились, — сказал я. — Куда надо подъехать? И когда?

Вася оживился, живенько достал из кармана визитку, принялся тыкать в нее коротким пальцем и объяснять, как проехать. Я подозвал к нам Шемяку, быстро сообразив, что не настолько хорошо знаю Закорск, чтобы эти путаные инструкции запомнить. А сам прикинул расписание на завтра. В принципе, нормально все выкраивалось. С утра мы навестим больного парнишку, а в обед выступим на ярмарке…

— Я когда тебя только увидел, в натуре, подумал, что Француз меня… это… Ну, что подшутил надо мной, в общем, — Вася еще раз пожал мне руку. — Натурально же, как лахудра выглядишь, в натуре. Да не, я понимаю, у вас, тыры-пыры, так принято… Короче, Викторыч, ты нормальный чел. Мож мы с братанами на концерт ваш заглянем тоже…

Я проводил Васю с сопровождением долгим взглядом. Они упихались в свою девятку, водила дал по газам, и машина, взвизгнув покрышками, умчалась по проспекту.

— Нда, — философски изрек Шемяка, извлекая из кармана пачку сигарет. — Закуришь?

— Не, — мотнул головой я. — Я же не курю.

— А я бы сразу две сейчас высосал, — вздохнул Шемяка. И усмехнулся. — В натуре.

Пальцы Шемяки подрагивали. Пришлось даже отобрать у него коробок спичек, а то он три подряд сломал.

— Да ладно, ты чего? — удивленно спросил я, подставляя Шемяке зажженную спичку в чаше ладоней. — Нормально поговорили. Денег даже заработали.

— Эх, бесстрашные вы люди, — горько вздохнул Шемяка. — Молодежь…

Он глубоко затянулся, глядя в сторону. Сглотнул. Отвернулся еще сильнее, провел ладонью по лицу. Я молчал, потому что… Ну а что тут скажешь? Не похоже, чтобы Шемяка просто очканул, когда этих бритых типов увидел. Явно случилось что-то у него. Но выпытывать не хочу. Надо будет поделиться, сам расскажет.

— Ты молодец, Волоха, — он шмыгнул носом, отшвырнул окурок в урну и потащил из пачки вторую сигарету. — Так и надо. Ничего не бойся, понял? А будешь боятся, получится, как… Эх!

Астарот поерзал на стуле и посмотрел на меня.

— Не крутись! — скомандовала Кристина, которая как раз колдовала с кисточкой над его лицом. — Если косо нарисую, переделывать придется.

— Да ладно, никто не заметит, что косо! — засмеялся Бегемот.

— Я замечу, — строго сказала Кристина и ткнула кисточкой в сторону Бегемота. — Так что помолчи. А ты не ерзай!

— Что там? — снова нервно спросил Астарот. — Есть люди вообще?

Я молча усмехнулся. До «часа икс» — десять минут. Последние минут сорок музыканты наружу не высовывались. Часть времени топтались по сцене, споря с Наташей, которая втолковывала им, как все должно быть. Отрепетировали еще разок «монаха» под чутким руководством Вадима. Грим вот теперь накладывали. Кристина настояла, что у Астарота грим должен быть особенным, солисту, мол, не годится просто измазать рожу краской. Ну а Астарот был в своем репертуаре — «а вдруг никто не придет⁈»

Я его в административные дела не посвящал. Но к этому моменту во-первых, уже точно знал, сколько билетов было продано заранее. А во-вторых, выходил наружу. И видел, что творится на крыльце.

За свое недолгое общение с городом Закорском, я уже успел понять, что кое в чем этот мелкий городок даже активнее, чем Новокиневск. Событий меньше, вот жители, особенно молодежь, жадно кидаются на любой движ. Большие звезды в принципе сюда не заезжают — масштаб не тот. Больших концертных площадок нет. Концертные менеджеры подобные населенные пункты в принципе не рассматривают. Но люди-то там есть! И людям этим тоже иногда хочется поколбаситься перед сценой, поорать, выплеснуть эмоции, вот это все. А тут мы. С афишами, классно оформленными билетами… Кроме того, новокиневское радио здесь тоже транслируется. В общем, движ на крыльце кинотеатра начался задолго до концерта. Длинноволосых нефоров там было не особо много, одна или две небольших компашки. Остальные выглядели обычно. Особенно трогательно смотрелись трое пацанов лет примерно двенадцати-тринадцати, которые пели «Темные тени» под гитару. Коряво пели, на трех аккордах. Торопились. Но характерные ритмовые шаги отстукивали и отхлопывали. И на припеве им даже подпевали окружающие.

Очень молодая была публика, да. Больше половины — явные школьники. Но народу было много. Даже, я бы сказал, очень. Билеты были двух типов — сидячие и без мест. Насколько я помнил, эти вот вторые были элементом махинаций на местах, но меня это слабо волновало. По крайней мере, сейчас. Заработает принимающая сторона — и хорошо. В следующий раз будет легче сотрудничать.

— Блин, Велиал, ну что ты молчишь? — дернулся Астарот.

— Да не двигайся ты! — взвизгнула Кристина, отдергивая кисточку от его лица. — Я почти закончила.

— Офигеть там народу… — задумчиво сказала Наташа, появляясь в дверях.

— Много или мало? — тревожно спросил Астарот, почти не открывая рта. — Ну что? Я же не пошевелился⁈