— Ему ты родная кровь. А воеводе Данславу, который уже, небось, привык командовать от его имени? А твоя личная дружина выскочек – родичи людям твоего отца, что собрались вокруг Данслава? Нет, поверь хоть здесь моему опыту, ужиться вам будет ой как непросто. Но достойный выход есть.

— Хммм?

— Не можешь унаследовать княжество от отца – завоюй себе собственное. Пока варвары не очухались от поражения, самое время покорить их раз и навсегда. Да и я мог бы тут помочь на первых порах – всё же, во главе войска пройти через их земли на восток, дальше к моей цели, будет куда сподручнее.

Нельяна поставила локти на стол, опёрла подбородок на руки и поглядела на Оррика с суровостью, которая теперь уже стала явно деланной:

– И неужто ты тут задумываешь целый поход, чтобы остаться со мной чуть подольше?

– Чтобы устроить твоё будущее, — абсолютно серьёзным тоном ответил Оррик, потом усмехнулся. — Но не буду врать, ради того, чтобы остаться с тобой чуть подольше, я готов не то что устроить военный поход, а и своими руками покрошить всех курангов, сколько их ещё осталось на свете.

Нельяна чуть покраснела от смущения. Потом вздохнула:

— Что же тогда так сильно гонит тебя в дальние края?

Оррик тоже вздохнул, прежде чем ответить, но по другой причине:

– Когда-то, я уже был влюблён в женщину, в которую мне не следовало влюбляться. И даже не в одну. По молодости я вообще думал, что любовь превыше всего. И довольно долго это сходило с рук. Во всяком случае, мне. Ну а потом, из-за этого едва не утонула в крови вся Яннария. И «едва не» далось не даром. Прямо скажем, я считаю себя в долгу, который очень сложно оплатить, пусть даже никто и не придёт взимать его силой. Вот этот долг, да обеты, которые я принёс, и гонят меня в Страну Семи Звёзд, далеко на востоке, на другом краю нашего материка, который мудрецы называют самым большим в мире. И пренебречь всем этим я не могу ни ради княжества, ни даже ради любви.

Когда Нельяна посмотрела ему в глаза и кивнула, похоже, поверив объяснению и приняв его, Оррик ощутил заметный укол совести. Технически, конечно, всё им сказанное было правдой, более того, настолько большую часть правды он ещё не сообщал раньше никому из тех, кто и так не знал обо всём. Но всё же лишь часть...

*****

Оррик снова ехал по древней дороге среди гигантских деревьев, мрачная зелень которых нисколько не пожухла с наступлением осени. Но на этот раз рядом с ним ехала Нельяна, а за ними следовало небольшое войско.

— О чём думы думаешь? – поинтересовалась княжна, заметив усмешку, появившуюся на его лице.

– Да так, – ответил он. – Вспомнил утро перед нашей встречей. И то, какие глупости лезли мне на ум от слишком долгих странствий в одиночку. Даже стал забывать, ради чего люди сражаются.

– И ради чего?

– Кто как, – Оррик пожал плечами. – Если говорить за себя, то чаще всего я сражался ради денег. Но самые славные из моих сражений были ради любви.

Нельяна чуть покраснела. А Оррик поглядел вперёд, туда, где, скрытые древесными кронами поднимались исполинские горы, и подумал о том, что в начавшемся походе их наверняка ждёт масса неприятных сюрпризов. Может провидение Небесных Богов и отведёт на время его личное злосчастье, чтобы не подставить под удар княжну и остальных. Да вот только они ехали на войну. А войны без неприятных сюрпризов и неожиданных поворотов судьбы не бывает.

Долина у подножия Трёх Старейших Гор была одним из самых величественных и прекрасных мест, известных курангам. Красота её не гасла и зимой, которая тут всегда наступала рано. Напротив. Чистейший снег закутывал деревья в блестящие наряды и покрывал белым плащом склоны гор, а потоки, сбегающие по горным склонам в озеро, занимающее центр долины, замерзали, образуя великолепные хрустальные украшения на этом плаще.

Но собравшимся здесь на совет людям было не до красот природы. Мысли вождей и старейшин курангов были заняты войной – войной, которую их народ проигрывал. Ещё этим летом казалось, что завоевание и покорение как минимум ближайшего княжества их давних, кровных врагов, саклибов, было делом решённым. Многие уже мечтательно задумывались о том, какими именно из богатых земель на равнинах они смогут владеть после победы. Но мечты развеялись как дым за неполный месяц. И теперь земли самих курангов стали целью вторжения. Саклибское войско может и было невелико числом, зато обильно дваждырождёнными, а вели их княжна с волшебным мечом, сразившая самого бога войны курангов, да чужестранец, прослывший неодолимым в бою.

Куранги делились на немалое число племён, часто враждовавших друг с другом. Всё же в иное время подобная наглость заставила бы их разом объединиться и выступить на врага. Разгром при Мерани, откуда не вернулось множество лучших и храбрейших воинов, подорвал их силы, но в горах ещё хватало людей, способных держать копьё и щит. Падение Кро-Кроаха, не только бога, но и военного вождя, на время подчинившего народ курангов единой железной воле – вот что стало самым жестоким ударом. Не одно поколение курангов выросло на обещаниях и пророчествах, гласивших, что когда-нибудь Кро-Кроах вновь появится среди них в человеческом облике и поведет их отомстить саклибам за все обиды, начиная с того времени, как те преклонились перед чуждыми, нечеловеческими богами и отобрали у курангов плоды победы над древней империей зла. Мало кто смог бы избежать уныния после столь полного крушения надежд.

Но люди, склонные к унынию, в этих местах выживали редко. Совет курангов пребывал в спорах и бездействии вот уже почти десятидневье не потому, что у них не осталось душевных сил для принятия решения, а потому, что силы эти были направлены в разные стороны.

Часть наиболее достойных и талантливых курангских предводителей лишилась голов от руки Кро-Кроаха, не терпевшего неповиновения, другие – в битвах с саклибами. То, что не объединив силы они будут перебиты по одиночке понимал каждый из присутствующих – да вот только вождя, способного внушить остальным уверенность, что под его началом они не будут перебиты всем скопом, на совете не нашлось.

– Уж лучше сразу послать к саклибской девке послов с данью, чем сидеть здесь да препираться! – воскликнул в сердцах Гицум, отягощённый сединами и брюхом дваждырождённый вождь, когда очередной день в круге совета приблизился к ночи без заметных подвижек.

Гицум сказал это лишь как пример того, что должно было быть отвратительно для всякого истинного куранга, образцом какового он себя считал. Но, к его изумлению, сразу с полдюжины голосов отозвались:

– А чего бы и не послать?

– Заговорим ей зубы, а там видно будет!

– Много ли толку стоять перед сходящей лавиной?!?

Круг предводителей зашумел, забурлил выкриками и пылкими возражениями.

– Лучше б мне было помереть от горячки в колыбели, чем дожить до седых волос и увидеть, как куранги обернулись трусливыми козами! – перекрыл большинство прочих голос старого жреца. – Владыка Кро-Кроах…