- Ну ладно, - девушка пожала плечами, - если ты настолько голоден.
Тартис встал, не отрывая от нее взгляда, бросил мясо в грязь и несколько раз с силой наступил на него, после чего зашвырнул получившийся ошметок в реку.
- Ты придурок! - Иласэ в гневе сжала кулаки.
- Я ответил на твой вопрос? - лениво протянул Темный.
- Что?
- Ты спросила, можно ли тебе. Вот. Иди, лови.
О, как в этот момент ей хотелось придушить его, иметь достаточно силы в руках, чтобы свернуть ублюдку шею:
- Сколько тебе лет, шесть? Ведешь себя, как мерзкий испорченный мальчишка!
- Заткнись! - он шагнул к ней с явным намерением ударить.
- Только попробуй, я раскрою тебе голову! - Иласэ схватила с земли пару подходящих булыжников.
Тартис поморщился и сделал шаг назад, глядя на нее, как кот, в морду которого плеснули водой. Потом он внезапно потерял к Иласэ интерес и уселся на берегу реки, рассеянно играя с кинжалом.
Иласэ решила поискать для себя что-нибудь съестное, и когда, пару часов спустя, вернулась, он сидел там же, в той же позе. Серебряный клинок в его руках слабо светился.
Когда она заново разожгла огонь, Тартис неуверенно поднялся, и, шатаясь, как пьяный, медленно пошел к костру. Поскользнулся, с размаху упал на четвереньки, содрав на ладонях кожу.
- Тартис, да что с тобой?
- Мм… порядке…, - отозвался он, с третьей попытки поднимаясь на ноги. Иласэ с тревогой отметила нездоровую бледность его кожи и остекленевший взгляд. Что-то с ним происходило, и только на недосып и хроническую усталость списать это не получалось.
- Тартис, - проговорила она медленно, намеренно спокойным тоном, - мне кажется, ты болен.
- Не-е, здоров, - тягучим пьяным голосом ответил Темный.
- Тебе нужно отдохнуть.
- Ж-ждешь, пока я з-засну? - спросил он подозрительно, растягивая слова.
Может, его состояние - результат отравления?
- Что за животное ты сегодня съел?
- Какая тебе разница? - теперь в его голосе в равных долях перемешались гнев и страх, - Ты все время наблюдаешь за мной! Я вижу! Я все вижу! Вы… вы, ствуры, хотите убить меня! Отравить! - он ткнул в ее сторону ножом, и Иласэ торопливо отпрыгнула.
С каждой секундой Тартис вел себя все более странно. И девушка ни разу не видела кинжал таким ярким, как сейчас. Излучаемый им свет резал глаза. В нынешнем состоянии Тартис слишком неуклюж, чтобы поймать ее, но магический клинок мог ранить и на расстоянии.
Спятивший Темный с магическим кинжалом. Что еще на очереди?
- Тартис, успокойся, - она старалась говорить спокойно, но голос невольно дрогнул. Нужно забрать у него клинок.
- Тартис, положи нож, - Иласэ поняла, что не стоило этого говорить, едва закончила фразу.
Глаза Тартиса расширились, он угрожающе протянул светящееся лезвие в ее сторону:
- Я сказал, ты его не получишь! Глупая ствура! Это мой клинок, мой, а не твой, и не Амадея! Ха, он думает, что он лучше меня. Думает, что я недостоин быть его сыном! И ты тоже считаешь себя лучше меня. Ты и этот твой проклятый Кэйрос! Я убью его!
Иласэ решила сменить тактику:
- Хорошо, убей его, - она старалась говорить успокаивающе, как с опасным сумасшедшим.
- Да? - Тартис посмотрел на нее, слегка удивленный.
- Конечно. Я тоже ненавижу Кэйроса. Он… он Светлый.
- Да! - громко согласился с ней Тартис, - проклятые Светлые все портят! Они и эти ствуры! Я ненавижу их! - лезвие раскалилось уже добела. Волосы Тартиса начали слегка шевелиться на ветру. На ветру, которого не было.
Иласэ больше не сомневалась: причиной странного поведения Темного был кинжал. Нужно забрать его! Забрать у Тартиса!
Девушка шагнула к нему, но быстро опомнилось: да что с ней такое! Тартис разрежет ее на кусочки прежде, чем она сумеет что-то сделать.
Внимание Тартиса вновь полностью вернулось к кинжалу. С каждым мгновением его кожа становилась все белее, дыхание - более хриплым и прерывистым.
"…обычно я могу пользоваться кинжалом без проблем, но когда нужно драться, он… он выпивают всю мою силу." - Именно это сказал Тартис два дня назад. Понятно, почему Темный стал непривычно молчаливым, усталым и неуклюжим.
Иласэ смотрела, как юноша тяжело опустился на траву, ласково баюкая кинжал в руках. О ее существовании Темный забыл напрочь. Если…
Тартис протестующе закричал, когда она схватила запястье его правой руки, пытаясь вырвать клинок. Но в момент, когда пальцы девушки коснулись рукояти, резкая боль пронзила все ее тело, потом невидимая сила отшвырнула Иласэ в сторону.
С яростным воплем Тартис бросился на нее, прижав к земле своим весом. Одной рукой схватил за горло, другой поднял кинжал, лицо юноши превратилось в уродливую маску ненависти.
Иласэ вцепилась в его руку с кинжалом, но даже сейчас, ослабевший, Темный был намного сильнее ее.
- Тартис, хватит! Тартис, пожалуйста, прекрати!
Он замер, взгляд стал растерянным:
- Иласэ?
- Да, да, это я! - прорыдала она, - Прекрати, Тартис!
- Иласэ? - повторил он неуверенно, с интонациями маленького ребенка.
- Тартис, пожалуйста, убери нож! - повторяла, всхлипывая, девушка.
Казалось, Темный не слышит. Рука, сжимавшая горло, расслабилась, кончики пальцев погладили ее по щеке:
- Почему ты такая хорошенькая? - прошептал Тартис хрипло. Потом его глаза закатились, и все тело обмякло.
Какое-то время Иласэ просто лежала, отходя от шока, слыша, как сердце все еще колотится в груди испуганным воробьем. Первая мысль, пришедшая в голову, была: что, если кто-нибудь увидит меня в таком виде? После чего ее пробило на истерическое хихиканье.
Следующая мысль оказалась посвящена кинжалу, который все еще светился. Даже потеряв сознание, Тартис не выпустил его из руки, и рукоять клинка касалась теперь ее ладони.
С немалым трудом Иласэ столкнула с себя безжизненное тело Темного и сразу же попыталась забрать у него кинжал. Но, еще не коснувшись, заколебалась: вспомнилось, как Сила клинка прошла сквозь нее болезненным разрядом молнии. Не тот опыт, который хочется повторить.
С опаской прикоснулась, но в этот раз боли не было: только приятное тепло. Окончательно решившись, Иласэ вырвала кинжал из ледяных пальцев Тартиса.
А потом она ахнула.
Что-то невидимое вошло в нее, пустило ледяные тонкие щупальца по кровотоку, впилось жадно в плоть и кость, скользнуло в душу. Сама Иласэ имела очень смутное понятие о том, где может находиться в человеческом теле душа, но это нечто не колебалось, по-хозяйски обосновавшись в самой сердцевине ее существа.
Кинжал вспыхнул ярко, как солнце, а потом девушка услышала звук - перезвон серебряных колокольчиков, удары гонга, раскаты ударов молота о наковальню, и где-то, на самом краю слышимости, плачь младенца.
Иласэ смотрела на кинжал, вновь и вновь поворачивая его в ладонях. Он стал длиннее и тяжелее, на острие синей тонкой ниткой проступили волнистые рисунки. Само острие из прямого стало слегка изогнутым, две тонких полоски кожи обвивали теперь рукоять.
Самодовольная улыбка скривила ее губы: она была довольна, она гордилась собой, она…
Нет! Иласэ испуганно затрясла головой. Это не ее мысли. Девушка хотела отбросить клинок прочь, но пальцы не послушались ее, не разжались на рукояти.
Одержимое оружие! - воскликнула она мысленно, запаниковав.
«Разве я не кормил тебя? Разве я не сражался для тебя? Почему ты мной недовольна?»
Иласэ задохнулась от шока. Нет, это не было сказано словами, скорее кинжал передал свои ощущения, картинку, состоящую из впечатлений. Это ее разум превращал эмоции в слова.
- Ты почти убил Тартиса, - обвинила она клинок.
Но Темный, хотя еще болезненно бледный, дышал спокойно и ровно.
«Я зову тебя уже несколько дней! Почему ты не брала меня?»
- Он… он бы мне не позволил. - Иласэ облизала пересохшие губы, - Что ты такое?
Оружие не ответило на ее вопрос. Все, что мог сознавать кинжал, было просто и незатейливо: он был голоден, поскольку его прежний источник энергии постепенно слабел, но сейчас у него появился новый, и клинок радовался.
