— Ты! — выдохнул Элизар. — Ты хочешь сказать, что мои хранители смерти...

— Служат мне. Забавно, да? Я позволял вам кормить себя сказками о темной богине, потому что это было забавно. Но силу хранителям даю я. И после смерти ты, великий вождь, будешь принадлежать мне. Хоть, увы, и не избавишься от покровительства своей богини. Уже скоро.

— Пусть так, — ответил Элизар. — А теперь позволь, я помогу своему племяннику. С тобой мы, думаю, еще успеем наговориться.

— Я рад, что ты его так называешь, — прошептал бог смерти. — Ему понадобится твоя помощь. И не только сегодня.

— Я сделаю все, что в моих силах.

— Хорошо, вождь. Увидим, как многое в твоих силах. И как сильно ты меня сможешь удивить, — усмехнулся Айдэ. И исчез.

Элизар вздохнул и вошел в полумрак храма. На этот раз его никто не останавливал. Даже наоборот: появился перед ним, поклонился низко мелкий служка, и молча повел в лабиринт колонн, к неприметной, спрятавшейся в тени двери. Там, за дверью, был другой зал, уютный и тихий. Мерно лилось тут пение жрецов, отражался свет светильника от огромной, обсидиановой статуи Айдэ, а на алтаре лежал бледный как снег Арман.

Элизар даже на миг подумал, что опоздал, как глубок был усиленный магией сон племянника. Но в этот миг глаза Армана широко открылись, заструился в них ужас, и Элизар вдруг подумал, что смерть это не худшее из его поражений. Худшим было аура смерти, пропитавшая тело Армана черным туманом. Такого Элизар никогда не видел. Не хотел бы увидеть. Не в этом человеке. Но. Думать было некогда... Арман умирал.

«Ты зря пугаешься, вождь. Люди понимают смерть неправильно. Это отнюдь не всегда умирание физического тела, это всего лишь переход из одного состояния в другое, из одной фазы жизни в другую. Тело Армана не может быть прежним, потому оно должно умереть, прежде чем возродиться».

«Почему? — выдохнул Элизар. — Что ты с ним сделал?»

«Я всего лишь выполнил его просьбу».

«И его погубил?»

«А кто сказал, что просьбы смертных всегда для них во благо? — усмехнулся Айдэ. — Я же выполняю лишь те просьбы, которые мне выгодны. Ты ведь тоже меня когда-то о чем-то просил, не напомнишь ли о чем, Элизар?»

Вождь очень хорошо помнил, о чем он просил. Боги не исполнили ту просьбу, и теперь они все платят за последствия.

«Ты слишком много думаешь, вождь, — вновь засмеялся Айдэ. — Вы, люди, не понимаете. Ваши судьбы сплетены самим Единым. Если к вам приходит беда, то Единый дает вам оружие, чтобы этой беде противостоять. Но ваши амбиции, ваши желания, ваша глупость, данная вам свободная воля, все это рушит планы Единого, и вы оказываетесь один на один с чем-то, что сами и создали. Безоружные, беспомощные, обвиняющие богов в несправедливости. Один из твоих племянников исправил одну из ваших роковых ошибок. Он увел лозу Шерена из этого мира. Теперь второй твой племянник пробует исправить другую вашу ошибку...»

«Почему именно они?» — выдохнул Элизар.

«Это вас надо спросить. Почему за ошибки рода повелителя платят те, что не должны. Виссавиец и лариец».

«Удастся ли ему?»

«Поживем — увидим».

И пропал. Элизар глубоко вздохнул и встретился с внимательным взглядом хариба повелителя. Тот не вмешивался, лишь молча смотрел, и в глазах его застыл немой вопрос. На который Элизар отвечать не собирался. Именно с ним выбрал разговаривать Айдэ, значит именно ему и придется все это расхлебывать. С повелителем и его телохранителями он разберется потом.

***

Арман смотрел и глазам своим не верил. Он помнил рассказы брата первой встрече с Аши, но никогда не думал, что с полубогами можно обходиться подобным образом.

Киар безвольно висел на цепях, упираясь худыми коленями в пол. Давно не стриженные волосы его, непонятного цвета от грязи и крови, почти закрывали худое, веками небритое лицо. Тощее тело не прятали уже уродливые лохмотья, а ободранные, изломанные крылья грязной тряпкой стекали по спине к холодному, темному полу.

Тишина. В этой тишине можно сойти с ума. Ни стона, ни вздоха, ни шелеста, ничего. Лишь тихое, почти неуловимое даже слухом оборотня, бренчание цепей и редкий стук капель о каменный пол. Кап... Арман подошел к неподвижному пленнику. Кап... сел на корточки, вглядевшись в изможденное лицо. Кап... вздохнул, поддавшись ожегшими душу сомнениям.

Сможет ли он совершить то, что задумал? Ведь этот полубог... уже мертв и, наверняка, безумен...

— Ты кто?

Слова есть, звуков вновь нет. Лишь резанувшее слух, безжалостное: «Кап». И только сейчас Арман понял, что пленник открыл глаза и взгляд этих темных глаз, о боги, отнюдь не затуманенный и безумный. Острый и настороженный.

Это существо уже давно не ждало ни от кого ничего, но еще, вроде, не сломалось. Это хорошо.

— Я тот, кто хотел тебя спасти, — без предисловий начал Арман. — Но теперь уже не знаю...

Если ли смысл спасать? Может, позднее, когда Арман, когда Эрр станут сильнее. Хватит ли у них сил на такое сейчас? Когда им самим нужна помощь. Помощь, а не еще один погрязший в боли сумасшедший полубог. Аши удалось вернуть, но для Аши у них было больше времени. И был Эрр со своею чистотой. Идеальный носитель. А Арман? Смешно. Во что он влез, ради богов?

— Я недостаточно жалок? — спросил полубог.

Сколь мудрые у него вопросы. Ведь это все же полубог. Он видел больше, он понимает больше. И в этом его сила и слабость.

— Ты слишком жалок, — не стал лукавить Арман. — У меня есть кого спасать помимо тебя. Я думал, ты мне в этом поможешь. А в ответ я подарю тебе свободу.

— Вот как. Я слишком жалок? — будто только эти слова услышал пленник.

Он медленно поднялся, с хрустом расправил тощие плечи. Рванули вверх, опалили брызгами крови, огромные черные крылья, и Арман понял, что ошибся. Полубог отнюдь не был жалким.

Это телохранитель смерти. Любимый племянник Айдэ. Проклятый носителями Нэскэ... И единственный, кто сейчас может помочь. Теперь Арман видел, верил, что может. Но станет ли?

— Подаришь мне свободу? — переспросил полубог. — Спасать меня собрался? Так почему же боишься, человек? Разве не этого ты хотел? Увидеть мою мощь. И как ты собираешься подарить мне свободу, смертный?

Презрение в голосе. Но это лучше, чем слабость. Хотя и опасно.

— Так же, как мой брат сделал это для Аши, — выдохнул Арман, запоздало падая перед божеством на колени.

— Ты? — усмехнулся Киар. — Ты даже не высший маг. Не избранник. Почему ты решил, что достоин быть моим носителем? Носителей выбирает для меня сам Единый...

— ... и они долго не живут, — осмелился заметить Арман, все так же не поднимая головы.

— Почему ты решил, что будешь долго жить? Что сумеешь противостоять носителю Нэскэ?

— Меня нельзя убивать, — усмехнулся Арман. — Мой брат слишком ко мне привязан, а он носитель Аши. Если меня убьют, он никогда не простит роду повелителя. Тебе этого недостаточно?

— Достаточно. Ты сам выбрал, — холодно ответил Киар, и рванул в душу Армана.

Только бы не пожалеть... боги, только бы не пожалеть! Киар расправил в душе Армана крылья, и мир взорвался дикой болью...

Но если маленький Эрр это выдержал, то и взрослый Арман не имеет права быть слабым. Лиин, Лиин, где же ты, когда так нужен?

***

Вновь зазвучали песнопения жрецов, в глаза ударил неяркий свет светильников. Легкие отказались принимать хотя бы глоток благословенного воздуха. Так плохо, так страшно, не было никогда. Кровь лилась по губам, подбородку, бежала за воротник. Казалось, он плакал кровавыми слезами, казалось, душа его разлеталась на кусочки, оплетаемая туманом чужой силы. Дышать, только бы дышать!

Зажегся на груди амулет, успокоил волновавшегося внутри Киара и дышать стало чуточку легче... Кто-то помог сесть, Маро отдавал приказы, а Арман впервые пожалел, что не взял с собой Лиина. Пусть даже и раненого Лиина. Где он теперь найдет целителя! Да еще такого, которому можно было бы доверять!

Его била дрожь, раны, казалось зажившие, горели огнем, а каждый вздох опалял грудь болью, будто воздух был раскаленной лавой.