Чьих богов он призывает! И почему так больно, так хочется вмешаться, но… Вирес вновь остановил, а учитель поклонился и тихо, почтительно ответил:

– Простите мою дерзость, но вы не понимаете собственного народа.

– Я не хочу вас понимать! – отрезал Нериан. – Вы не мой народ. Мой народ кассийцы, они ошибаются, но и умеют отвечать за свои ошибки. А вы? Вы погрязли в гордыне, хотя сами и шага не можете сделать без помощи богини. Еда, одежда, защита, этот великолепный замок – все это не ваше, ее. Ее сила, ее воля, а где же вы сами?

– Вы говорите как Аким, – вздрогнул целитель.

– Аким был даром богов, которым вы до конца не сумели воспользоваться, – уже мягче ответил наследник. – Он вырос в Кассии. Он знал, любил другой мир. Вы же погрязли в гордыни, хотя этого не замечаете. Вы младенцы на руках богини. Вы не способны ни на что без ее силы.

Умело бьет словами, четко. Использует свой ли дар, дар целителя судеб, это неважно. Вирес прав: он жесток, требователен к сильным и… так мягок со слабыми. Милостивая богиня…

– Так научите нас жить иначе, – мягко улыбнулся учитель.

– Это не мой путь, целитель. У вас есть вождь. Скоро появится другой, настоящий наследник. Но вы цепляетесь в полы моего плаща и не даете мне идти дальше. Неужели настолько забыли о гордости?

– Наша гордость это вы…

– Я не ваш, пойми. Мне не нужны ни ваша любовь, ни ваша преданность. Все, что нужно, у меня уже есть. Мой принц, мой путь, – Рэми дотронулся до лба, где светилась ровным цветом руна телохранителя. – Страна моего друга. Кассия. Та самая Кассия, которую вы презираете. Ведь там рождается так мало магов, а за магией вы давно разучились видеть людей. А теперь прости меня, но я спешу…

Щит растворился, сполз на землю мягким сиянием, а наследник развернулся и направился к дверям и остановился, услышав:

– Мы еще продолжим этот разговор, наследник.

– Ты упрям, старец, – не оборачивая вздохнул Нериан. – Говоришь, что я тебя раню, но заставляешь меня это делать снова и снова. Зачем?

– Вы знаете ответ на этот вопрос, не так ли…

– Потому мне и больно, что знаю. Оставьте меня в покое, – едва слышно прошептал Нериан и, даже не обернувшись, направился к выходу из коридора.

Вирес хмыкнул, бросил на целителя неприязненный взгляд, и направился следом, а Деран застыл, не зная, что ему теперь делать:

– Не отступай от него ни на шаг, – выдохнул учитель. – Ты и твой брат единственные, кого он не гонит.

– Но я… я недостоин… я не смогу его убедить…

– Пока просто будь рядом. Этого достаточно. Вождь даст ему провести церемонию воскрешения и сам с ним поговорит. Иди, мальчик!

Деран сорвался с места и бросился за уже выходившими из коридора кассийцами. Поднялся вслед за Нерианом на второй этаж, с трудом удерживаясь, чтобы не заговорить с наследником. Нериан не прав, обвиняя их, совсем ведь не прав. Но время ли сейчас?

«Позднее, – утешил встревоженную душу мягкий голос, и подняв голову, Деран столкнулся взглядом с харибом Нериана. – Сейчас он тебя не услышит. Но потом выслушает обязательно».

Деран повиновался, хотя сделать это оказалось неожиданно сложно. Его трясло. Слова наследника резали душу огнем, а еще больше давило на плечи горестное осознание: на него взвалили ответственность, к которой он не был готов. Если учитель не сумел убедить наследника, то как убедить ему? Богиня… почему он? Почему нет рядом язвительного и в то же время чуткого Рэна, аккуратного и мудрого Арама? Деран всего лишь слабый целитель… простой целитель, богиня! Почему Нериан выбрал его?

Из-за Рэна, подсказало сердце. Рэн бегал за наследником, как щенок за хозяином, будто жизни уже без него не видел. Рэн, по слухам, должен стать правой рукой наследника, и Деран не знал, радоваться ему или огорчаться. Как и тому, что Илераз забрал брата, а не его…

Деран почти бежал за разогнавшимся внезапно наследником, прислушивался к тишине, разбиваемой стуком их шагов: замок был пуст и безжизненен. А ведь еще недавно эти коридоры заполняли люди, чужие, кассийцы, и Дерану так хотелось, чтобы это все, наконец-то, закончилось… закончилось, а покоя все так же не было. Было тревожно и больно. От чужой боли, от едва ощутимой ауры смерти, от холодности наследника. И от слов учителя, что наследник ранен. Учитель почувствовал, Деран, увы – нет.

Следующий коридор оказался настолько узким, что идти тут можно было только в паре. А еще слабо освященным, отчего он выглядел бесконечно длинным, уходящим в темнеющий полумрак. Тонкие двери казались одинаковыми, а отражения в зеркалах: неясными тенями. Толстые ковры скрадывали шаги, наверное, чтобы не потревожить больных, но она услышала. Дверь раскрылась, в коридор скользнула тонкая фигурка и, чуть взвизгнув от счастья, бросилась в объятия наследника.

– Лия, Лия, чего же ты так испугалась? – мягко спросил наследник, обнимая сестру, укутывая ее в свой тонкий плащ, гладя длинные, распущенные волосы. – Я уже здесь, я рядом, я не дам тебя в обиду, ты же знаешь.

– Мир, телохранители, ты… это все… И мы опять тут… дядя…

– Элизар к тебе приходил? – насторожился наследник.

– Хотел, но хариб Мира не позволил. Сказал, что с женой наследника вождь будет разговаривать только по позволению наследника… или моих братьев. Я не хочу, я боюсь, не позволяй…

– Не позволю, – тихо пообещал Нериан, прижимая сестру к себе сильнее. – Аланна здесь?

– Нет.

– Мама?

– Нет.

Рэми вздохнул, будто услышанное было ему не до конца приятно.

– Я заберу сейчас Мираниса, душа моя. Не бойся, его хариб останется с тобой. А ты пойдешь сейчас и посидишь с Арманом, хорошо?

– Почему ты разговариваешь со мной как с ребенком? – прошептала Лия, уткнувшись носом в плечо Рэми.

– Я знаю, что ты не ребенок. Знаю, душа моя. Просто хочу быть уверенным, что пока я буду проводить ритуал, ты не будешь одна.

– Разве мне что-то грозит?

– Ничего, моя хорошая, – чуть улыбнулся Рэми, и Деран вздохнул облегченно: значит, наследник не думает, что Виссавия чем-то угрожает племяннице вождя. – Но хариб Мираниса прав. Лучше, чтобы я был рядом, когда ты в первый раз увидишься с дядей. Хорошо?

– Да, Рэми, – выдохнула Лия, обнимая брата за пояс. – Сделаю все, как скажешь. Будь спокоен… сосредоточься на ритуале, я и Арман, мы будем тебя ждать. И Мираниса.

– Вот и хорошо, – Нериан мягко вырвался из цепких объятий сестры, взял ее лицо в свои ладони и заглянув ей в глаза, ласково улыбнулся. Он поцеловал сестру в лоб и кинул стоявшей неподалеку фигуре:

– Принц готов к ритуалу?

– Да, мой архан, – ответил худощавый, высокий мужчина, отвесив телохранителю легкий поклон.

– Отведи жену своего архана к моему брату. О наследнике я позабочусь лично.

– Да, мой архан, – так же тихо ответил хариб принца и мягко позвал:

– Моя архана, пройдите за мной.

Лия в последний раз посмотрела на Рэми, обняла его за пояс и, встав на цыпочки, поцеловала в щеку:

– Будь сильным, братишка.

– Буду, – вновь улыбнулся Нериан. Он проводил Лию взглядом и хотел войти в ту самую дверь, из которой она только что вышла, как Вирес преградил ему дорогу:

– Сначала ты пойдешь со мной. С принцем останется мой хариб. Илераз и высшие маги тоже явились в замок, скоро будут здесь. Но сначала я займусь тобой.

– Учитель… я не думаю, – выдохнул Нериан, но Вирес его не слушал.

Деран едва сдержал возмущенный крик, когда наследника схватили за шиворот, как ребенка проволокли по коридору и втолкнули в соседнюю дверь. Небольшую спальню, наверняка, предназначенную для прислуги: лишь узкое ложе у стены, сундук, и простой стол у окна с парой стульев. На счастье, тут никого не было, хотя у спальни был хозяин: лежала на сундуке скромная туника, стояла на столе ваза с яблоками. Приказав харибу Нериана раздвинуть тяжелые шторы, Вирес грубо толкнул наследника на жесткое ложе. Деран бросился к Нериану, но его вновь остановили, на этот раз невесть каким чудом оказавшийся тут брат.