Сейдж уже знала, что пациентов крайне редко показывают врачам, но, увидев подтверждение этому на бумаге, пришла в еще большую ярость. Как можно было допустить, чтобы между обследованиями миновал целый год? Какая-то бесчеловечная дичь. Кому поможет Уиллоубрук подобными методами? Она пролистала последние страницы, ища хоть какую-то дельную информацию. Другие записи, сделанные десятками различных почерков, включали листы назначений, физические характеристики — рост и вес — и медицинские показания, заслуживающие внимания: открытый перелом, дизентерия, травма глаза, анализ на гепатит, суицидальные мысли.

У Сейдж сжалось горло. Розмари хотела покончить с собой? Это так на нее не похоже. Сестра всегда любила жизнь. Затем Сейдж вспомнила беспросветную тоску, охватившую ее саму, когда она думала, что до конца дней обречена на жизнь в Уиллоубруке, и в определенной мере ей стало понятно, почему сестра хотела покончить со своими страданиями.

Закрыв историю болезни Розмари, Сейдж засунула ее обратно в ящик вместе с папкой бедного маленького Грегори, не беспокоясь о том, что может помять или порвать бумаги. Задвинув ящик, она обошла стол и уселась в ожидании доктора Болдуина. Увы, обнаруженная ею история болезни Розмари лишь усилила тоску по утраченной сестре; теперь Сейдж еще горше оплакивала ее короткую трагическую жизнь. И теперь, в ближайшие несколько минут, ей предстояло узнать, выпустят ее или отправят в больницу строгого режима, и тогда саму Сейдж ждет та же страшная участь, что и Розмари.

Но нет: в отличие от сестры, у нее была возможность учиться в школе, заводить друзей, посещать музеи, танцевать и гонять мяч, познавать мир и людей этого мира. Она ходила в кино и тусила ночами на вечеринках; она смеялась и болтала с подружками. Она гуляла под полным заезд ночным небом, пила вино и чувствовала бездонную надежду жизни, богатом возможностями. Она влюбилась и занималась любовью с красивым мальчиком. Она жила куда более полной жизнью. чем любой из обитателей Уиллоубрука. И принимала все это как должное.

Она зажмурилась, подавляя слезы, и вытерла теки, твердо решив не думать о плохом. Если бы за ней приехали из больницы строгого режима, ее просто забрали бы прямо из палаты. Наверное, Леонард привел ее сюда потому, что доктор Болдуин хочет снова поговорить с ней. И очень важно выяснить о чем.

Прошло еще десять минут. Пятнадцать. Полчаса. Не выдержав, Сейдж встала и принялась стучать в дверь.

— Ау! Иви? Где доктор Болдуин?

Ответа не было, лишь приглушенное клацанье пишущей машинки.

Сейдж подергала ручку и снова заколотила в дверь.

— Я знаю, что вы там, Иви. Когда вернется доктор? По-прежнему тишина.

Сейдж бросилась к телефону доктора Болдуина и нажала на кнопку коммутатора.

Сняв трубку, Иви ответила:

— Доктор скоро придет. Наберитесь терпения.

— Вы в курсе, что происходит? — спросила Сейдж. — Почему он послал за мной?

— Прошу прощения, — ответила Иви, — но я ничем не могу вам помочь. — И она отключилась.

Сейдж грохнула трубку на рычаги и с размаху уселась в кресло доктора Болдуина.

В этот момент из приемной послышались хлопок закрываемой двери и торопливые шаги. Мужской голос поинтересовался, не было ли звонков. Сейдж вскочила и вернулась на складной стул. Открылась дверь, и в кабинет вошел доктор Болдуин.

— В чем дело? — спросила Сейдж. — Зачем меня сюда привели?

Доктор Болдуин обошел свой стол, выдвинул кресло и уселся, откинув назад полы куртки, затем с непроницаемым лицом взглянул на Сейдж, и у нее гулко забилось сердце.

— Вы нашли Розмари? — спросила она.

— Сами знаете, что нет.

— С моим отчимом разговаривали?

Он вздохнул.

— Я несколько раз просил Иви набрать его номер. По-прежнему никакого ответа.

— Тогда что я здесь делаю?

— Скоро узнаете.

В дверь постучали.

— Да? — отозвался доктор Болдуин.

Дверь приоткрылась, и внутрь просунулась голова Иви.

— Они здесь.

Что-то щелкнуло у Сейдж в голове, словно мозг укреплялся, готовясь к потрясению. Кто там? Пришли из больницы строгого режима? Она встала и двинулась к стене, слепо шаря руками перед собой, словно в поисках скрытого выхода.

— Вы не можете отослать меня. Я не сделала ничего дурного.

Доктор Болдуин не обращал на нее внимания.

— Пусть зайдут, Иви, — распорядился он.

Сейдж сползла по стенке, уверенная, что вот-вот разлетится на тысячу кусочков и обрушится на пол, как битое стекло.

— Нет, — сказала она. — Я рассказала правду насчет доктора Уилкинса. Я обещала, что больше не буду создавать проблем.

Иви широко распахнула дверь, и в кабинет вошли двое: один в полицейской форме, другой в шерстяном пальто и черных галошах. Сейдж окаменела. Неужели для отправки пациента в больницу строгого режима вызывают полицию?

Затем ей в голову пришла другая мысль, от которой вспыхнула крошечная искра надежды. Возможно, Эдди, не называя себя, позвонил в полицию и сообщил об убийстве Розмари!

Стоя в проходе, Иви нервно грызла ноготь большого пальца, положив другую руку на ручку двери.

— Вы можете идти, Иви, — распорядился доктор Болдуин.

Иви кивнула и нерешительно закрыла дверь. На лице у нее было написано беспокойство.

Человек в шерстяном пальто, окинув беглым взглядом Сейдж, с протянутой рукой направился к столу доктора Болдуина. На вид посетителю было лет тридцать, у него были непослушные волосы и щетина на щеках. Полицейский в форме, расправив плечи, застыл у двери.

— Я следователь Сэм Нолан из полицейского управления Нью-Йорка, сто двадцать первое отделение полиции, — представился человек в шерстяном пальто. — Это мой напарник, сержант полиции Кларк.

У Сейдж перехватило дыхание. Они не из другой лечебницы!

Доктор Болдуин, поднявшись с места, пожал руку следователю и коротко кивнул сержанту.

— Доктор Дональд Болдуин, заведующий психиатрическим отделением Уиллоубрука.

— Я здесь по довольно деликатному делу, — сообщил следователь, глянув на Сейдж. — Я могу говорить свободно?

— Да, конечно, — откликнулся доктор Болдуин. — Мне нечего скрывать.

— Как я уже сказал вашему секретарю, — продолжил следователь, — сегодня рано утром нам поступил анонимный звонок от одного из ваших сотрудников. Он сообщил о найденном в нижних этажах теле молодой женщины по имени Розмари Уинтерз. Вам что-нибудь об этом известно?

Сейдж чуть не вскрикнула от облегчения. Это Эдди! Он позвонил в полицию! Слава богу. Теперь нужно только проследить, чтобы доктор Болдуин не принялся выкручиваться. Она выпрямилась и уставилась на следователя, мысленно умоляя его прочесть правду в ее глазах.

Доктор Болдуин вяло хмыкнул.

— Мне тоже об этом сообщали, — признался он. — Но смею заверить вас, у нас в нижнем этаже нет никаких трупов. И на чердаке тоже, если уж на то пошло. — Он вымучил улыбку. — Мы с начальником службы безопасности тщательно все осмотрели и не обнаружили ничего неладного или подозрительного.

— Это была моя сестра, — вмешалась Сейдж. — Я видела ее тело в туннелях, но потом его перенесли в другое место.

Нолан повернулся к ней:

— А вы кто?

— Сейдж Уинтерз. Это была моя сестра-близнец Розмари. — Она пристально посмотрела на доктора Болдуина. — Но здесь мне не верят.

— Детектив, — вмешался доктор Болдуин, улыбаясь. — Давайте не забывать, что мисс Уинтерз не просто так находится в Уиллоубруке. У нее в самом деле нет представления о реальности.

— Он лжет! — вскрикнула Сейдж. — Я приехала сюда искать сестру, потому что она пропала, а меня заперли здесь, приняв за Розмари!

— Это совсем не так, — возразил доктор Болдуин. — У мисс Уинтерз параноидальная шизофрения. Она думает, что все, включая меня, охотятся за ней.

Нолан с озабоченным и сосредоточенным видом достал из кармана блокнот, черкнул пару слов, затем переключил свое внимание на доктора Болдуина.

— По вашим словам, вам тоже сообщали о трупе в нижнем этаже, — сказал он. — Могу я поинтересоваться, откуда поступила информация?