— Что за чертовщина тут происходит? — взвизгнула она. — Девчонка никак с репортерами удрала?

— Пока непонятно, — ответил Уэйн. — Но с ней был Эдди. Сестра Вик цокнул а языком.

— Говнюк мелкий. Он чем думал?

— В том и проблема, — сказал Уэйн. Ничем он не думал. Болдуин забрал его в кабинет. Похоже, влип наш Эдди по самые помидоры.

— Да мы все можем влипнуть, — обеспокоенно сказала Марла.

— Это Эдди репортеров пустил? — уточнила сестра Вик.

— Не знаю, — ответил Уэйн. — Но я бы не удивился.

Сестра Вик озадаченно покачала головой, потом обратилась к Марле:

— Давай-ка ты возвращайся в палату D и наведи там порядок. Эти типы с прожекторами напугали всех до смерти, и некоторые жильцы на головах ходят. — Она кивнула на Сейдж: — Эту забери с собой и усмири. Нам на сегодня развлечений хватит.

— Доктор Болдуин велел посадить ее в яму, — вмешался Уэйн.

Сейдж покачала головой:

— Не нужно меня в яму. Честное слово, я больше не буду убегать. Эдди покажет доктору Болдуину тело Розмари, и тогда меня отпустят. Вы увидите. — Перед ее внутренним взором опять промелькнул образ Розмари: тонкое обнаженное тело; взгляд неподвижных глаз; ноги, грудь и живот в запекшейся крови. — Пожалуйста, — повторила она, чувствуя, как горло распухает от слез, — умоляю вас.

Сестра Вик, казалось, была смущена.

— С чего она опять канючит?

— Они с Эдди клянутся, что нашли в туннелях труп, — пояснил Уэйн. — А по мне, так их обоих нужно запереть на пару месяцев.

— Это у тебя шуточки такие, блин? — разозлилась сестра Вик.

— Не-а, — покачал головой Уэйн. — Я сам слышал.

Марла утвердительно кивнула.

— Хм, это что-то новенькое, — все еще не веря, заметила сестра Вик. — Я возьму дозу и приду в яму. А ты возвращайся в палату, Марла. Не заставляй меня повторять.

— Да, мэм, — откликнулась Марла и захромала по коридору по направлению к палате D.

— Пожалуйста, — взмолилась Сейдж, повернувшись к сестре Вик, — не делайте этого. Я буду хорошо себя вести, обещаю.

Но ее никто не слушал.

Уэйн повлек Сейдж по коридору, затем свернул направо, к яме, через двустворчатые двери. Он остановился у третьего изолятора справа и снова достал из кармана ключи, свободной рукой, словно тисками, сжимая плечо Сейдж. За другими стальными дверями плакали, кричали и молились. Кто-то с такой силой ударился в центральную дверную панель, что та зазвенела, как гонг, и Сейдж дернулась от страха. В коридоре открылись и снова закрылись двери, чьи-то шаги торопливо приближались к ней и Уэйну. Сейдж оглянулась, страстно надеясь, что это доктор Болдуин, идущий ей на выручку, хоть и понимала, что Эдди еще не успел показать ему тело Розмари. Однако, как она и опасалась, это была медсестра Вик со шприцем на металлическом подносе.

Сейдж очнулась внезапно. Она лежала на боку, сжав руки под подбородком, словно молилась перед сном; что-то вроде кожаного ремня стягивало запястья. В висках стучало, лоб покрылся испариной. Ни раскладушки, ни матраса, ни одеяла не было, но остались ботинки и пальто, которые дал ей Эдди. Затем в сознании промелькнул образ мертвой Розмари, и новой горячей волной нахлынуло горе. Ее сестра умерла.

Сейдж не имела представления, как долго пробыла в яме и сколько еще ее там продержат. Она помотала головой и поморгала, прогоняя туман из глаз, затем попыталась определить время, но в помещении царила чернильная тьма без малейшего проблеска света. Тогда она крепко зажмурилась и снова открыла глаза, но все осталось прежним: кромешная, беспощадная тьма, тяжкий, спертый воздух. Плотные стены близко обступали ее, как стеганое нутро колоссального гроба. Выпрямив связанные руки, она перевернулась, оперлась на локти и встала на колени. Сразу же закружилась голова, и Сейдж закрыла глаза и сосчитала до десяти, молясь, чтобы головокружение прекратилось. Восстановив равновесие, она наугад нащупала стену, обитую чем-то мягким и шершавым, вроде мешковины.

— Помогите! — закричала она. — Выпустите меня отсюда!

Ответа не было. Никто не открыл дверь, не вошел в изолятор. Она снова закричала. И вновь ничего. Сколько времени миновало с тех пор, как они с Эдди нашли тело Розмари? Два часа? Четыре? День? Неделя? Ее охватила паника, но затем она напомнила себе, что это, вероятно, игра воображения и на самом деле времени прошло куда меньше. Она встала и, вытянув перед собой руки, двинулась вперед, ища дверь. Нащупав обивку двери, она принялась колотить по ней кулаками, но все было впустую.

— Эй! — надрывалась Сейдж. — Есть там кто-нибудь? Никто не отозвался.

Она снова заколотила в дверь, сосредоточившись на движущейся панели в центре. Ничего. Стоя в темноте — ей казалось, что стены вокруг покачиваются, но уверенности не было, — Сейдж попыталась рассуждать логически. Оставить ее в яме навсегда они не могут. Эдди уже наверняка успел показать доктору Болдуину тело ее сестры, и тот сообразил, что все это время Сейдж говорила правду. Он придет в яму, освободит ее и, конечно, рассыплется в извинениях. Но может оказаться, что Эдди был прав и доктору Болдуину будет легче оставить ее, Сейдж, взаперти в шестом блоке, избавившись от тела Розмари, чем объяснять убийство пациентки. Доктор Болдуин и руководство Уиллоубрука, говорил Эдди, пойдут на все, чтобы сохранить работу и репутацию. Он говорил, что обитатели здесь постоянно умирают и никому нет до этого дела. Еще одна смерть среди многих прочих ничего не прибавит и не убавит.

Нет. Так думать нельзя. Эдди этого не допустит. Если доктор Болдуин попытается скрыть убийство Розмари, Эдди позовет полицию, которая потребует освободить Сейдж и найти убийцу. И тогда наконец этот кошмар закончится. Она тоже не позволит доктору Болдуину выйти сухим из воды. Неважно, сколько ее продержат в яме, она вытерпит и выживет. А потом как-нибудь — с помощью Эдди или без нее — сбежит и найдет того, кто убил Розмари.

Она снова села на холодный пол. Прислонившись к мягкой стене, представила, как открывается дверь, входят Эдди и доктор Болдуин и освобождают ее, а Уэйн, Марла и медсестра Вик смотрят с благоговейным ужасом и недоверием.

Спустя, казалось, целую вечность раздвижная панель в центре двери громыхнула, и сквозь нее пробрался тонкий луч света. Сейдж поморщилась от пронзительного скрежета металла о металл, с которым панель отъехала вверх, и заморгала от проникающего из коридора слепящего света. Затем в проеме появилось наштукатуренное лицо сестры Вик; ее черные брови и красные губы напоминали крупный план в мультфильме.

— Проснулась? — спросила она.

— Да, — ответила Сейдж. — Давно я здесь?

— Со вчерашнего утра.

— А теперь который час?

— Шесть вечера.

Сейдж похолодела, потрясенная и удрученная тем, что уже так давно здесь. Почему ее до сих пор не освободили? Чего они тянут? Этому должно быть разумное объяснение. Может, они ждут, когда выветрится лекарство, чтобы она могла выйти на своих двоих?

— Вы пришли, чтобы выпустить меня отсюда?

— Нет, — ответила сестра Вик. — Распоряжение врача. Ты останешься здесь, пока доктор Болдуин не сможет поговорить с тобой. Потом он решит, что делать.

— А когда это будет?

— Не знаю.

— Но мне нужно поговорить с ним прямо сейчас. Это срочно.

— Прости, ничем помочь не могу. Он уже уехал домой.

От страха у Сейдж засосало под ложечкой.

— В смысле уехал? Как он мог?

— Точно так же, как делает это каждый день в пять часов.

Садится в машину и едет домой.

— Но как же моя сестра? Как же ее тело?

Складка между нарисованных бровей сестры Вик сделалась глубже.

— Вот только не заводи опять свою бодягу.

— Это не бодяга, а правда! — Сейдж едва сдерживала панику. Почему сестра Вик не верит в убийство Розмари? Почему Уиллоубрук не кишит полицейскими? — А где Эдди? Я могу с ним поговорить?

— Не можешь. И в шестом блоке его некоторое время тоже не увидишь.

— Почему?