— А с кем вы в таком случае играли?

— С принцессой Аптерой.

Меральда споткнулась. Подставила одну руку, чтобы не повредить нос о ступеньку, а вторую едва не вывихнула, потому как Алес старательно тянул её на себя. Идиотский способ не позволить даме упасть. Вместо того чтобы возмутиться его манерами, ученица потёрла ушибленные связки и тихо промолвила:

— Соболезную.

— Спасибо, — в его голосе прозвучала светлая грусть. — Воистину потрясающая была девушка. Пусть её время течёт вечно.

— Пусть её время течёт вечно, — эхом отозвалась Меральда и смущённо уставилась под ноги. Очень уж красивый ковёр расстелили на лестнице.

Принцессу Аптеру на семнадцатом году жизни забрала неизвестная болезнь. Королева больше не родила наследников, а пятнадцатилетнего бастарда тут же лишили права на престол. Было ли это осознанным решением правителя или манипуляцией его горюющей супруги, но факт остаётся фактом. Младшего Хари сослали на обучение в Школу гарнизона, а по окончании окрестили герцогом Севера. Дослужиться до главного комиссара при наличии столь громкого титула вряд ли стоило больших усилий. Любопытно, что примерно тогда же вышел указ об обеспечении открытого доступа к информации в интересах следствия. Формулировка была настолько туманной, что люди не сразу поняли, какими уязвимыми для архангелов стали их синки. Сама Меральда, ввиду малого возраста, не интересовалась изменениями в Кодексе, зато слышала обрывки разговоров. В хрониках нет ни единого упоминания о новых нейроинтерфейсах, только трансляция двусмысленного указа, присланная глашатаем. Ещё три поколения и истинный ход событий будет утрачен. Мистолийцы поверят, что гарнизон всегда имел возможность копаться в их записях. Когда-нибудь, в глубокой старости, Меральда изложит все обнаруженные в истории пробелы на сотнях картриджей. Вспомнит о пропавшей Фиоле Роз, о стёртой семье маркиза Калмани и о безымянном Портном из Престижа. Покажет застенки Каструм-Мара, запретные улицы Миража, сломанный мост и лица горожан, обречённых на одиночество. Расскажет, что случилось с профессором Орисо и что делал перед смертью архивариус Брид Хемпел. Всё, что когда-либо видела, слышала или даже думала, она превратит в подробные мемуары, в неискоренимую правду, о которой несовершенная человеческая память склонна забывать. Это будет её личный архив, без исправлений и недомолвок, какими грешат официальные архивы Мистолии.

Алес остановился у двери и постучал в косяк. Звук получился глухим и почти не резонировал в пустом кулуаре. На пороге появилась рыжеволосая красотка в полупрозрачной нижней юбке и не до конца зашнурованном корсете.

— А ты вовремя, — промурлыкала она. Профессор выставил Меральду перед собой и, ухватив за плечи, использовал вместо тарана. Обескураженная хозяйка комнаты посторонилась, наигранно прижимая руку к пышной груди.

— В чём дело? Необязательно тащить ко мне всех кромушниц, которых ты из жалости подбираешь… Кстати, где ты их подбираешь?

— Попридержи язык, Марет. Полагаю, он тебе ещё пригодится, — тихо и как-то буднично одёрнул её Роз. Выглянул в коридор и с осторожностью прикрыл дверь. — Это моя невеста. Меральда Каллепс из Хаза. Будь добра, одолжи свою камеристку и что-нибудь из одежды. Поприличнее.

— Ну и хам же ты. Надеюсь, её величество научит тебя хорошим манерам, прежде чем оторвёт голову.

— Боюсь, я неисправим и умру от старости в процессе обучения. Так ты поможешь?

— А что мне за это будет? — кокетливо поинтересовалась дама.

— Я никому не скажу, что в прошлое полнолуние ты избавилась от нерождённого ребёнка. Если хочешь знать, в миражийской здравнице сочли твой наряд непрактичным.

Меральда невольно попятилась, видя, как каменеет миловидное личико Марет. Когда ученица навещала Вана Орисо, сопровождавшая её прислужница без умолку трещала о столичной моде. Так вот о чём беседовал Алес за чаепитием с лекаркой Мольгрин? О платьях? И можно ли сделать однозначный вывод только по тому, что некая дама, одетая не по погоде, была на приёме у красного лекаря? Или он лжёт и получил информацию напрямую от Азесина?

— Должна предупредить — мой гардероб будет ей слегка великоват в груди. Почему бы тебе не одолжить платье у вдовы Бравиати? На мой взгляд, размерчик один в один. К тому же, — её голос стал обманчиво мягким, — твоей невесте скоро понадобится что-нибудь чёрное.

Камеристка леди Марет помогла Меральде подогнать платье по размеру, заколов целую уйму булавок. Оно на самом деле было велико, и не только в груди. Природа обделила девушку женственными изгибами, что хорошо заметно в одежде с чужого плеча. Чтобы добавить образу хоть немного фактурности, служанка взбила её волосы в пушистое облако, освежила цвет лица и добавила несколько штрихов хозяйской косметикой. С обувью оказалось сложнее, ведь её не уменьшить подручными средствами. Тогда женщина в маске молча разулась и, не поднимая глаз, отступила в сторону. Таким образом она предлагала Меральде выбрать самой — станет ли невеста Алеса Роза представляться высокородной публике в поношенных тапочках прислуги или предпочтёт выйти босиком. Даже если бы платье не было достаточно длинным, чтобы прикрыть ступни, ученица с благодарностью приняла бы подарок. Но она чувствовала себя неловко, оставляя человека голопятым. Каждый сантиметр будуара устилали войлочные ковры, однако коридоры дворца блестели холодным мрамором.

— Давайте я оплачу их стоимость, — шёпотом сказала Меральда, настороженно оглядываясь на дверь, и протянула запястье. Камеристка замахала руками отказываясь. На ней не было браслета.

Туфельки пришлись почти впору и оказались весьма удобными, только мыски ощущались непривычно твёрдыми. Студентка постучала по ним костяшками пальцев — под сыромятной кожей звенел металл. Девушка вопросительно уставилась на служанку, а та принялась изображать, как что-то бьёт её по пальцам ног. Меральда хмурилась, пока не сообразила, что горничные таким образом складывают щётки.

В гостиной стояла тишина, и ученица, не ожидая подвоха, открыла дверь. Леди Марет, чувственно прикусив губу, держалась за спинку парчового дивана, а позади неё пыхтел взмыленный Алес Роз. Меральда ойкнула и, при попытке как можно скорее ретироваться, приложилась напудренным лбом о косяк.

— Ещё! Сильнее! — томным голосом потребовала хозяйка покоев, тем самым приглушая возню не вовремя вломившейся студентки.

— Да куда сильнее, у тебя сейчас рёбра треснут, — ворчание профессора было последним, что услышала студентка, прежде чем спрятаться в комнате. Придворная дама провожала её пристальным взглядом и победно улыбалась.

На улице стремительно темнело и сползающее окно наконец уставилось во двор. Служанка подправила девушке макияж и с её разрешения удалилась в свою каморку. Оставшись одна, гостья не придумала ничего лучше, чем наблюдать за огнями, которые вразнобой зажигал вечерний город. Тропинки-ручьи тоже неожиданно вспыхнули, засияли текучими переливами. Вместо того чтобы очароваться их необычайной красотой, Меральда сосредоточенно размышляла о технической стороне вопроса. Крашеные флюориты, укреплённое стекло и смола. Слой за слоем, чтобы одни казались глубже, а другие — объёмнее. Камни разных размеров и форм: осколки, крошево и пыль. Но как бы она ни концентрировалась, сквозь мысли пробивалась болезненная пульсация. С лицом и голосом, серьёзными, как у архангела. «Надеюсь, мне не нужно напоминать, как должны себя вести без пяти минут молодожёны?». Воспоминание прорастало в ней, распускаясь, словно цветок. Роза. И её ядовитые шипы царапали голову изнутри. Девушка и без того готовилась стать всеобщим посмешищем, но не ожидала, что Алес будет принимать в этом активное участие. С другой стороны, его неспособность удержать собственные штаны никак не влияла на ход дела, если Меральда продолжит прикидываться доверчивой простушкой. Она по уши влюблена в Алеса Роза и собирается выйти за него замуж — этого хватит, чтобы завести нужные знакомства при дворе и попасть на закрытое заседание. Позже, когда всё закончится, она прилюдно обвинит его в измене и разорвёт помолвку. А дальше пусть сам разбирается со своими женщинами.