— Я, в общем-то, не жалуюсь, но не думала снять синк? — внёс немного конструктива спутник. Но она не хотела. Ведь кто-то старался, искусно раскрашивая эту унылую коробку, и не его вина, что низкое качество исходника проступало наружу. Профессор с подозрительной лёгкостью открыл внушительного вида дверь, выполненную из пород тёмного дерева с бронзовой инкрустацией, и пропустил даму вперёд.

— Торговый дом «Престиж», — нараспев сообщила звуковая трансляция над проёмом. Голос был вкрадчивым и бархатистым, но Меральда всё равно вздрогнула. Обычно вывески срабатывали при визуальном контакте и информация выдавалась собственным внутренним голосом, подобно чужеродной мысли, промелькнувшей в голове.

Перед ней простёрлась галерея с настоящим качественным ремонтом, который, в отличие от облицовки, был неподвластен капризам погоды. Тем не менее некоторые элементы интерьера оказались помечены цензом, хотя и без него было ясно, что никто не станет наполнять фонтаны алмазной пылью, а птица, сидящая в громадной клетке под потолком, вовсе не существует в природе. Её феерический блеск не доставлял дискомфорта глазам и, если смотреть достаточно долго, можно было заметить цикличность важного расхаживания, иногда переходящего в чистку пёрышек. Пернатую вертихвостку выполнили с такой достоверностью, что Меральде стало горько наблюдать за её не-жизнью взаперти. Трансляциями заменили экзотические растения в каменных вазонах и входы в павильоны, которые казались магическими порталами или медленно плавящимся голубым стеклом в искривлённых рамах. Под крышей элитного торгового ряда собрались бутики с одеждой, ювелирные лавки, мебельные салоны, магазины люксовой парфюмерии, точки с косметикой и кожевенные мастерские. Девушка замешкалась, когда Алес жестом указал на портал ателье, и ему пришлось насильно вталкивать спутницу внутрь.

Как только она пересекла иллюзию, в помещении заиграла энергичная музыка. Мужчина, будто всё это время стоявший сразу за портьерой в ожидании клиентов, эффектно перепрыгнул через три ступени, продолжил движение отрепетированным па, затем исполнил какой-то немыслимый пируэт, напоследок тряхнув фалдами точно хвостом, и наконец замер. Представление завершилось элегантным поклоном, во время которого он снял свой цилиндр. А Меральда уже было подумала, что тот приклеен, раз не свалился от прыжков и вращений.

— Рад приветствовать в последнем пристанище истинной моды… — торжественность постепенно угасала, пока он вовсе не оборвал фразу, сложив губы уточкой и презрительно цокнув. Кровь прилила к щекам студентки. Она потупила глаза в пол, заметила свои замызганные туфли и закономерно почувствовала себя ещё хуже. Позорище, о чём она думала, заявляясь в салон для высшего общества? Повернулась, чтобы уйти достойно, а не дожидаться, пока её погонят прочь, как жалкую побирушку, и упёрлась в окаменевшую грудь Алеса Роза. Проследила за его снисходительным взглядом и ощутила постыдное облегчение. Дело было совсем не в ней — что-то не складывалось между этими двумя.

— Думал, ты явишься с извинениями несколько раньше, — прервал напряжённую паузу владелец ателье. Его искусственный акцент, близкий к картавости, куда-то исчез, но взятый тон насквозь пронизывало пренебрежение, если не откровенная брезгливость.

— С какими извинениями? — удивился профессор. — С теми, которые ты так и не принёс нашему общему знакомому? Ему, конечно, всё равно, сломанная жизнь — не любимая кофейная чашка, назад не склеишь. А вот тебе стоило бы облегчиться.

— Я ничего не сделал! — образ легкомысленного чудака окончательно схлынул, уступив место человеку-камертону, холодной дрожащей стали, задетой за самую суть.

— С каких это пор «трусливо промолчать» перестало означать действие? Нам срочно нужен филолог! — объявил Роз и, обходя ученицу, хитро подмигнул ей, мол, ну что, блеснёшь знаниями? Но Меральда и пикнуть не решалась, стояла, как по колено в грязи. Алес уселся на банкетку и принялся многозначительно ковырять пальцем крохотную дырочку в обивке. — С клиентами не очень, да? — вдруг посочувствовал он. Его оппонент обмяк и устало выдавил:

— Заказывайте и убирайтесь.

— Её представят ко двору. Сделай так, чтобы девочка не сбежала оттуда в слезах. Примерно, как пыталась сейчас, — Меральда возмущённо выдохнула, а профессор адресовал ей самодовольную ухмылку.

— В таком наряде я бы тоже сбежал, — проворчал артист и прежде, чем Алес успел возразить, добавил: — Если бы был молодой, симпатичной девушкой.

— Она занята, — на всякий случай уточнил Роз.

— А я — женат, — огрызнулся мужчина в цилиндре, увлекая студентку к портьере.

— В самом деле? Даже не знаю, поздравлять или соболезновать. Я считал тебя убеждённым холостяком.

— Оказывается, у меня аллергия на придворных дам, — всё так же угрюмо отозвался собеседник и задёрнул штору.

Меральда надеялась, что у него есть какая-нибудь помощница, которая снимет мерки, но нет, в аккуратно прибранной мастерской были только они вдвоём. Раздеваться она отказалась категорически, артист беззлобно ругался и через слово поминал туман, но в итоге им удалось прийти к компромиссу. Портному предстояло заколоть на тунике не меньше сотни булавок, чтобы разглядеть силуэт и составить модель в записи.

— По какому поводу едете во дворец? — полюбопытствовал он в процессе.

— Буду свидетелем на суде, — призналась девушка.

— Очень храбро, — восхитился владелец ателье, но ученица расслышала и нотки сожаления, граничащие с самоедством.

— Как я могу вас называть?

— Ненавижу имена, — с чувством произнёс мужчина, снял шляпу и точным броском отправил на стол. — Вам не кажется, что мы придаём им слишком большое значение? И даже не замечаем, как навсегда становимся их заложниками.

— Возможно, вы правы, — задумчиво протянула Меральда. — Но как же нам тогда друг к другу обращаться?

— Сейчас я ваш портной, а вы моя клиентка. Не нужно ничего усложнять. А если решите порекомендовать меня подругам, так и скажите — Портной из Престижа.

— Что бы вы ни сделали, однажды об этом забудут. Как забывают о маркизе Калмани, исключив его фамилию из всех исторических хроник, — она очень хотела его утешить, но ещё больше хотела узнать действительно ли Алес Роз такой подлый интриган, каким его считают в столице. И попала прямо в точку: артист занервничал и случайно царапнул по её коже остриём.

— Я же просил — никаких имён! — воскликнул он и, смущённый собственным тоном, гораздо тише покаялся в неловкости.

Покончив с булавками, портной критически осмотрел девушку со всех сторон.

— Здесь должна быть грудь, — констатировал мужчина, примеряя отсутствующий объект сквозь сложенный из пальцев прямоугольник.

— Она есть, — пробормотала Меральда, не сумев даже обидеться как положено.

— Платье будет готово через три дня, — объявил артист, стараясь вообще не смотреть на Алеса. Тот раскинулся на сиденье с такой беспечностью, что напоминал сытого волка.

— Сутки. Экспресс послезавтра.

— Туман вас поглоти! Я даже юбку не успею сметать!

— Уж постарайся, милый друг, — профессор встал и продолжил, но уже уважительно и серьёзно, слегка склонив голову, — В Хэндскае нет и не было профессионалов твоего уровня.

Владелец ателье воспрял, приосанился, становясь похожим на титулованную особу, вновь исполненную достоинством. Признание пролилось бальзамом на его скомканную душу и позволило чуть-чуть расправить края.

— Только без картриджей. Теперь трансляции при дворе — жуткий моветон, — предостерёг его Алес. Но артист чересчур вдохновился неожиданной похвалой и напрочь забыл оскорбиться. Настиг их уже в пустой галерее, а бежал так быстро, что расстёгнутый фрак смешно гнался за ним следом.

— Скажи, Он ещё в городе? Я смогу найти Его в здравнице? — портной выделял «он» интонацией, будто речь шла не меньше, чем о короле. Профессор Роз сдержанно кивнул, а потом всё-таки крикнул в спину безапеляционное «Сначала разберись с платьем!».

Меральде нужны были новые туфли и какой-нибудь повседневный наряд. Разумеется, Алес затолкал девушку в очередной гламурный павильон, где подвязка для чулок стоила больше, чем составляла её стипендия за три луны. Она так и не уточнила цену пошива у лучшего портного столицы и только надеялась, что её сбережений хватит.