— Как с игрой в дедал? — заинтересованно предположила Меральда, с трудом отнимая голову от мужского торса, чтобы заглянуть собеседнику в глаза. Шляпа окончательно съехала за спину, кое-как держась за шею затянутым бантиком. Алес отстранённо смотрел куда-то в самую суть мертвенной мглы, словно без труда мог разглядеть высокие башни Каструм-Мара. Почувствовав движение, привлёк заложницу плотнее, заставляя спрятать лицо на его груди.

— Да, очень похоже, — неопределённо хмыкнул тот. Взял Меральду за плечи, отодвигая, словно большую куклу, и, чуть склонившись, с прежней напускной беззаботностью спросил: — Ну что, пойдём поиграем?

Остаток пути девушка не могла отделаться от мысли, что Алес Роз в чём-то прав. Непроглядная пелена, как трусливый враг, всякий раз отступала ровно на один шаг, но откусывала часть моста позади. Если бы не остатки каменных балюстрад, пунктиром размечающих края дороги, они могли бы потерять правильный курс. Вряд ли свалиться в пропасть, но вернуться в комиссариат — запросто. Так почему же не вернулось ни одно из изобретений Академии? У смертников не было выбора, а скорее всего — и малейшего шанса, ведь их маршрут всегда начинался с бессменной точки эшафота. А инженеры? За прошедшие столетия они могли изучить каждый миллиметр границы и на отдельных участках продвинуться вглубь хоть на чуть-чуть. Может, ландшафт туманных земель испещрён ущельями вроде этого? Или полноводными реками, высохшие русла которых до сих пор очерчивают Хэндскай? Для постройки катушечного моста нужны две опоры, но эхокристалл перестаёт подавать сигнал, окунувшись в призрачную хмарь, а звук мгновенно тонет, не успевая как следует побарахтаться на рубеже. Металлические канаты рвутся, как тонкие ниточки, подкопы упираются в клубы такой же тёмно-серой пустоты. По периметру бесперебойно трудятся конденсаторы, высасывая влагу из мрачной завесы, но, кажется, она становится только плотнее и гуще. Даже самый умный шарик ни за что не выберется из лабиринта, если его заведомо поместить на закрытую доску, а сверху надёжно придавить детали стеклянной рамкой.

Уже у выхода Меральда и Алес с удивлением нагнали экипаж, въехавший на мост незадолго до них. Студентка попробовала незаметно высвободить вспотевшую ладонь, чтобы не разгуливать за ручку с фаворитом королевы при свидетелях. Профессор сильнее скомкал её пальцы, попутно одарив нахальной ухмылкой из глубины капюшона. Сбоку от повозки тяжко следовал необъятный Том Мот и сигнализировал своим ярким шарфом, точно флагом. Серебристая шапка волос часто выглядывала с козлов, в такие моменты её хозяйка вступала в невербальное общение с толстяком. Лошади перебирали медленным аллюром, поэтому поравняться со старенькой каретой не составило труда. Тогда Меральда заметила, что на заднем колесе, возле которого и шёл артист, лопнули несколько спиц. Путники не стали обгонять экипаж, а молча присоединились к шествию. Девушка лишь кивнула уставшему великану, который не стесняясь утирал залитый лоб кончиком шарфа. Как только возничий вырулил за столбы и съехал с дороги, обод колеса с треском проломился, а повозка накренилась. Меральда почувствовала облегчение, ступив на пыльную обочину, и не только потому, что ей, наконец, вернули руку, но и от схлынувшего привкуса опасности. Всё это время её рот наполняли горечь холодного металла и жгучая пряность перца, от которых сводило скулы.

— Что, мастер Клифон, не угадали с машинкой? — Роз лениво подошёл к карете и без особого интереса похлопал по сломанной детали.

— Хорошая была повозка, добротная, ещё столько же отъездила бы, — проворчал кучер, снимая упряжь, — Да только не рассчитано, чтобы два центнера беспокойства на одном колесе ёрзали!

— Не два! — возмутился здоровяк Том, но уточнять не стал, понуро опустив голову. Туман понемногу рассеивался, оставляя над землёй слоистую дымку, похожую на грязные разводы на стекле. К Миражу вела прямая дорога, распахавшая суходольный луг уродливой чёрной бороздой. Распинывая волглую траву, Меральда зашагала к первому посту гарнизона, напоминавшему деревянный коробок с плоской крышей. По дороге параллельно ей двигалась Иона. Улыбнулась, как старой знакомой, и поманила к себе.

— Осторожнее с этим красавчиком. Без обид, но овечкам вроде тебя не место в компании хищников.

Меральда не обиделась. Глядя на гибкую, эффектную Иону Флетчберг, на которой даже рабочий комбинезон сидел лучше, чем на Меральде любимое платье, ей нечего было возразить. Она нервно подоткнула вывалившиеся из-под шляпы волосы, втайне радуясь, что пальто Алеса полностью скрывает её мальчишескую фигуру.

— А что с ним не так? — пролепетала студентка. Разделённые полосой обочины, они медленно направились к посту.

— Никогда не слышала? Ты же историк! — по-своему удивилась инженер. — Хотя да, всё время забываю, что Хэндскай как отдельное королевство. С его лёгкой руки половина дворянства пала в немилость. Многих по надуманной необходимости выслали на рубежи, кого-то позорно лишили титулов и имущества, а лично маркиз Калмани отправился в вонючую пасть фармации. Досталось даже гарнизону, дворцовые посты в полном составе передали на растерзание геологам. Наверняка с тех пор они ни разу не выползали из шахт, а солнце видят лишь в трансляциях, и то по праздникам. Впрочем, местных архангелов тоже не особо балуют, — Иона задрала голову, подставляя лицо мороси.

— И как сводный брат герцога, фактически не имеющий никакой власти, смог такое провернуть? — Меральда действительно уже три с половиной года изучала историю, но о подобных современных репрессиях ничего не знала. А после того, как защёлкнула на запястье свой синк, могла отдать ногу на съедение, если хоть в одной записи университетской программы упоминался род маркизов Калмани.

— Тщательно подделал доказательства и обвинил в измене всех, кто подвернулся. Расчищал себе дорожку, грязный прощелыга, но дворянство так и не получил. Королевская подстилка — вот его красная цена в базарный день, — инженер методично рассовывала по карманам ссыпанную архангелами кучку. Мультитул, рулетку, фонарик, перчатки, ключи, лупу, кусочки мела и гарнизон знает что ещё. Меральда же неуклюже пристегнула сумку, незаметно переложив в неё скомканную коллекцию платков, и теперь ждала, когда Иона закончит распределять в закромах бесконечную уйму мелочей. На секунду представив, как мужчина в белом мундире изымал всё это добро, дюйм за дюймом ощупывая рельефы комбинезона, она стремительно покраснела.

— Не смущайся, это всего лишь я, — бросил профессор Алес Роз из Хэндская, протиснувшись между девушками. Он был вынужден назвать своё имя полностью, чтобы постовой сверился с архивом. Меральда не видела жеста, с помощью которого тот управлял синком — из-за громоздкой стойки высовывались только шлем, часть горжета и кончики серебристых крыльев. Даже глаз было не рассмотреть, их надёжно скрывал тёмный визор. Но на долю секунды архангел застыл, изучая лицо напротив, которое по такому случаю высвободили из капюшона. Фасад металлической стойки со скрипом выплюнул ещё один ящик, больше похожий на выдвижной поднос с высокими бортиками. Внутри одиноко лежал браслет, совершенно обычный, точно такой же, какой носили миллионы жителей Мистолии. Меральда думала, что у профессора Школы гарнизона должен быть встроенный синк, широкий, как наручи. Ведь преподаватели, прежде чем получить доступ к архивам Коллегии профессоров, сначала заканчивают профильное обучение. Выходит, Алес не учился в Каструм-Маре? Однако с языка студентки сорвался другой вопрос:

— А как вы ведёте занятия без синка? — Роз убрал вновь обретённый браслет куда-то в недра плаща, но совершенно точно не надел. Выпростав руку, настойчивым жестом предложил девушке ухватить его под локоть. Когда они выходили из постовой коробки, вслед донеслось неодобрительное и одновременно восхищённое «Какая бесстрашная овечка!». Меральда только поглубже надвинула шляпу. Она была готова рискнуть своей шкурой, если этот хищник действительно подделывал доказательства так качественно, как рассказывают в столице.